Сакё Комацу - Гибель Дракона

• Название: Гибель Дракона
• Автор: Сакё Комацу
• Издательство: Мир
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1977

Современному человеку всего несколько десятков тысяч лет. Так что никто не знает, какие невиданные явления могли происходить ранее, в эпохи, удаленные от нас на десятки миллионов лет. Да и сейчас еще не все следы изменений земной коры полностью изучены. Ведь всего за последние десять лет выяснилось, что ось вращения Земли перемещается, что магнитный полюс Земли за четыреста тысяч лет полностью переместился в противоположную сторону, что геомагнетизм, непрерывно сокращаясь в течение двух тысячелетий, совершенно исчезнет, в результате чего вся биосфера попадет под прямую бомбардировку космических лучей, особенно под прямое облучение частицами с высоким электрическим зарядом, излучаемыми Солнцем. Что касается наших знаний о Земле – мы знаем не больше того, если бы царапнули ее ноготком.А если мы не представляем себе, что происходило в прошлом, и недостаточно знаем о настоящем Земли, то будущее…

---

– Нет, кажется, американское.

В рации раздались звуки более мощные, чем сигналы с судна.

– Послушай, – сказал радист, глядя на Катаоку. – Очень сильные сигналы поступают с очень близкого расстояния… Где-то совсем рядом…

– Ты хочешь сказать, что поблизости, рядом, есть еще кто-то, кроме нас? – Катаока огляделся кругом. Уже совсем стемнело. – А что говорят?

– Не понимаю. Иногда попадаются английские слова, но весь разговор ведется шифром на основе английского…

– Все равно, давай, вклинивайся…

– Ты думаешь, я этого не делаю? Да они никак пока не отвечают!

Высоко в небо взвилось яркое пламя костра. Все, и млад и стар, стоя спиной к огню, замахали руками и закричали.

– Не отвечают, – сказал тот, который посылал световые сигналы. – А почему на этом корабле соблюдается затемнение?..

– Катаока… – сказал радист. – Между сушей и кораблем есть еще одно место, откуда исходят радиосигналы, ведутся трехсторонние переговоры.

Катаока пристально вгляделся в темную поверхность моря. Между расплывчатым силуэтом судна и берегом виднелся едва приметный белый след от вспенившихся волн. Этот след постепенно приближался к берегу, оставляя хвост в открытом море. Откуда-то издалека вдруг донесся шум двигателя, и пожалуй, не одного, а нескольких. Это было, конечно, эхо, прокатившееся по склонам гор. За поворотом дороги кое-где замелькали отсветы, видно, блики от автомобильных фар.

– Друзья! – крикнул Катаока. – Поторопитесь! Сейчас к берегу причалит десантное судно!

– Они прекратили переговоры, а наши сигналы игнорировали! – сказал радист, оставляя рацию.

Люди долго прислушивались и вглядывались в темноту, пока не поняли, где причалило десантное судно. Ориентиром служили автомобильные фары, светившие у кромки воды на расстоянии около километра. Падая и поднимаясь, карабкаясь по скалам, люди наконец добрались до места, куда причалило судно. Это был крохотный огород, разбитый на склоне горы и огороженный камнями. Морская вода достигала почти самого верхнего края этой каменной ограды. С борта причалившего судна на берег перекинули трап. Тяжелые американские военные грузовики подъехали задом к судну. По спущенным помостам с них стали сгружать большие, обшитые брезентом, ящики. С помощью катков их стали грузить на судно.

– Стой! – раздался крик из темноты. На измученных, едва добредших сюда людей были направлены два автомата.

– Возьмите нас на борт! Здесь женщины и дети! – крикнул по-английски Катаока.

К нему приблизился высокий молодой офицер с детским лицом. Казалось, он был в замешательстве.

– Вы гражданские?

– Кроме нас троих. Мы-то из наблюдательной бригады спасательного отряда. Но все остальные гражданские лица…

– Но в данном районе спасательные операции закончились, и район закрыт… Во всяком случае, я получил такую информацию.

– Они заблудились и не успели бежать.

– Сколько всех?

– Человек двадцать, тридцать, должно быть…

– Живее! – крикнул офицер, обернувшись к солдатам, которые, замедлив погрузку, прислушивались к разговору. Потом он сдвинул каску немного назад и сказал с сожалением, но твердо:

– Весьма сожалею, но мы прибыли сюда для выполнения особого задания по указанию высшего командования. Прибыли сюда, несмотря на большую опасность. Спасение не входит в наши функции.

– Вы хотите оставить умирать этих матерей, младенцев и стариков? Они уже больше десяти дней блуждают по горам.

– Сожалею, по ничем не могу помочь. Если бы даже я и захотел взять вас на борт, судно слишком мало, после принятия груза мы и сами-то едва сможем разместиться.

– Не знаю, какой такой у вас груз, но жизнь людей дороже!

– Весьма сожалею. Но я военный, получая это задание, я одновременно получил особое указание выполнить его с максимальной точностью. Откровенно говоря, разговаривая с вами, я уже нарушаю приказ…

– В таком случае, хотя бы свяжитесь с головным кораблем и попросите немедленно вызвать спасательное судно! – умоляюще произнес Катаока. – Здесь почва опускается под воду со скоростью трех метров в день. Да еще с ежедневным ускорением. До самого высокого пункта осталось всего сто метров. А если нагрянет цунами…

– Я и этого не могу вам обещать, пока не переговорю с командиром. До выхода в безопасную морскую зону связь у нас заблокирована…

– Мерзавцы! – заорал по-японски один из коллег Катаоки, слушавший их разговор. – Вы, вы, разве вы после этого люди…

– Постойте, лейтенант Скотт… – произнес по-английски с сильным акцентом небольшого роста человек, появившийся из-за грузовика. – Сколько человек можно взять на борт взамен одного ящика?

– Этого… этого я сделать не могу, – упрямо ответил лейтенант, заливаясь краской. – Это нарушение приказа!

– А как вы думаете, откуда исходит приказ? В конечном итоге за эту операцию ответственность несу я. Отвечайте, сколько человек сможете взять на борт.

– Человек пять-шесть…

– А если только женщин и детей?

– Человек восемь-девять, не больше.

– Значит, десять человек возьмете. Я остаюсь здесь…

– Я… я не могу этого допустить!

– А я сделаю так, чтобы вы могли это допустить. Дайте мне бумагу и перо…

Получив требуемое, человек что-то быстро написал и расписался.

– Сколько у вас женщин и детей? – обратился он к Катаоке все еще по-английски.

– Шесть женщин и трое детей…

– Пусть их сопровождает кто-нибудь из мужчин, говорящий хотя бы на ломаном английском.

– А как вы собираетесь поступить с остающимся грузом?

– Всю ответственность за него я беру на себя, так что об этом не беспокойтесь! Вот этот ящик, предпоследний, останется на берегу… Да, этот. Ведь я лучше всех знаю их содержимое…

– Быстро! – крикнул лейтенант солдатам. – Вас тоже прошу поторопиться. Мы и так уже выходим из графика.

Женщины замешкались, прощаясь с мужьями, начался плач, но их, подгоняя чуть ли не толчками, быстро посадили на судно.

– Все будет хорошо! Вы все непременно встретитесь! – вдруг по-японски закричал невысокий человек. – Садитесь, садитесь, а за всех остающихся отвечаю я!

Катаока удивленно обернулся, но не смог разглядеть лица этого человека.

– Не хочу, я лучше останусь! – закричала, ступив на трап, молодая женщина с младенцем на руках. – Чтобы я моего мужа одного оставила, нет, нет! Если уж он умрет, то и я с ним вместе, со всеми!

– Томоко! – прозвучал с берега почти рыдающий мужской голос. – Томоко, Томоко!..

Невысокий человек остановил выскочившего вперед, надрывавшегося от крика мужчину.

– Все будет хорошо. Встретитесь в Америке. Я сделаю так, что вы встретитесь…

Подняли трап. Сквозь рев двигателя с борта донеслись плач и крики. Оставшиеся на берегу мужчины тоже выкрикивали имена жен и детей. Судно быстро исчезло за полосой света, отбрасываемого фарами грузовиков.

Когда все смолкло, уши вдруг наполнил свист ветра, проносившегося по дну ночи. Действительно, все свершилось в одно мгновение. Оставшиеся мужчины ошеломленно застыли на огороде.

Невысокий человек, стоявший рядом с брошенным ящиком, медленно снял каску и обернулся.

– Как, это вы?! – изумленно воскликнул Катаока, увидев его лицо.

– Н-да, при странных обстоятельствах мы встретились… – сказал, смущенно улыбаясь, Куниэда. – Государственному служащему порой приходится бывать бессердечным… Но в данном случае я оказался несостоятельным. Дело в том, что человек, занимавшийся этим делом, погиб при землетрясении, вот я и заменяю его уже целый месяц… И как видишь…

– Вы все время сопровождали этот груз?

– Да, из Цукуба перевез в Мито, а перед тем, как Мито погрузился в воду, перевез в эти горы… – Куниэда устало зевнул. – Странная была работа… А я-то думал, приеду в Америку, увижусь с женой…

– А что в этих ящиках?

– Пока не могу сказать… – вертя в руках каску, сказал Куниэда. – Да, пожалуй, и никогда в жизни не смогу сказать… Такие уж они, эти чиновники…

Потом он, щурясь, словно от солнца, оглядел мужчин, столпившихся вокруг ящика.

Знаете, мне очень хотелось выкинуть ящики и посадить всех вас. Но на это меня не хватило. Поймите меня, пожалуйста, правильно. Это не значит, что я о вас не подумал. Дело в том, что я оказался в таком положении, когда на мои плечи легла ответственность за будущее десятков миллионов наших соотечественников, которые уже эвакуировались за границу. Эти ящики имеют прямое отношение к их будущему. Да к тому же… – Куниэда медленно взобрался на водительское сидение грузовика. – К тому же у нас еще есть надежда. Я тут украдкой попросил водителя оставить мощную рацию…

Огород опять загудел и затрясся. Измученные и опустошенные люди полезли в кузов. Куниэда завел мотор.