Ольга Славнейшева - Святая Грета

• Название: Святая Грета
• Автор: Ольга Славнейшева
• Издательство: Mushroom Elves Press
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2006

У Бога больше нет лица… Свершилось Второе Пришествие, и штурмовые корабли миссионеров пронзают пространство во имя Монстроборца Иесуса. Страны Христианского Содружества посылают войска против Конфедерации Гигаполисов — Энгелширда, Туаканы, Стад-Рея. Взрослые уходят на войну, а дети остаются дома — чтобы, как и их родители, ненавидеть, сражаться и убивать.

Этот рассказ о девочке по имени Грета, приходящейся сестрой лидеру одной из уличных банд. Жестокая и волнующая книга о чудных мгновениях детства: когда вместо игрушек — кастет, и даже распятие приходится носить в школу на тяжеленной цепи. Когда страшно смотреть в лицо Богу, а мир, в котором живешь, напоминает воплотившийся Ад…

---

— Ты идешь? — спросил Клайс.

— Пошли, — вздохнула Грета. Кроме Монстроборца, она с радостью поговорила бы с братом, но дома это было невозможно. Слишком тонкие стены, слишком важные вещи предстояло обсудить.

Клайс подмигнул ей.

“Еще успеем поговорить.”

Грета улыбнулась краешком рта.

Кухня была совсем крошечной. А может, слишком много места занимал круглый стол. Грета тут же уселась на свое место, Клайс — рядом с ней. Мать молча поставила перед ними тарелки с разогретой фасолью, масленку с натуральным маслом и корзинку с нарезанным хлебом.

Помолившись, они принялись за еду.

Атмосфера была гнетущей. Грета научилась этого не замечать, но так было всегда. Она скосила глаза и поглядела на мать. Та была занята серьезным и совершенно бесполезным делом — она протирала посуду полотенцем, прежде, чем убрать ее в шкаф. В их семье говорить во время еды вроде бы не запрещалось, но лучше этого было не делать. Клайс легонько задел под столом коленом, указал глазами на фасоль:

“Давай наперегонки!”

Сам он почти уже доел. Грета поднажала, но держать ложку приходилось левой рукой, а это было не совсем удобно. Клайс не спешил, давая ей фору. А потом, когда Грете оставалась всего пара ложек, лихо слизнул остатки фасоли и предъявил чистое дно. В его глазах блестели лукавые искры. Грета едва сдержалась, чтобы не крикнуть “Так нечестно!”.

— Вы поели? — сухо спросила мать.

— Да, — хором ответили Грета и Клайс.

— Теперь мыться и спать!

Они одновременно поднялись и отправились в ванную.

Когда Грета была маленькой, она твердо знала: более унылого места, чем ванная, в мире больше нет. Под изъеденной чистящими растворами сидячей ванной жили пауки и, может быть, даже крысы. Грязно-зеленая краска стен облупалась, слезая пластами. Клубы пара поднимались к высокому мутному окошку под самым потолком, углы были затянуты черной паутиной. Сюда их с Клайсом обычно запирали, когда наказывали, и им оставалось лишь слушать, как капает вода из вечно текущего крана в банку из-под консервов. Еще в ванной противно пахло сыростью. Однажды Грета хотела принести сюда сухие цветы, чтобы хоть как-то украсить помещение, но ей это запретили. Больше она не пыталась. Нет, так нет.

И все равно ей было приятно снова оказаться здесь. Клайс помог ей намазать щетку зубной пастой, шепнул: “давай, не долго!”, и Грета осталась одна. Она чистила зубы и думала, хорошо ей здесь или нет. С одной стороны, конечно, да! У нее есть собственная комната, а мать приходит с работы только вечером… А с другой… В больнице было точно так же. ТОЧНО ТАК ЖЕ. Раньше Грета этого просто не знала, но теперь начинала понимать: в их доме царили порядки казенного заведения. Такой же могильный холод. Дом — это не то место, где можно расслабиться. Дом — это холодная война. Если думать об этом, то хочется заплакать. Или даже умереть.

“Интересно, я стала бы драться тогда, живи я где-то еще? Скажем, если бы Бонга был моим братом, а его семья — моей семьей? Если бы меня любили? Стала бы?”

Она вспомнила холод, обжегший ее руку, когда в ладонь легла цепь с распятием. Надеть перчатки она не успела. А потом была короткая, но беспощадная драка. И слова, сказанные устало-равнодушным тоном:

— Сломайте ей правую руку. И побыстрее!..

“Жаль, что меня не оказалось у той ямы, когда они барахтались там, на острых кольях! Но я сама забивала эти колья, так что…”

Она сплюнула пасту. Умыла лицо. Ей хотелось вымыться целиком, чтобы избавиться от больничного запаха, но пока это было невозможно. Пришлось ограничиться только волосами.

Когда Клайс пришел поторопить ее, она заматывала голову полотенцем.

— Спокойной ночи, — сказал Клайс. — И поменьше молись. Школу проспишь.

3

И тогда Грета, наконец, осталась с Мостроборцем один на один.

Она знала, что с ним лучше всего разговаривать именно ночью, когда все люди ложатся спать.

Днем у Монстроборца слишком много дел, чтобы беседовать с какой-то девчонкой. Но сейчас он, наверное, ничем не занят. Сейчас — ее время. Сейчас он выслушает ее.

— Привет, — сказала Грета, вставая на колени перед распятием. — Это я. Грета. Ты уже все знаешь, ведь так? Смотри, они сломали мне руку! Хотя, тебе, наверное, было больнее… И если ты умер за мои грехи, это ведь ничего, что я забивала колья? Наверное, ничего… Наверное, в этом мире в подобные ямы падают каждый день. Как ты думаешь, в Аду намного лучше? Ты ведь там был?

Иначе ты не сделал бы того, что сделал… Или все же сделал? Ты пошел тогда на принцип, или правда хотел меня спасти? Меня и всех остальных? Знаешь, когда тот парень сказал, что сломает мне руку, я сказала “Давай!”, но я сказала это из принципа. Чтобы не заплакать от страха и не закричать “Пожалуйста, не надо!”. А за чужие грехи… Но ты ведь все равно прощаешь меня? Да, Монстроборец?..

Свечи горели ровно. Кажется, он прощал.

— А если прощаешь, то дай мне силы открыть хоть одну дорогу! Или мои друзья усомнятся во мне.

Она не стала гасить свечи. Они догорали и гасли, одна за одной, и тогда комната наполнялась приятным запахом парафина. Она лежала на кровати и глядела на распятие. Сейчас ей было спокойно, хоть мысли и вертелись все время вокруг той белой поляны, над которой смыкались невидимые стены… Незнакомый шаман запечатал дорогу смертельным проклятием, и это был вызов. Но об этом лучше думать завтра. А сейчас надо спать.

Грета завернулась в кокон одеяла и стала рассказывать себе сказку про Полигон. Когда-то, давным-давно, никакого Полигона не было, а были зеленые нивы и колосящиеся поля. Проселочная дорожка петляла по холмам, а еще была чистая река с плакучими ивами. И стояла церковь. Там, где сейчас Фундамент… Грета видела похожую церквушку на одной из старинных гравюр. Небольшая, с веселыми блестящими куполами. В нее даже не обязательно было заходить, достаточно скользнуть взглядом и сказать: “Монстроборец, прости!” — и на душе становилось легче, настолько святым было то место.

А потом пришло зло.

Грета знала, что по ночам все железо Полигона выкапывается из мерзлой земли и сползается в одно место, где собирается, как конструктор, в железного тиранозавра. И идет гулять, с лязгом, грохотом и воем. Именно этот тиранозавр и сожрал белую церквушку с веселыми куполами. Сожрал, как пирожное. Оставил лишь фундамент. И сразу же ландшафт изменился. Проселочная дорога исказилась бороздами траков, ивы исчезли, река поменяла цвет. Дракон взревел, отряхнулся, и во все стороны полетели снаряды. А потом он выпрямился, поджав передние недоразвитые лапы, и плотоядно поглядел на спящий город.

Его нельзя было убить. Он был изначально мертв. Но его можно было отогнать одним-единственным артефактом. И эта волшебная вещь была у Греты.

Это случилось пару лет назад. Они с Клайсом катались на велосипедах и случайно наткнулись на фундамент. Конечно же, они полезли смотреть, что там такое! За раскиданными ударной волной каменными блоками они обнаружили подвал. Целую неделю они потратили на то, чтобы расчистить вход. О своей тайне рассказали только Полу, и он притащил лопаты. Работа пошла гораздо быстрее. Наконец, они проникли внутрь. Пол включил фонарик, и все ахнули. Несколько толстых прямоугольных колонн поддерживали каменный свод. Бетонный пол был завален кучами мусора. А на потолке… Сначала Грета испугалась и даже вскрикнула, настолько неожиданным было то, что она увидела. Клайс тут же оказался рядом, прижал ее голову к своей груди и вскинул руку, думая, что рушится потолок, а Пол направил вверх свой фонарик. И они восхищенно уставились на фреску. На потолке был нарисован Монстроборец. И у него было ЛИЦО!!!

Сначала это до них не дошло. Просто что-то казалось не так. А потом Пол сказал: “У него же лицо!”, и Грета содрогнулась от ужаса и восторга. Конечно же, была клятва, и они кололи себе пальцы, чтобы расписаться кровью, что нигде, никогда, ни при каких обстоятельствах… “Иначе нас сожгут”, - добавил Пол. — “За то, что мы видели.”.

“Детей не сжигают”, - возразила Грета. Пол только посмотрел, не стал ничего говорить, но от его взгляда ей стало не по себе.

“За это могут и сжечь”, - сумрачно проговорил Клайс. И он был совершенно прав.

“Как же быть?” — спросила Грета, не отрывая взгляда от ЛИЦА.

“Очень просто”, - улыбнулся Пол. — “Мы замажем ему лицо. Здесь будет наш штаб.”

Замажем лицо! Но это же… Кощунство!

“Не мы же рисовали”, - буркнул Клайс, принимая сторону Греты. — “Какая разница!”

“Мы видели”, - пожал плечами Пол. — “Мы уже должны бежать в Святую Палату с доносом. Разве не так?”

Что тут было возразить?

“И кто… это сделает?” — спросила Грета дрогнувшим голосом. Замазать Монстроборцу лицо казалось ей преступлением. А оставить — преступлением в квадрате.