Игорь Пресняков - Роковая награда

• Название: Роковая награда
• Автор: Игорь Пресняков
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-9717-0037-5

У Януса два лика. Он смотрит вперед и назад. Он видит и прошлое, и будущее.

Говорят, боги забирают к себе тех, кто попадается им на глаза. Другими словами, чем ты незаметней, тем больше у тебя шансов умереть от старости, а не от бандитской или чекистской пули в расцвете лет.

Весна 1924 года. В уездный городок прибывает уволившийся из Красной Армии командир.

Бравый кавалерист, орденоносец получает высокую должность на заводе, решительными методами наводит порядок среди несознательного элемента, приобретает авторитет у старых пролетариев и влюбляется в дочь зампреда ОГПУ.

Казалось бы, идиллия начала НЭПа. Но под маской красного героя Андрея Рябинина скрывается белогвардейский офицер Михаил Нелюбин. Для него наступило страшное время – время Януса. Малейшая ошибка, и друзья предадут, а могущественные покровители обернутся палачами.

---

Мама с улыбкой кивнула, отец поднялся и протянул руку:

– Прошу к столу.

– Чаю хотите, Андрей? – спросила Анастасия Леонидовна.

– Хочет, хочет, – опередила деликатный отказ Рябинина Полина. – Умоляю, Андрей, не ломайтесь. Посмотрите, какие вкусные пирожные! Садитесь, я сама налью вам чаю.

Анастасия Леонидовна благодушно наблюдала за хлопотами дочери.

– Полиночка рассказывала мне о вас, Андрей.

Я очень рада, что у нее появляются приятные знакомства. Она, видите ли, девочка замкнутая.

– Интересно, и что вам рассказывали? – Андрей удивленно посмотрел на Полину. Она сморщила ему гримаску и положила на блюдечко кремовое пирожное.

– Поведала, какой вы скромный, – мама, знаете, любит скромных, – Полина уселась в плетеное кресло.

– Полюшка говорила, вы воевали. Наш папа тоже был на фронтах, – поддерживала разговор Анастасия Леонидовна.

– Где приходилось сражаться? – спросил папа.

– В Сибири, в армии Блюхера, – ответил Андрей.

– А-а! – уважительно протянул Кирилл Петрович.

– Да у него орден, папа! Только не рассказывает, за какие подвиги, – вставила Полина.

– Что вы говорите? – удивился Кирилл Петрович. – Очень приятно встретиться с заслуженным человеком. Не знал, что у нас в губернии есть кавалеры ордена Красного Знамени! – он посмотрел на жену, припоминая. – У Багрова – наградная шашка с орденом, у Ворщагина – наган от Реввоенсовета, кто еще?

– У тебя, папа, «маузер» от Троцкого, – добавила Полина.

– Ах да, у меня, – спохватился Кирилл Петрович, – так что вы, молодой человек, единственный кавалер ордена Красного Знамени! Где же вы скрывались до сей поры?

– Товарищ Андрей недавно в городе, он прибыл с Дальнего Востока, – пояснила Полина.

– Вот оно что! – улыбнулся Кирилл Петрович.

– Да, папочка, я больше тебя знаю, – съехидничала Полина и посмотрела на мать. – Представляешь, я знаю больше, чем папа! Жуть!

Анастасия Леонидовна вздохнула:

– Думаю, это ненадолго, доченька.

– Чем, простите, изволите заниматься? Где устроились? – расспрашивал гостя Кирилл Петрович.

– Определили начальником цеха на «Ленинец». Осваиваюсь, – рассказывал Андрей. Он уже привык к своей обязательной повести.

– На «Красный ленинец»? К Трофимову? – переспросил Кирилл Петрович и задумался.

Вдруг он хлопнул себя по лбу, звонко рассмеялся и обратился к дочери:

– Неправда, Полина, знаю я твоего друга! – Он повернулся к Рябинину: – Это вы устроили знаменитую разгрузку дров в порту?

– Не дров, а пиломатериала, – осторожно поправил Андрей.

Полина оживилась:

– Ну-ка, ну-ка! Что за «знаменитая разгрузка»? Папа, расскажи!

Кирилл Петрович, прищурившись, смотрел на Андрея:

– Это только с его позволения можно сделать.

– Ежели вы знаете суть дела, так и расскажите, мне стесняться нечего, – пожал плечами Андрей.

– Вы нас заинтриговали, – улыбнулась Анастасия Леонидовна.

– Значит, сами не хотите раскрыться?

– Вопрос касается моей работы, но тайны в нем не вижу, – невозмутимо ответил Андрей. – Расскажите вы, Кирилл Петрович. Интересно узнать, что говорят в городе.

– Видишь, папа, какой он хитрющий! – смеясь, проговорила Полина.

– Хм, ну как хотите, – кивнул Кирилл Петрович. – В нашем порту сложилась группа жуликов – обманывали, мерзавцы, «Красный ленинец». Появился новый начальник цеха, выявил мошенников и разогнал их с помощью пистолета.

– Пистолета?! – охнула Полина.

– Товарищ Рябинин – серьезный человек! – развел руками Кирилл Петрович.

– А я-то думала, только наш папочка любит «маузером» размахивать. Ну, скромник вы, однако!

– Погорячился немного, дело для меня новое, – объяснил Андрей.

– Ладно вам, – хмыкнул Кирилл Петрович. – Правильно поступили. А Невзорова вашего нужно было к стенке поставить!.. – Его глаза бешено сверкнули.

– Кирилл! – оборвала мужа Анастасия Леонидовна.

– Прости, Настенька, – утихомирился Кирилл Петрович.

Полина погрозила Андрею пальчиком и, наклонившись ближе, добавила:

– Мы еще поговорим об этом, гусар вы наш!

– Где вы устроились, Андрей? – сменила тему Анастасия Леонидовна.

Рябинин рассказал о заботливом председателе губисполкома, об оперативном выделении ему квартиры; отметил, что комната хороша и соседи – люди порядочные и дружелюбные.

Кирилл Петрович хвалил Платонова, тепло отзывался о Трофимове. Андрей поддакивал и поглядывал на Полину, делавшую ему знаки. Наконец она поднялась:

– Милые родители, вы еще успеете поболтать об этой скукотище. Спасибо за чай, но нам пора прогуляться.

* * *

– Идемте к реке, – предложила Полина.

Они обогнули дом и вышли на пологий берег небольшой речушки. У берега на цепочной привязи покачивались на волнах две зеленые шлюпки.

– Посидим в лодке? – сказала Полина.

Они забрались на банки. Полина опустила руку за борт и побарахтала пальцами.

– О, вода почти теплая! Через недельку можно будет купаться. У вас есть купальный костюм?

Андрей думал о своем.

– Купальный костюм? Не знаю… Нет.

– Непременно купите, лучше у Беренса, у него превосходные.

Андрей поймал ее взгляд и понял, что Полина не знает, о чем говорить.

– Любите купаться? – бестолково спросил он.

– Конечно. А вы что, водоненавистник?

– Да нет.

– На Дальнем Востоке какая была река? Амур?

– Верно, Амур. Однако я служил на Аргуни. Строптивая река, да и места там суровые, хотя есть в этом своеобразная красота.

Начинало припекать. Андрей разомлел на солнце.

– А вы, я вижу, романтик, – задумчиво сказала Полина. Она сидела спиной к реке, свежий ветер трепал ее волосы, – Полина поглядывала на Андрея из-за паутины спутанных, падающих на лицо прядей. Он залюбовался ею.

– Не то чтобы романтик, просто я устал от гарнизонной жизни. Я вырос в большом городе, люблю шум улиц, звонки трамваев по утрам, свет вечерних фонарей. И чтобы люди жили не по уставам…

– Знаете, Андрей, с виду вы – человек энергичный, боевой, а приглядеться – усталый, меланхоличный даже, – тихо проговорила Полина.

– Хочется остановиться, попытаться создать собственную судьбу. Надоедает, когда за тебя думают другие.

Полина вздохнула:

– Такие времена! Они думают за нас. Не подчиняешься времени – выбиваешься из колеи…

– И погибаешь, – добавил Андрей.

Она пожала плечами и откинула волосы с лица:

– Переходная эпоха делит все очень резко, меньше становится личного – почти все подчинено общественным интересам.

– А это хорошо или как? – осторожно спросил Рябинин.

Полина подняла брови, сморщила лобик тремя смешными складочками:

– Не знаю. Утверждают, что так правильно, но стало скучно, серо. Вот у нас в школе твердят на собраниях одно и то же: оппозиция, линия партии, отношение к середняку, продналогу. А я, Андрей, – женщина, как ни странно. Мне неинтересно. Если бы я была, к примеру, товарищем Коллонтай или Розой Люксембург – они более сознательны, это для них.

У меня свой «фронт» – учить детей, воспитывать их большевиками, и, заметьте, грамотными большевиками! Помнится, в гражданскую в Петрограде ходила я в школу политграмоты, вела курс марксизма. Занятия посещали именитые товарищи – знатные пролетарии, командиры Красной армии, и что? Они же марксиста от анархиста не отличали, любили твердить одно: «Грабь награбленное!»

Рябинин отогнал дремотную лень.

– А как же вы хотели, Полина? Они были ничем, а стали всем. Сумели пролетарии взять власть – теперь извольте, учите их управлять! – мягко парировал он.

– Надоело, – махнула рукой Полина. – Знаю, что неправа, но мне надоело. У нас папа идейный, у него заряд на всю жизнь. А мой порох уже сгорел. Папа меня ругает, считает аполитичной, говорит, что именно поэтому у меня мало друзей. Не скрою: мне одинаково неинтересно и со старорежимными бабками, и с пролетарскими девушками.

– Позвольте, но есть же молодые люди вашего круга – дочери видных партийцев, таких, как ваш отец, образованные и … большевички по убеждениям, – предположил Андрей.

– «Вашего круга»! – фыркнула Полина. – В том-то и дело, что «вашего круга». Замкнулись в круг, отъелись, завели собак и дорогие гардеробы. Да и папаши с мамашами не лучше. Мои – редкое исключение, хотя бы тем, что не кичатся своим положением. – Она подвинулась ближе к Андрею. – Знаете, чем живут дочери «видных партийцев»?

– Не представляю.

– Спят до полудня, потом на папиных авто – в университет. Там посплетничают с себе подобными и – по магазинам. К вечеру соберутся кучкой, обсуждают модные журналы, мужчин и скучают. Да-да, хандра опять в моде! Вечером – на танцы или в ресторан с плавным переходом к кокаину и разврату.

И так далее. Круговорот морального разложения в советской природе, – запальчиво проговорила Полина.

– Думаю, вы преувеличиваете, – неуверенно протянул Андрей.

– Бросьте! Прошлым летом одна «партийная дочка» связалась с карточным шулером – был такой Женька-Бобрик, застрелили его по осени. Так скандал был космический – папаша, важный чин, чуть места не лишился. Вы поймите, эти девушки пользуются тем, что родители боятся огласки. Ругают их тихо, дома, на кухне, а денег все равно дают. Моя соседка, например, грозит уйти в комсомольское общежитие, – губы Полины презрительно кривились.