Николай Рубан - Тельняшка для киборга

• Название: Тельняшка для киборга
• Автор: Николай Рубан
• Жанр: Русская классическая проза

Николай Рубан – подполковник спецназа ГРУ, воин-афганец, блестяще образованный человек, владеющий английским и китайским языками, удивительный жизнелюб. Он сумел захватывающе рассказать, как простые пацаны становятся настоящими офицерами спецназа, показать реальную жизнь будущих воинов так, что вместе с ним смеются и переживают, гордятся и влюбляются мальчишки и девчонки, взрослые мужчины и женщины, даже далекие от армейских проблем. Он пишет так, что читатель останавливается лишь на последней строчке книги. И, дочитав ее, вдруг осознает, что держит в руках не просто веселое и остроумное, но и очень мудрое произведение… Нет, не об армии… О нашей жизни. О лучшем, что есть в нас самих. Боевой киборг, созданный отечественными учеными, проходит стажировку в Рязанском

воздушно-десантном училище… Не волнуйтесь, товарищ профессор! Наши парни сделают из него человека!

---

- Да без тебя знаем, что не должен, - угрюмо буркнул Пашка, - тоже, Америку открыл...

Замолчали. И почему-то не хотелось смотреть в глаза друг другу. Угрюмо глядели на костер, и каждый думал о своем, хотя все - об одном и том же. Костер горел плохо, сырые сучья шипели, пузырились на трещинах, исходили едким дымом. Позор для разведчика, а не костер.

- Вот все ты, товарищ дорогой, вроде, верно говоришь, - полковник старался говорить спокойно, приглушая сварливые нотки, - Разведчик, мол, только тогда разведчик, когда он в полном порядке. А только стал он обузой для группы - долой его, как балласт, верно?

- Не так, категорично, разумеется, но если нет других вариантов - то да. И он сам должен понимать это.

- Верно, верно. А ты вот не задумывался, почему во многих других армиях разведчикам дают ампулы с ядом, а у нас - нет?

- Нет, не задумывался. Возможно, в целях экономии средств?

- Возможно, и так. Тем более, когда такого разведчика ловят, мало кто эти ампулы грызет - предпочитают в лагере пайку хавать, да против своих работать.

- Но почему?

- Понимаешь... - полковник тщательно подбирал слова, - У меня батя в войну разведбатом командовал. А до войны учителем в школе был, но это так, к слову. Так вот он рассказывал, что когда подбирал себе бойцов - в первую очередь смотрел, есть ли совесть у мужика.

- Совесть? - Ауриньш был озадачен.

- Она самая, товарищ дорогой. Рассказывал, бывало: просится к нему парень из пехоты - здоровяк, стрелок отличный, до войны егерем работал самое то для разведчика. Батя с ним покалякает, а потом подойдет потихоньку, да посмотрит, как тот человек у полевой кухни себя ведет - жлоба сразу видно, характер человека во время еды - как на ладони виден. И если мужик жлоб - до свиданья, товарищ дорогой, мы тебе не подходим. Что толку от всех его заслуг, если он себя, любимого, выше всего ценит? Надежды на него нет, а это - хуже некуда.

- Простите, а что такое "жлоб"?

- Жлоб, гм! - тут полковник несколько смутился, - Ну, это человек без совести, одним словом. Если ему что выгодно - делает, если нет - знать никого не хочет.

- Вы имеете в виду, что он ничего не станет делать в ущерб своим интересам?

- В общем, так.

- Но если рассуждать логически, у такого человека больше шансов выполнить задачу. Он бережет свои силы и здоровье, он не связан нормами так называемой морали...

- Вон как! А мораль-то тут при чем?

- Понимаете... Я знаю, существуют нормы поведения - их называют по-разному: христианской моралью, божьими заповедями, ну и так далее. Эти нормы не отвергаются и коммунистами. Их смысл: не убивай, не воруй, не прелюбодействуй...

- Да знаем, знаем. И что?

- Но дело в том, что для выполнения задачи разведчик должен быть способен нарушить все эти заповеди. Если для человека эти заповеди имеют значение, ему будет трудно, а порой и невозможно это сделать.

- Ну, ты не передергивай! Это ж - в интересах Родины делается! возмутился полковник.

- В Библии не оговаривается, в какой ситуации эти заповеди можно нарушать. Просто - не убивай, и все, - упрямо наклонил голову Ауриньш.

- И что дальше?

- Ничего. Просто человек, не отягощенный принципами морали, будет действовать, руководствуясь лишь приказом. Он будет тратить гораздо меньше времени на принятие решения, так как он не будет терзаться сомнениями и так называемыми угрызениями совести.

- Пробовали, е! - торжествующе провозгласил полковник, - Освобождал один малохольный своих солдат от "этой химеры", как он ее называл. И что? Все равно наши им вломили, хоть и от совести их никто не освобождал.

- Ну... - Ауриньш чуть сбавил свой Геббельсовский тон, - Возможно, не были учтены многие другие факторы - люди есть люди, и фраза об освобождении их от совести не была воспринята ими буквально...

- Ладно, тогда такой вот тебе пример: ты - на территории противника. Идешь ты в головном дозоре. И вдруг видишь, что заметил тебя мальчонка - ну, пастушонок, скажем. Твои действия?

- Простите! - запротестовал Маргус, - Что значит: "он меня заметил"? Я этого не допущу.

- Ну, случайно!

- Что значит "случайно"? Разведчик должен передвигаться скрытно и бесшумно, у него есть средства маскировки и наблюдения... Такого просто не может быть! - Маргус был категоричен, словно полковник выдвинул гипотезу о том, что Земля имеет форму чемодана.

- Ну, теоретически! - начал терять терпение полковник.

- Если только теоретически... Ну, в этом случае я должен его убить и спрятать.

- Во-от! И что дальше? Капец твоей группе, е! Что - раньше местные крестьяне не знали, что в их округе русские диверсанты шастают? Зна-али, власти их в известность ставят. Только раньше они тебя боялись, да старались без нужды лишний раз в лес не соваться а когда пацаненка этого найдут, (а они найдут, будь уверен!) то тебя возненавидят. И все леса перешерстят, а тебя найдут. Или твою базу, или дневку - без следов все равно не обойдешься, ты ж не ангел, летать не умеешь. Вот и получилось: в тактике ты выиграл, а в стратегии, так сказать, проиграл.

Маргус хотел было что-то ответить, но рот его вдруг закрылся, он напрягся. Обострились скулы, по телу киборга пробежала короткая дрожь.

- Э-э, парень, ты чего? - забеспокоился полковник, - Ну, перестань!

Пальцы Маргуса судорожно цапнули оттаявшую грязь, сжались в кулаки выскочившие меж пальцев грязевые пиявки брызнули в стороны. Заляпанными ладонями киборг схватился за голову и оскалился, словно от нестерпимой боли.

- Я не понимаю! - наконец, проскрежетал он, - Почему?! Почему, если выгоднее поступать плохо, все равно, несмотря ни на что, надо поступать хорошо?

- Ух ты! - восхитился Пашка, - Сам допер?

- Нет... Так говорила Вия Карловна, она была одним из моих конструкторов. Она меня... воспитывала...

- Вроде мамани, значит, была? - понимающе спросил полковник, Успокойся, парень, над этим вопросом уже столько веков мудрецы головы ломают - ни хрена решить не могут. По идее - да, целесообразнее поступать плохо. А жизнь показывает, что в конце концов побеждает все равно тот, кто поступает хорошо. А почему так получается - никто не знает.

- Я знаю, почему! - вдруг авторитетно заявил Цунь.

- Почему? - обернулись все к нему.

- Да просто потому, что Бог - не фраер!

И, словно только этого и ждал, взревел оживший двигатель машины.

Глава 10. Лили Марлен и весна

Если кто-то думает, что все грандиозные природные явления, вроде Ниагарского водопада или Эвереста находятся где-то далеко, куда простому смертному вовек не попасть, то он здорово ошибается. Стоит дождаться весны и сесть в электричку, которая идет до Рязани - и всего через три часа вы попадете на самое настоящее морское побережье - это разливается Ока. Что с того, что существует это море всего месяц? Зато весь этот месяц - вот оно, у самой городской черты! Без конца и края, с шумом волн, криками чаек, невиданным архипелагом из сотен островов, на которых пережидают половодье застигнутые разливом бедные зайцы. Если кто не знает, сено с Рязанских заливных лугов в свое время возили продавать аж в самый Петербург, ибо по праву считалось оно лучшим во всей России. А что вы хотите - сотни лет на этих лугах ничего, кроме трав, не растет: никто там не строится, не пашет смысла нет, весной все под водой окажется.

В эти самые дни приходит Ока в гости и к десантникам, ибо стоит училище на самой северной окраине города, по соседству с Кремлевским валом. Приходит она в гости, как простоватая деревенская тетушка - шумная, бесцеремонная, но добрая и души не чающая в хозяевах. Выбегаешь эдак утром на зарядку оба-на! Здрасьте, племяннички, вот она - я! Плещется у самого порога: стадион со спорткомплексом уже затопила, даже футбольные ворота под водой скрылись, к парашютному комплексу уже подобралась и тренажеру транспортного "Ила" только рубки с перископом не хватает, а так ни дать, ни взять нормальная субмарина на рейде.

А если доведется в эти дни в карауле стоять - на всю жизнь запомнишь. Бредешь по берегу этого самого моря - волна тихонько плещет, луна сияет, как танковый прожектор и выстилает серебром тропинку, ведущую в неведомые миры; а в море этом острова цветущей черемухой пенятся, и соловьи до самого утра не смолкают, и пение их с девичьим русалочьим смехом переплетается... Эх!... Какая тут, к чертовой бабушке, служба!! После бесконечных морозных и слякотных недель вдруг обрушивается на тебя т а к о е, что и с катушек съехать недолго. Возможно, отчасти из-за этого и отправляют курсантов в это время в учебный центр - от греха подальше. В лес вас, родименьких! На стрельбище, да на танкодромчик! В городок диверсионный, да на поле тактическое - самое место вам там сейчас!

Растянувшись, как невероятная змея-мутант, рота шагала в учебный центр Сельцы. Шестьдесят километров - много это или мало? Хоть пешие переходы для спецназовца - вещь вполне привычная, но когда это происходит во время весенней распутицы, по раскисшим грунтовым дорогам, веселого в этом маловато. После половины пути командиры перестали ежеминутно подгонять и подтягивать растягивающуюся, словно резиновую, роту и молча шагали рядом с курсантами, с ожесточением выдирая ноги из вязкой грязи - дотопают, никуда не денутся.