Ференц Кашшаи - Телечеловек

• Название: Телечеловек
• Автор: Ференц Кашшаи
• Жанр: Научная Фантастика

Действие повести происходит в конце 60-х годов в вымышленной стране Миклане. Главный герой, талантливый ученый Бирминг, изобрел установку, в которой он использовал последние достижения в области электроники и биофизики. При помощи этой установки ему удается добиться получения объемного изображения. Случилось так, что изображение самого профессора начинает самостоятельную жизнь. С «двойником» происходит ряд увлекательных приключений, возникает личный конфликт между ним и профессором, раскрывается проблема ответственности ученых за свои изобретения.

Все события происходят на фоне острой борьбы между поборниками войны и сторонниками мира и прогресса.

---

Да-да, я отчетливо припоминаю, что предавался именно таким мечтам и именно дождь настроил меня на лирический лад. Тогда я не придал особого значения своему настроению, так как слишком уетал, чтобы утруждать себя самоанализом. Но теперь я начинаю вспоминать, как, находясь во "Дворце стереоскопического эффекта" (так мы прозвали одно из грандиозных зданий, в которых размещались превосходно оборудованные экспериментальные цехи, лаборатории и студии Монсенского научно-исследовательского телецентра), на тринадцатом этаже, и всматриваясь в серую пелену дождя, я испытывал чувство какой-то неудовлетворенности, ощущение безвозвратной потери. На мгновение перед моим мысленным взором промелькнул образ Люси. "Душевная боль, — невольно подумал я, — в конце концов утихает, притупляется, остается лишь легкая грусть, как отблеск ушедшего счастья…"

Словом, я бы покривил душой, утверждая, что в тот момент придал какое-то значение своим ощущениям. Всю важность их я осознал лишь позднее.

Решив еще раз перелистать Конспект лекции на тему "Наука и будущее человечества", с которой мне предстояло выступить вечером в клубе, я заглянул в кабинет своего секретаря Нилла Керсена. Он, как раз что-то диктовал автоматической пишущей машинке.

— Хелло, Нилл! — приветствовал я его. — Ну, как конспект? Переписан?

— Все, профессор! — он протянул мне отпечатанные на машинке листы.

И тут мне в голову пришла одна мысль.

— Пройдусь-ка в студию, Нилл. Если я кому-либо понадоблюсь, переключите телефон туда. Договорились?

— Разумеется.

— Хочу еще раз проверить эту новую установку, — пояснил я.

Нилл понимающе улыбнулся одними глазами — лицо его по-прежнему сохраняло привычную сдержанность. Ниллу понятна радость творчества, которая овладевает всем существом ученого и приковывает его к любимому детищу, созданному силой его ума. Мое отношение к нему было неизменно благожелательным, но сейчас я почему-то подумал: "Пожалуй, Нилл несколько наивен и очень уж серьезничает". И тут же устыдился своей мысли: разве причина этого — не в том, что он осознает свое высокое научное призвание?

Я поймал себя на том, что превозношу Нилла из желания хоть чуточку загладить перед ним свою вину за невольный обман. Правда, вряд ли это можно было назвать обманом, но факт остается фактом: я направлялся в студию не только ради того, чтобы еще раз тщательно проверить схему новой установки, над которой я долго и упорно трудился. Мне просто захотелось репродуцировать самого себя в момент чтения лекции и попробовать со стороны оценить себя в качестве лектора. Вообще-то я не новичок в этом деле, но каждый раз, находясь на университетской кафедре, невольно испытываю чувство какой-то неуверенности. А именно сегодня мне хотелось бы выступить с особенным блеском. Впрочем, возможно, мне просто надо было чем-то заполнить время в ожидании, пока идет дождь.

Установка находилась в небольшом зале, рядом со студией, откуда я на особой волне посылал сигналы телепередачи только на приемное устройство аппарата. Приемник внешне мало чем отличался от уже известной телевизионной установки моей же конструкции.

Телевизионная установка стояла прямо на полу. Она имела форму цилиндра высотой в человеческий рост. Корпус и все детали ее были изготовлены из особого прозрачного вещества (ниже я расскажу об этом подробнее). Внешне аппарат представлял собой сплошной экран. Приемник работал от трансляционной сети, как обычный телевизор системы Т-Б. Репродуцированные на экране фигуры свободно перемещались в пространстве, создавая полную иллюзию живых люден. Зрителю казалось, что он сидит в зале с круговым обзором, в центре которого движутся настоящие люди из плоти и крови. Если посмотреть на аппарат с противоположной стороны или сбоку, словом, откуда угодно, можно увидеть все тех же "действующих лиц", тот же объект передачи. Особый газ, заполняющий цилиндрический экран, так преломляет электронные лучи, испускаемые катодными лампами под различными углами, что они, сливаясь, образуют естественное стереоскопическое цветное изображение. Этот эффект достигается также благодаря равномерному рассеиванию лучей по всей поверхности цилиндрического экрана. Нажав специальную кнопку можно включить или выключить систему питания постоянного тока.

Мне захотелось не только посмотреть на себя со стороны, но и зафиксировать на экране собственное изображение. Поэтому я включил телерекордер, смонтированный в нижней части приемника. Как известно, этот прибор фиксирует на пленке телевизионные изображения.

После этого я перешел в студию, где включил камеры и стал читать текст лекции вслух. Откровенно говоря, читал я довольно монотонно; лицо мое выражало скуку и усталость. В этом я убедился, как только вышел из студии и с помощью телерекордера принялся внимательно разглядывать собственное изображение.

Помнится, я подумал: а вправе ли лектор навязывать свое мнение другим и выдавать то, что он считает бесспорным, за непреложную истину? Разумеется, дело обстоит совсем по-другому, когда читаешь лекции в университете. Там мне приходится излагать с кафедры сугубо научные проблемы. Закон чисел и математические формулы не допускают произвольных толкований. Число — это строго определенное и точное понятие. Математические величины — факты, с которыми, точно так же как и с реальной действительностью, нельзя не считаться. Когда же мне случалось читать лекции на социальные или философские темы, меня не покидало ощущение, словно я совершаю насилие над человеческим мышлением, пытаясь навязать слушателям свой ход мыслей и собственную логику. Ведь у каждого человека свои, индивидуальные желания и суждения. Нельзя забывать, что жизнь — это не что иное, как извечная борьба, столкновение противоположных мнений, желаний и действий самых различных людей, стран и народов. Зачастую отдельный индивидуум не в состоянии привести в стройную систему даже собственные поступки и чувства.

Внезапно аппарат перестал действовать.

У меня сохранился текст лекции, и я точно помню, на чем именно остановился, когда произошла "авария".

Вот этот текст:

"Будущее — дело грядущих поколений. Нельзя искусственно воздействовать на естественный процесс развития жизни. Единственное, что мы в состоянии сделать, — это в меру наших сил и возможностей поднимать науку на более высокую ступень, дабы будущие поколения могли продвигать ее еще дальше. До тех пор пока на земле будут существовать люди, неизбежны противоречия и столкновения интересов.

В наши дни много говорят о войне. Наука не властна непосредственным вмешательством решить вопрос, быть или не быть войне. Однако путем воздействия на человеческий разум и популяризации естественнонаучных знаний она может разъяснить существование таких основополагающих истин, которые имеют общечеловеческое значение. Усвоив эти истины, человечество, очевидно, легче сможет осознать и свои общие интересы. Однако, как свидетельствует исторический опыт, прогресс науки всегда опережает рост человеческого сознания. Следовательно, в этой сфере не приходится рассчитывать на ускоренный процесс развития…"

На этом месте аппарат отказал. Возможно, вышли из строя батареи питания. Мгновенно была забыта лекция, с которой мне предстояло выступить сегодня вечером, и все знаменитости и светила науки, которые должны были присутствовать в клубе Бэклахэм. Что случилось с батареями? Утром они действовали безотказно.

Размышляя над этой загадкой, я достал из верхнего кармана пиджака радиофон.

— Нилл?

— Что случилось, профессор?

— Видимо, вышли из строя батареи. Сейчас некогда выяснять почему. По-моему, запасные батареи находятся в шкафу "С".

— Совершенно верно. Сейчас принесу, — ответил он.

Я включил аварийную линию и осветил детали цилиндрического приемника. Через несколько минут Нилл принес запасные батареи.

— Что могло случиться? — поинтересовался он.

— Мне и самому хотелось бы знать, — ответил я.

— Может быть, помехи вызваны грозой?

— Почему же их не было в самом начале?

Продолжая говорить, я вынул из аппарата батареи. Странно — по внешнему виду они были в полной исправности.

— С вашего разрешения, профессор, я отнесу их в лабораторию и там проверю, — предложил Нилл.

— Да, пожалуйста. И, будьте добры, о результатах проверки немедленно сообщите.

Явно обескураженный, Нилл вышел.

Когда этот молодой ученый по окончании университета поступил ко мне в конструкторское бюро, он с беспримерным рвением включился в экспериментальную работу, взяв на себя детальную разработку части проекта. Да, да! Именно части, я не оговорился, так как Нилл был посвящен далеко не во все и знал лишь часть задуманной мною конструкции.

Сменив батареи, я провозился с аппаратом еще около получаса, прежде чем, к огромной своей радости, убедился, что он работает превосходно, и только после этого выключил осветительные приборы. И тут я снова увидел своего двойника — собственное репродуцированное стереоскопическое изображение. Привычным движением я отрегулировал резкость изображения на экране приемника, точно зная расположение нужных кнопок, и перешел в студию.