Хоуп Миррлиз - Луд-Туманный

• Название: Луд-Туманный
• Автор: Хоуп Миррлиз
• Издательство: Лабиринт
• Жанр: Фэнтези

"Луд-Туманный" – это роман-притча о том, какие опасности таит в себе попытка вытеснить из жизни все неизведанное, таинственное, не вписывающееся в традиционные рамки. Словно каменной стеной, отгородились жители маленького государства Доримар от мира волшебства и иллюзий древними предрассудками и придуманными принципами, которые они называют Законом. Много испытаний приходится им пережить, чтобы открыть свои души, умы и сердца мечте, фантазии, искусству...

Эта принципиально важная для фэнтези книга дважды издавалась в русских переводах, но, кажется, осталась почти не замеченной. Волшебная Страна, созданная автором – безгранична, неисчерпаема, хаотична, не подчинена ни моральному закону, ни единому сюжету.

---

Что же до подчеркнутого внимания, какое он уделял в последнее время мисс Примрозе, то оно, увы, не могло быть вызвано ее красотой и женскими прелестями.

В любом случае стоило совершить пробный выстрел наугад.

– Я начинаю понимать, мисс Примроза, – медленно проговорила госпожа Златорада. – Двое… скверных людей, сговорившись, решили посмотреть, как можно унизить родовитые семейства Луда! О, не возражайте, мисс Примроза. Вы ни когда даже не пытались скрыть своего презрения к нам. И я всегда знала, что вы не из тех, кто умеет прощать. Но я вас не виню. Мы годами безжалостно смеялись над вами: вы заслуживали этого. И все-таки мне кажется, что ваша месть была неоправданно жестокой. Впрочем, для «истинной женщины» ничего не может быть слишком подлым, слишком злокозненным, слишком низким, если служит его интересам!

Тут мисс Примроза позеленела, как трава, и в ужасе забормотала:

– Златорада! Златорада! – Она заломила руки – Как ты можешь так думать? Этот милый, преданный доктор! Лучший и добрейший человек во всем Луде-Туманном! Он рассердился на меня больше всех за мою, как он сказал, «преступную беспечность», из-за которой эта ужасная гадость проникла в мое заведение. Уверяю тебя, он просто в ярости из-за этих э-э… фруктов. Послушай, во времена Великой засухи, будучи молодым, он работал день и ночь, чтобы прекратить это безобразие, он…

Но не зря в роду госпожи Златорады было несколько поколений судей. Стремительная как молния, она набросилась на мисс Примрозу:

– Великой засухи? Но это же было лет сорок назад… Задолго до того, как Эндимион Хитровэн приехал в Доримар.

– Да, да, дорогая… конечно… совершенно верно… Я вспомнила, что мне говорил об этом другой доктор… От всех этих неприятностей у меня в голове все перепуталось, – дрожа всем телом, лепетала мисс Примроза.

Госпожа Златорада поднялась со стула и несколько секунд стояла, молча глядя на узницу сверху вниз. На сей раз улыбка ее была довольно жестокой.

Наконец она произнесла:

– До свидания, мисс Примроза. Вы дали мне чрезвычайно интересную пищу для размышлений.

И вышла, оставив старую деву сидеть с перепуганным лицом перед выцветшими от времени гобеленами.

В тот же день мастер Натаниэль получил от Люка Коноплина письмо, которое его очень озадачило и встревожило.

В нем говорилось:

Ваша милость,

я буду очень рад, если Вы заберете мастера Ранульфа с этой фермы, потому что вдова замышляет что-то недоброе. Я в этом уверен, а кое-кто здесь говорит, что много лет назад она убила своего мужа, не одна, а с кем-то. Хотя я не представляю, кто может иметь недобрые чувства против мастера Ранульфа, но возьму на себя смелость и расскажу Вашей милости то, что я слышал.

Дело было так. Однажды вечером, уж не знаю почему, только я долго не мог уснуть и решил, что усну, если пожую чего-нибудь! Так вот, к полуночи я вылез из постели и пошел на кухню поискать кусочек хлеба. Уже на середине лестницы я услышал чьи-то тихие голоса, кто-то говорил: «Боюсь я Шантиклеров». Я остановился, замер, где стоял, и стал слушать. Потом заглянул в кухню, и хоть огонь уже почти потух, но я смог разглядеть вдову и человека, закутанного в плащ, который сидел напротив, спиной к лестнице. Лица его я не видел. Они говорили тихо, сначала я мог разобрать только отдельные слова, но они часто вспоминали Шантиклеров. Еще человек сказал что-то насчет того, чтобы поссорить Шантиклеров с мастером Амброзием Жимолостью, потому что у мастера Амброзия было видение герцога Обри. И если бы я не знал вдову – какая она умная и хитрая, – то подумал бы, что это две несчастные старые сплетницы, выжившие из ума. А потом тот человек положил ей руку на колено и заговорил очень тихо, но на этот раз я все разобрал и запомнил каждое слово, о чем и пишу Вашей милости: «Я боюсь встречных приказов. Ты же знаешь шефа и его образ действий – в любой момент он может предать всех, кто с ним работает. Вилли Висп дал юному Шантиклеру фрукт без моего ведома. Я уже рассказывал тебе, что они сговорились с твоим полоумным ткачом, и это испугало меня больше всею».

А потом он стал говорить совсем тихо, так что я уже почти ничего не разбирал, услышал только: «Те, кто ходят по Млечному Пути, часто оставляют следы. Так что пусть он идет другим путем».

А потом он встал и собрался уходить, а я тихонько вернулся в свою комнату. Но так и не уснул, потому что все время думал над тем, что услышал. И хотя это может показаться ерундой, мне стало страшно, это уж точно. А сумасшедшие люди иногда так же опасны, как плохие люди, поэтому я надеюсь, что Ваша милость извинит меня за все, что я тут написал, удостоит ответом и заберет отсюда мастера Ранульфа, потому что мне не нравится, как вдова смотрит на него, очень не нравится.

Надеюсь, что письмо застанет Вашу милость в добром здравии, в каком пребываю и я – Ваш преданный слуга

Люк Коноплин.

Как хотелось мастеру Натаниэлю немедленно вскочить на коня и, не останавливаясь, мчаться на ферму! Но это было невозможно. Поэтому он тотчас же отправил грума с приказом скакать день и ночь, чтобы доставить письмо Люку Коноплину. В нем он приказывал немедленно отвезти Ранульфа на ферму недалеко от Лунотравья (эта деревня располагалась в милях пятнадцати на север от Лебеди-на-Пестрой, на протяжении многих лет он покупал там сыр).

Потом он сел и стал искать хоть какой-то смысл в таинственном диалоге, подслушанном Люком.

У Амброзия было видение! Неизвестный! Следы на Млечном Пути!

Реальность становилась туманной и угрожающей.

Нужно выяснить, кто эта вдова. Не привлекалась ли она когда-нибудь к суду? Не теряя ни минуты, мастер Натаниэль решил просмотреть ее дело.

От отца он унаследовал хорошую библиотеку юридической литературы. Книжные полки были тесно заставлены томами в переплетах из телячьей кожи. Здесь были эдикты, кодексы и судебные дела. Некоторые были написаны от руки, старинной вязью, еще в те времена, когда в Доримаре не было книгопечатания.

В этих книгах оживало прошлое. С пожелтевших пергаментных страниц герои записей представали в доброжелательном, чуть ироническом свете. Иногда здесь встречались собственные замечания писца, некоторые сентенции или замечания личного характера, например: «Закон терпеливо ждет своего часа, а я не могу дождаться обеда» или карикатура на какого-нибудь судью, нарисованная на полях. Ощущение от чтения этих раритетов легко представить, если вообразить, что одна из гипсовых голов на фасаде старого дома вдруг лукаво подмигнула.

Самое острое наслаждение мастеру Натаниэлю доставляло чтение уголовных процессов. Строгий язык судебных протоколов великолепно способствовал строгому изложению фактов.

Незначительные детали повседневной жизни и скромные предметы обихода становились пугающе живыми на этом фоне. Так алая герань просвечивает сквозь густой осенний туман…

Он очень удивился, обнаружив по оглавлению, что дело вдовы Бормоти нужно искать в разделе уголовных процессов. Более того, это было дело по обвинению в убийстве.

Но ведь Эндимион Хитровэн, убеждая его отправить Ранульфа на ферму, говорил, что это вполне тривиальный случай, касающийся жалованья, причитавшегося уволенному слуге?

Истец, батрак по имени Копайри Карп, был уволен покойным фермером Бормоти. Обвинение, которое он выдвинул против его вдовы, заключалось в том, что она отравила своего мужа ивовым соком.

Однако, ознакомившись с протоколами судебного разбирательства, мастер Натаниэль полностью согласился с решением судьи о невиновности вдовы и тем суровым предупреждением, которое судья вынес истцу за его необоснованное и тяжкое обвинение против достойной женщины.

Тем не менее, мастер Натаниэль не мог выбросить из головы письмо Люка и чувствовал, что у него не будет ни минуты покоя, пока грум не привезет с фермы новые вести.

Когда вечером он сидел у камина в гостиной, в сотый раз размышляя о таинственном незнакомце в плаще, которого Люк видел у хозяйки фермы, госпожа Златорада внезапно нарушила тишину вопросом:

– Что ты знаешь об Эндимионе Хитровэне, Нат?

– Что я знаю об Эндимионе Хитровэне? – повторил он рассеянно. – Ну, он прекрасный лекарь, он проявляет дурной вкус в выборе галстуков и еще худший вкус в выборе шуток. И по какой-то неведомой мне причине он имеет на меня зуб…

Он остановился на середине предложения и про себя пробормотал: «Клянусь Солнцем, Луной и Звездами! А если это…»

Люк говорил, что его незнакомец боялся Шантиклеров.

Странный тип этот Хитровэн! Однажды в его голосе он услышал Звук. Откуда он приехал? Кем он был? Никто в Луде-Туманном не знал его прошлого.

И его особый интерес к старине… Все считали, что это безобидное и бесполезное хобби. Однако… Прошлое туманно и небезопасно, как куча гнилой листвы. Прошлое молчит. Оно принадлежит мертвым… Но госпожа Златорада опять спрашивала его о чем-то, и ее следующий вопрос никак не вязался с предыдущим: