Alma - Семнадцать мгновений Вейдера

• Название: Семнадцать мгновений Вейдера
• Автор: Alma
• Жанр: Космическая фантастика

Неужели можно серьёзно поверить, что могущественный Темный Лорд в течении двух десятилетий не способен регенерировать поврежденные ткани своего организма, располагая не только Силой, но и всей мощью совершенной имперской медицины? Просто ему было удобно скрывать свое лицо под черным шлемом...

(http://www.lordvader.org)

---

Темный Лорд несколько минут разглядывал Викета, его пуговичные глаза, копье и связанных штурмовиков на фоне густого леса, а затем промолвил:

-А ведь это все-таки не ногри, Пиетт...

«Эти эвоки ни в чем не виноваты. Они просто защищали свою землю. А ты поленился проверить информацию – и послал целый отряд на самоубийство. Да-да, гражданская война, которую начал ТЫ САМ. Изволь отвечать за поступки. И нести ответственность за обе стороны... теперь уже нельзя во всем винить Палпатина, правда?»

Заметив, как адмирал украдкой посмотрел на часы, Вейдер спросил:

-Какие у нас планы? – и, заметив, что подчиненный приготовился испугаться, добавил. - Не тушуйтесь, Пиетт. Сейчас вы представляете ситуацию куда лучше меня.

-Если вы согласитесь... глава Альянса считает, что меня стоит внедрить в штаб Трауна. Как вашего личного представителя.

-Прекрасный вариант. Желаю счастливого пути.

-Спасибо, милорд... Энекин. Но вы же останетесь...

-Я в состоянии о себе позаботиться. «Даже без лайтсейбера». - Когда вылетаете?

-Несколько офицеров отправляются на Корускант. Они летят на шаттле, и я посчитал, что лучше всего будет присоединиться к ним. Во избежание лишних подозрений.

-Правильно. У вас есть немного времени? Я бы хотел кое-что написать.

-Минут пятнадцать есть... но... патрули... если вдруг...

-Я напишу на специальном коде, который известен только одному протокольному дроиду. Вы ведь должны встретиться с Мон? Она знает, кому это передать.

-С вами страшно разговаривать, - улыбнулся Пиетт, подумав, что его фраза отвечает истине как в прямом, так и в переносном смысле. - Вы ясновидящий.

Какой я ясновидящий…

«Вот наш горячо любимый Император точно был ясновидящий».

Вейдер внутренне содрогнулся, понадеявшись, что адмирал спишет это на холод. Затем дотянулся левой рукой до столика и взял датапад.

«Мои дорогие Лея и Люк».

Он тут же подумал, что, едва принцесса увидит слово «мои», несчастное устройство полетит в окно, или не дай Сила, кому-нибудь в голову.

«Лея, Люк», - пусть начинается так.

Он хотел написать о том, как ждал их появления на свет. О том, как в первый раз увидел Падме на Татуине. О том, как спустя десять лет они вновь встретились на Корусканте.

Вспомнил, как прилетел повидать ее на Набу, какими божественными искорками тогда светились ее карие глаза, и как прекрасна была будущая мама. Видение радости сменилось призраком боли, вызвав к жизни воспоминания о пламенеющих скалах Мустафара и глазах любимой, засланных невыносимым страданием... За него... И теперь, спустя двадцать два года, он снова, как наяву чувствовал жаркий воздух пекла, чувствовал его также ясно, как древние искатели истины ощущали дым своего костра...

Вейдер изгнал призраков прошлого и решил вновь настроиться на приятные мысли. Напрасно. Его уже давно не оставляло ощущение чужеродности того бытия. Да и помнил ли он, кто такой Энекин Скайуокер на самом деле? Тот другой юноша мечтал покорить мир добротой, а не огнем и мечом, и наивно верил, что это возможно. Верил, что ничто и никогда не способно заставить его покинуть жену и детей.

«Надеюсь, что М. уже все рассказала».

Ну, при чем тут Мон? Лидер Альянса не обязана решать его проблемы...

«Знаю, как вам трудно принять правду обо мне. Все эти годы мне приходилось скрываться под маской зла. Поверьте, что это было крайне тяжело».

Рыцарь Джедай и Темный Лорд Ситхов жалуется на жизнь. Как можно...

«Если бы у меня был выбор, я бы никогда не оставил вас. Я очень любил Вашу маму...»

Разве существуют на свете слова, чтобы выразить ТАКУЮ тоску?

Вейдер вспомнил, как от Бэйла Органы узнал о смерти Падме и своей дочери. Возвращаясь на Корускант, он недвижно простоял несколько часов на мостике «разрушителя».

«Ты Ангел?»

Он не мог ни уснуть, ни даже закрыть на миг глаза. Он вглядывался в небо, словно желая отыскать на нем мифическую Иего... вдруг она существует, и маленькое существо в белом позовет его, а он не услышит ее голоса? И глазам стало невыносимо больно от этих маленьких ослепительных точечек на небе. И как никогда ранее блеск столь любимых далеких звезд показался ему чужим и жестоким, словно острие предательского клинка. У него больше не было дома. Нигде. Во всей Вселенной... До этого момента горе и скорбь казались ему непозволительной роскошью, а тогда, второй раз в жизни он разрешил себе заплакать, почувствовав, как жизнь обрекает его на одиночество в стане врагов. На минуту его глаза наполнились горячими, солеными слезами, и он даже потянулся к лицу, чтобы вытереть их, а вместо кожи ощутил холодную маску. И понял, что больше ничего нельзя изменить... А через пару часов уверенным, металлическим голосом докладывал Императору о том, что сведения, добытые контрразведкой, оказались ошибочными, и на Альдераане нет ни одного джедая. А между тем, проходя по одному из сенатских коридоров, его сердце всякий раз сжималось от смертельной тоски, потому что именно здесь он как-то встретил Падме в обществе набуанской делегации... Энекин дал себе зарок, что никогда не возвратится ни на Татуин, ни на Набу... ему там просто нечего было делать. И это стало одной из многих клятв, которые он нарушил.

«Я люблю тебя... – Я знаю...»

Сколько раз он мысленно повторял эти слова, и как был удивлен, когда услышал их от дочери. Наверно, все влюбленные мира говорят на одном языке.

Дочь...

Лея Органа появилась вовремя. Как одному ему понятный знак Силы, знак того, что он идет по правильному пути...

После двадцати лет служения Императору настал тот парадоксальный момент, когда вся жизнь начала казаться мудреной фальсификацией. Он даже не знал, когда первый раз ощутил это. Он научился манипулировать Альянсом и Империей, политиками, сенаторами, дипломатами, военными, не гнушался никем и ничем. Все ради цели. Порядок против Хаоса.

Хватит оправдываться. Попробуй объяснить всё это собственной дочери.

«Девочка моя... я так тобой горжусь! Любой отец мечтал бы о такой дочери, как ты...»

Нет, не поверит. И не простит.

А Люк?

-Речь пойдет о парне, который взорвал Звезду Смерти.

-А, новый герой Альянса! Что с ним не так?

-Его имя Люк Скайуокер.

-Совпадение?

-Абсолютно исключено. Он присоединился к нам перед Явином… ну, ты понимаешь, что тогда творилось. Я не обратила внимания на имя. И потом, мало ли Скайуокеров?.. Ну, а потом все эти торжества, поздравления... естественно, мальчик привлек внимание, и я его проверила.

…Он вспомнил, как мельком увидел светловолосого мальчишку на Звезде Смерти, кричавшего «Нет!» вслед его клинку, унесшему жизнь Оби-Вана Кеноби. Жестокость беспинского испытания уступила холоду предательства на Эндоре. Отца и сына теперь соединяли лишь пара минут прощания навеки. Перед глазами Вейдера снова встал тот самый юноша, только уже повзрослевший, сжимающий меч в механической руке...

«И это тоже сделал ты, Энекин...»

Никакие слова не смогут выстроить мост над пропастью, отделявшей Дарта Вейдера от Энекина Скайуокера. Его дети, в лучшем случае, будут согласны на последнего – в белом и пушистом варианте. А ему надо заставить моффов сложить оружие и прекратить дальнейшее кровопролитие, раскланявшись с Мон за столом переговоров. Для этого нужен именно Дарт Вейдер. Холодный, жесткий, циничный и целеустремленный. Такой, какой он есть здесь и сейчас.

Для того чтобы его дети поверили, что первый и второй – это один и тот же человек, ему необходимо лично встретиться с ними. И очень серьезно поговорить.

Он стер написанные строки, бросил датапад обратно на столик, машинально отметив про себя, что надо будет непременно вычистить всю память устройства.

-Вы правы, Пиетт. Не стоит вам тащить это через всю Галактику.

Адмирал попрощался и ушел, оставив начальство теряться в догадках: действительно ли в холодных глазах профессионального военного на миг промелькнуло понимание?

А через два дня беспокойный пациент лазарета «Экзекъютора» все-таки встал с койки и натянул черный костюм поверх обгоревшей кожи. Потому что лежать, ничего не делая, было куда больнее.

* * * * *

-Входите, Вирс, - сказал Вейдер до того, как генерал успел поприветствовать его, и указал ему на одно из кресел, обтянутых темно-синей кожей. Сам он устроился в таком же кресле напротив офицера.

-Лорд Вейдер, - Вирс поклонился и затем прибавил. - Я рад, что вы снова с нами.

Темный Лорд глубоко вздохнул – насколько позволил респиратор. От генерала трудно было ожидать подобных «лишних» слов, но, должно быть, тому благоприятствовали обстоятельства. Для офицеров и солдат у него не существовало никакого прошлого – Дарт Вейдер явился в Империю из мира под названием «нигде и никогда» по зову Палпатина. После случившегося две недели назад он променял облик неуязвимого Лорда, который был всегда одинаково целеустремлен, точен и энергичен, а своим внутренним холодом отпугивал даже мороз Хота, на облик «всего лишь человека». Пусть все также сильного и бесстрашного, но человека, которого было можно ранить в бою и даже убить.