Сергей Алексеев - Роковой срок

• Название: Роковой срок
• Автор: Сергей Алексеев
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-042318-7, 978-5-9713-4974-7, 978-5-9762-2524-4

Некогда сары были богаты солнцем, ветром, бескрайней степью, воинской удалью и законом своих богов. Но мир изменился, и кочевой народ стал другим – угасли сарские костры, во тьме теперь сияет только золото, глаза мужчин и женщин горят алчностью, а не отвагой и любовью. Даже нашествие персов под предводительством Дария их не вразумило. Тогда владыка кочевников Ураган решил спасти дух и волю истинных саров. Он набрал войско из отроков, чтобы возродить Скуфь и старые обычаи. И отправил Сватов в северные земли племени рапеев – «пьющих солнце» – за невестами. Ураган надеялся, что будет среди невест и дева-конокрадка Чаяна, явившаяся ему однажды в ту ночь, которая бывает раз в году...

Почему и Греция, и Персия, и Рим боялись наших предков, которых они именовали скифами? Как сами скифы называли себя? Почему они исчезли, дав жизнь еще более энергичному новому народу? Чья кровь течет в нас?

Всех вопросов, на которые отвечает новый роман Сергея Алексеева «Роковой срок», коротко не перечислить.

---

Тая свои мысли, Владыка желал, чтоб супостат поскорее выстроил мост да переправился в сарские пределы. От своих лазутчиков государь знал о скором нашествии Дария, однако ни племенным князьям, ни ярым мужам и слова не сказал о грядущей войне, думая, что, внезапно появившись в подвластных землях, персы заставят народ содрогнуться, объединиться и вспомнить законы Тарги, хотя бы тотчас, когда их жиру будет грозить опасность.

Однако многие вельможные сары, слушая вездесущих купцов, что продавали пряности и лечебное зелье, тоже ведали о строительстве моста, но не верили, что Дарий посмеет напасть. Они торговали с персами еще с времен, когда те были под пятой у саров и их коврами устилали не только кибитки и вежи, но и грязи, когда застревали телеги.

А Дарий перевел по мосту войско числом в семь сот тысяч, нанял греков, дабы те сторожили его, покуда не вернется назад, и отправился в сарские земли.

В былые времена, когда еще степь гудела от великого множества народа, когда только от скрипа колес бежали прочь конокрады и разбойники, ищущие поживы, старейшины родов сами приводили отроков на службу и еще упрашивали взять, ибо служить государю считалось за честь. В случае большого похода или набега племенные князья в один день собирали ополчение, а в мирное время государь держал под рукой лишь малую дружину, числом в десять тысяч, по числу родов, однако ярую и клыкастую, как волчья стая. И называлась она Скуфь, поскольку ковали ее, как куют меч: выплавленное из руды железо – куфью – отец зарывал в землю в скотьем загоне, а по истечении трех лет откапывал, расковывал в полосу и вновь предавал земле. Повторяли так, пока не выйдет вся ржавчина, не сотлеет его мягкость и не впитается великая земная сила.

И лишь внук, достигнув зрелых лет, в последний раз доставал дедову кладь и выковывал куфский меч.

А еще государевы воины отличались тем, что носили черные одежды, как знак готовности к смерти, и волчьи островерхие шапки, которые так и назывались – скуфейчатые. Ломать их было не положено ни перед кем, даже перед вечевыми старцами и государем; снять головной убор с ратника можно было лишь вместе с головой. Чаще всего иноземцы сталкивались не с сарами, большую часть теплого времени кочующих в глубине степей, а со Скуфью, и потому именовали так весь народ и само государство. А когда их поправляли, говоря, мол, так зовется всего лишь войско, у народа же иное название – сары, то несмысленные заморские гости, дабы выказать уважение и не ошибиться, достигали обратного, называя их сарскими скуфами, а еще хуже – саврами. Или вовсе царскими, ибо это было им понятнее.

У государя в то время не было Скуфи под рукой, ибо племенные князья, разжирев и не зря опасности, давно уже не приводили отроков на службу, говоря: мол, на что тебе, брат, дружина, коли мы торгуем со всем миром и нет у нас врагов? Дескать, чад мужского пола и так рождается мало, чтоб тебе отдавать. Кто же станет управлять родовыми землями, охранять табуны и стада, если мы всех здоровых паров сведем Урагану в потешное войско?

Они считали, что раз нет угрозы войны, то Скуфь служит лишь для потехи государя. В самом же деле эти сары потеряли не только совесть, но и стыд, который считался оберегом совести и был сущ, как брат и сестра.

Когда же Дарий перешел Горло Черемного моря, вся сарская земля всколыхнулась, но не от страха перед многочисленным вражьим войском и не от страстного желания встать на защиту отчины; персидский царь, прознавший о нынешних нравах саров, разослал во все стороны своих гонцов с вестью: мол, войско у меня пешее, конница совсем мала, воины едут верхом на ослах и мулах, и кто продаст мне лошадей, в земли того племени я не пойду. Торговать было выгоднее, чем воевать, и потому те сарские племена, что давно отделились и жили сами по себе, сказали: мол, нет нам дела до богатого Сарского государства, пусть защищаются, как хотят, а мы лучше продадим Дарию коней.

И стали спешно сгонять ему табуны, продавая даже племенных кобылиц, дабы опередить коренных саров. Те же, видя, как презренные окраинные племена, вчерашние наемники, готовые трудиться за малую плату, ныне отнимают у них жир – а Дарий платил щедро, не позрев грозящей им опасности, погнали свои табуны персам.

Ведь не зря же говорят, что человек или целый народ, не имевший либо утративший совесть, вместе с нею лишается не только стыда, но и разума, ибо одно без другого не суще.

И тогда Ураган воспользовался правом двенадцатиколенного бича, поскольку не зря всюду носил его с собой. Когда народ терял совесть и разум, становясь беззаконным, то, подобно безвольному рабу, не слышал слова и внимал лишь бичу. Взяв с собой верную городскую и степную стражу, присовокупив к ним подручных и паров своего рода, государь поскакал на перехват табунов, которые гнали в полуденную сторону навстречу Дарию.

Если бы его войско с ослов и мулов пересело в седла стремительных сарских коней, то не прошло б и двух месяцев, как персы очутились бы на берегах Азара. Добро, что безмудрые племенные князья, вздумавшие продать своих лошадей супостату, не могли ездить верхом и потому, возлежа в кибитках и носилках, двигались медленно.

И все же далеко ушли: Ураган настиг беззаконных уже на переправе сарской реки Дунави. И пригнали они на берег не мало – сто тысяч лошадей, да привезли еще столько же мечей, секир и топоров. А персы уже подошли с другой стороны и теперь вели торг. Видя столько многоценного и необходимого товара, Дарий не скупился, ибо знал, что потом вернет свой жир сторицей, когда завоюет сарскую землю, но утратившие совесть племенные князья и ярые мужи хотели получить больше и не уступали в своей цене.

Государь со своим малым войском отрезал беззаконных от реки, угнал в степь и там учинил расправу.

У саров не было обычая лишать жизни своих соплеменников, независимо от их провинности, ибо все они считались божьими внуками, и, поднявши руку на них, Ураган бы поднял ее на Таргу и Тарбиту, чем возмутил бы землю и небо. Всякий сар, сознающий себя родственником богов и осознавший тяжкую вину свою, сам покрывался черным покровом и творил под ним вено, рассекая запястье мечом и выпуская кровь.

Это был единственный способ спасти славу своего рода и собственную душу, отправив ее в подземные чертоги Тарги, если это была женщина, или в небесные к Тарбите, если мужчина.

Однако племенные князья, лишенные рассудка, не осознавали своей вины, а потерявшие совесть, стыд и с ними честь, будто рабы, выпав из своих носилок, ползали перед государем и молили его позволения продать коней и оружие персам. Де, мол, так и быть, мы заплатим тебе таможенную и торговую пошлины.

Позрев на них и послушав, Ураган понял, что эти вельможные сары чумны – так называли безумных, коих нельзя было покрывать смертной пополомой, а следовало помещать в черные шатры, называемые чумами, и содержать там, покуда не возвратится рассудок.

Беззаконные были ненаказуемыми!

Государь отнял лошадей и оружие для ополчения, самих же князей отправил под охраной в их земли с наказом посадить в чумы, а княжеских людей взял к себе в ополчение. Дарий услышал об этом и загоревал, что не будет у него теперь конницы, а на ослах сарские великие просторы не завоевать, и вздумал уйти в свои земли. Но, алчный, прежде захотел взять отступные с Урагана и вызвал его на переговоры. Поставил на берегу голосистого мужа, а сары на своей стороне глашатая и стали разговаривать.

– Не вступлю в твои пределы, если дашь мне по двадцать золотых монет на каждого воина, – сказал Дарий.

Сарская казна была богата, да и старейшины родов скорее бы дали откуп, чем давать людей в ополчение, и, пожалуй, собрать столько жира не составляло труда, но сары не привыкли откупаться от супостата либо платить ему дань.

– Мы сами берем с врагов своих! – ответил Ураган. – Нам легче воевать с тобой, чем изменить своим нравам и обычаям.

Дарий понял, что жиром с Сарского Владыки не получить, но все равно взять что-то надобно, и потому говорит:

– Отдай моих людей, которых вы прежде полонили и поработили! Добавь к ним столько же своих, и тогда я уйду.

В рабстве персы были, поскольку сары много лет владычествовали в их землях, однако пленники уже состарились и не желали возвращаться в родные земли, где ждала нищета. Здесь же хозяева докармливали их и заставляли исполнять малую сидячую работу.

– За пленниками пусть придут их родственники! – прокричал глашатай на другой берег. – А по нашему обычаю, своих людей мы не отдаем никому, ибо они вольные. Захотят, так пусть сами идут!

– Ты мне уже дважды отказал! – говорит на это Дарий. – Откажешь в третий раз, пойду войной и полоню всю твою страну!

– Отказываю, потому что требования твои претят нашим обычаям. Не могу я пойти против своего закона!

– Каков же твой закон?

– Совесть!

Дарий же не ведал подобного закона и долго совещался со своими подручными, пытаясь выяснить, в чем его суть. И когда сведущие люди растолковали, он и говорит: