Майкл Коуни - САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть II (Двухтомник англо-американской фантастики)

• Название: САДОК ДЛЯ РЕПТИЛИЙ Часть II (Двухтомник англо-американской фантастики)
• Автор: Майкл Коуни
• Издательство: ТВОРЧЕСКО-ПРОИЗВОДСТВЕННЫЙ ЦЕНТР "ПОЛИФАКТ", ИЗДАТЕЛЬСКО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКОЕ АГЕНТСТВО "ПАБЛИСИТИ"
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1991
• ISBN: 5-7815-1505-4

Двухтомник «Садок для рептилий» — поистине парад звезд популярнейшего у нас жанра научной фантастики. В двухтомнике представлены либо совсем неизвестные отечественному читателю произведения талантливейших англо-американских фантастов, либо только промелькнувшие на страницах газет и журналов.

---

Я протянул вождю револьвер:

— А за него что дашь?

— Пожалуй, две двойные пригоршни золота.

— Может быть, три?

— Если сперва позволишь мне выстрелить.

Я позволил. Вождь пальнул куда-то во тьму. Я отнял у него револьвер и сказал:

— Золото вперед.

Подойдя к реке, я взял на себя труд заполнить ствол оружия пригоршней глины. Она ведь, засохнув, становится твердой, как кирпич. Старому плуту не долго останется играть в тикток.

Предавая земле прах мыслящего ореха, я испытывал жутковатое чувство, будто хороню самого себя. Да, золото и драгоценные камни — дело наживное, а вот такого ореха у меня уж не будет никогда.

Добрался я с грехом пополам до океанского побережья и сел на крупный грузопассажирский пароход, который доставил меня в Тампу, штат Флорида. В силу разнообразнейших обстоятельств у меня, когда я сошел на берег, оставалось лишь несколько самородков, и с тех пор я их берегу как… ну, не знаю, назовем это сувенирами. Вы были ко мне чрезвычайно добры. Разрешите подарить вам малюсенький самородочек… и мне пора.

Он бросил на влажный столик тяжелую лепешечку. Величиной лепешечка была с горошину, но непередаваемой формы или, вернее, бесформия. Очевидно, прошла огонь и воду.

— Закажите себе булавку для галстука, — посоветовал Пилигрим.

— Да не могу я принять такую ценность! — вскричал я. — По крайней мере, я должен вас хоть чем-то отблагодарить.

— Ничего подобного. Мы, англичане, должны горой стоять друг за друга, а я собираюсь в Детройт. Через неделю мой адрес будет «Детройт, лучший отель города, Джону Пилигриму». Если угодно, помогите мне туда добраться, но…

— У меня всего десять долларов, — прервал я, глубоко тронутый печальными глазами Пилигрима. — Они к вашим услугам.

— Вы крайне любезны. Я их верну вам с лихвой.

— Мне надо идти, — сказал я.

— И мне, — сказал он.

Дивясь причудливым лабиринтам человеческого разума, я прошелся пешком и незаметно для себя очутился на Шестой авеню, близ 46-й Западной стрит; проживающие в том районе умельцы с пожатием плеч и сожалеющей улыбкой так обкорнают вам бриллиант, карат за каратом, что им и владеть-то не захочется, и, покачивая головой, так уничижительно отзовутся о ваших часах, что те сами собой остановятся. Под действием внезапного порыва я вошел в первую попавшуюся ювелирную лавку и, положив перед владельцем самородок Пилигрима, спросил, сколько можно получить за этот кусочек золота.

— Вы шутите? — сказал владелец. — Коли решили меня рассмешить, так лучше уж пощекотали бы. Почем у нас нынче свинец? фирма «Новинки Кьюджела» высылает такие штуковины по почте из расчета пятьдесят центов за дюжину. Стало быть, за доллар я вам достану две дюжины. Берется чайная ложечка свинца, плавится и выливается в холодную воду. Можно с чистой совестью дать рекламное объявление: «Двух похожих изделий не будет». Покроете позолотой — вот вам и самородок. Миниатюрный золотой слиток. Нет, серьезно, неужто вы за это деньги платили?

— И да и нет, — ответил я, сунул самородок обратно в карман и повернулся к выходу, но тут владелец лавки остановил меня.

— Погодите, мистер. Удачная подделка, да и позолота мастерская. Может, и стоит дать вам доллар-другой.

— Нет уж — отказался я, и во мне шевельнулось подозрение. Я стал нежно поглаживать самородок, не вынимая из кармана; на ощупь чувствовалась непередаваемая податливость чистого золота. А что до фокуса с расплавленным свинцом, то, как мне неожиданно вспомнилось, я и сам забавлялся лет тридцать назад, плавил покалеченных игрушечных солдатиков только ради того, чтобы поиграть с огнем. Недавно расплавленный свинец легко узнать на ощупь, у него зазубренные края. А мой самородок стар и пообтерся.

— Возможно, я и ошибся впервые за сорок лет, — сказал владелец. — Дайте-ка взгляну еще разок.

Ноя ушел оттуда и наведался в другую лавчонку, неподалеку; это было заведение типа комиссионного магазина. В одном окне под вывеской «Покупаем старинное золото», выставлена мешанина фальшивых украшений, допотопных часовых цепочек, ношеных золотых челюстей и булавок для галстука. В другой витрине аккуратно разложены бриллианты с ярлычками ценников — от двух до пятнадцати тысяч долларов. Здесь у владельца был такой вид, словно он не сегодня-завтра пойдет по миру с сумой.

Я положил перед ним самородок и нагло спросил:

— Сколько дадите?

Он внимательно осмотрел самородок, положил на чашку весов и взвесил, после чего обработал несколькими разными кислотами.

— Червонное золото, — сказал ювелир. — Откуда оно у вас?

— Друг подарил.

— Жаль, что у меня нет таких друзей. — И, обращаясь к кому-то в глубине лавки, крикнул: — Ирвин, поди на минуту.

Вышел некто помоложе.

— Что скажешь?

— Золото не африканское, — провозгласил Ирвин. — И не индийское. И не калифорнийское червонное. Значит, из Южной Америки.

— Умник. Правильно.

— Откуда вы знаете? — изумился я.

Ювелир пожал плечами.

— По опыту, — сказал он. — Откуда мы знаем разницу между солью и сахаром? По опыту… Рыночная цена этого самородка составляет около сорока долларов. Я тоже должен заработать на кусок хлеба — даю вам тридцать пять,

— Что-что?

— Тридцать шесть и ни цента более, — сказал ювелир, отсчитывая деньги. — А если ваш друг еще раз сделает вам такой подарок, приходите опять.

Я взял деньги, остановил такси и помчался обратно, в бар «Мак-Арон». Бармен глазел в потолок.

— Человек, с которым я сидел, — выпалил я, — где он?

Бармен ехидно улыбнулся.

— Надул тебя, да? Я проходимца за целую милю чую. Он мне сразу не понравился, едва только порог переступил. Я бы на твоем месте…

— Куда пошел?

— Не обратил внимания. После твоего ухода он заказал двойную порцию виски без льда, сунул мне десятидолларовую бумажку, оставил на чай из сдачи пятьдесят центов и ушел.

— Вот мой телефон, — сказал я. — Как только этот человек появится, звони мне в любое время дня и ночи и не выпускай отсюда до моего прихода. Получи пять долларов в задаток; с меня еще пять, когда позвонишь.

Но в «Мак-Ароне» Пилигрим больше не показывался.

Я наводил справки в верхах и низах — преимущественно низах, — но так и не напал на след. Разыскиваю человека: произношение английское, манеры располагающие, цвет лица как у малярика, поведение обманчиво-чудаковатое, любит распространяться о реке Амазонке и ее притоках. За любые сведения о местопребывании этого человека гарантирую солидное вознаграждение.

Ллойд Биггл-младший У ЖЕЛЕЗНОЙ НЯНЬКИ (Пер. с англ. Ан. Гаврилова)

Профессор Освальд Дж. Перкинс был последним человеком, кого я хотел бы встретить в это утро, но стоило мне только войти в здание почты, как я увидел его прямо перед собой — он стоял и протягивал мне руку. Мне оставалось либо поздороваться с ним, либо повернуться и убежать. Я пожал ему руку. Спросил о здоровье, поинтересовался, не знает ли он, сколько еще продержится жара, как аллергия его дочери и успехи в учебе сына, и не передавали ли что-нибудь про дождь.

Через четыре минуты я исчерпал все возможности для поддержания разговора и начал испытывать некоторую неловкость. Спас меня почтмейстер Шентц. Он высунулся из окошечка для продажи марок и заорал:

— Какой позор, черт возьми!

Тонкие губы профессора сложились в ироническую усмешку, он покачал головой.

— Машины лишают людей работы с того самого момента, как люди начали их делать, — сказал он. — Большинство людей находят другую работу, и все в результате оказываются в выигрыше, потому что машины работают лучше. Как только какая-нибудь машина сможет делать мое дело добротнее, чем я, — с удовольствием уйду на отдых. Но такую машину еще не сделали, и не думаю, что когда-нибудь сделают…

Мы стояли у окошка для продажи марок.

— Я только что разговаривал с Сэмом Бейерсом, — сказал я профессору. — Он купил целую страницу в воскресном номере газеты для своей рекламы и пишет, что у его робота уже более восьмидесяти учеников по классу скрипки и что за одно занятие они делают такие же успехи, как за шесть месяцев обычного обучения. Он сказал мне по секрету, что через неделю у вас не останется ни одного ученика.

— Я знаю двух учеников, которые у него останутся, — прорычал Штенц. — Не поз волю, что6ы моих внуков учил скрипке какой-то там робот.

— Очень мило с вашей стороны, — пробормотал профессор Перкинс. — Но Сэм Бейерс знаете ли, не далек от истины. Сегодня утром у меня было двадцать четыре ученика. Когда я вернусь домой, то узнаю, наверное, что трое или четверо из них отказались продолжать занятия. Еще неделя — и у меня останется только два ученика — ваши внуки. Зачем людям платить зато, что они могут получить даром?