Павел Молитвин - Спутники Волкодава

• Название: Спутники Волкодава
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2002
• ISBN: 5–267-00619-X

В сборник фантастических произведений петербургского прозаика вошли три повести, рассказывающие предыстории трех спутников Волкодава — героя одноименного романа Марии Семеновой, заслуженно считающегося одним из лучших отечественных образцов жанра героической фэнтези и пользующегося неизменной популярностью у читателей.

---

— Используй данный тебе Богиней дар для благого дела, спаси Найлика! Выпитое им вино оказалось отравленным, и найденный нами в деревне лекарь не в силах ему помочь, — обратился Тайлар к Ниилит, кивком головы указьшая на выдававшего себя за деревенского лекаря старика. Слова комадара не сразу дошли до девушки, которая была не в состоянии отвести глаз от крючконосого старца с такими знакомыми выкаченными глазами, но когда смысл сказанного дошел до нее, она, не вполне сознавая, что говорит, выпалила:

— Это не лекарь! Это Азерги, маг и советник Менучера!

Со всех сторон послышались удивленные восклицания, мятежники загудели, как потревоженный улей, но Ниилит, не слушая их, вытянула руку в направлении старика и теперь уже совершенно уверенно повторила:

— Это Азерги! Хватайте его! Не давайте шевельнуться и открыть рта, ибо слишком велика его колдовская сила!

Она еще не успела закончить фразу, как меч Тайлара уже уперся в подбородок старика. Несколько кинжалов коснулись спины мага, на котором вместо обычного халата был накинут невзрачный серый плащ.

— Но ведь он старик! Азерги же лет сорок или около того!

— Ты ведь не будешь отрекаться от своего имени? — вглядываясь в лицо старика, спросила Ниилит с угрозой в голосе. Она видела, что морщины, изрезавшие лицо шадского мага, советника и посланника в Велимор не были поддельными. Пористая кожа, дряблые щеки, лохматые брови — все это не могло быть искусным гримом и означало лишь одно — Азерги каким-то образом за полночи успел превратиться в старца. В том, что старик этот не кто иной, как Азерги, у Ниилит не было ни малейшего сомнения. И дело тут даже не во внешнем сходстве, не в выражении лица, в том безошибочном внутреннем чувстве, которое испытала девушка, встретившись с магом глазами.

— Я не буду отрекаться от своего имени, — медленно произнес Азерги, лицо которого не изменило выражения и не дрогнуло, хотя он не мог не ощущать касавшихся его тела клинков. — Я тот единственный, кто еще может вернуть жизнь этому человеку. — Он указал глазами на неподвижное тело командира разведчиков.

— Тайлар! — не то вздохнула, не то простонала Ичилимба.

— А ты, избранница Богини, не можешь спасти его? — спросил комадар, не оборачиваясь к Ниилит и не спуская ненавидящих глаз с мага.

— Я не умею управлять даром Богини, — честно призналась девушка. — Азерги может спасти Найлика, но доверять ему нельзя. Я видела, как он выпустил из человека кровь, даже не прикасаясь к нему.

— Что ж, быть может, и Найлик решил пригубить отравленного вина не без его помощи, — проговорил Тайлар и требовательно спросил у мага: — Ты правда можешь спасти нашего товарища? Но только безо всяких уверток. Тут же, немедленно, не сходя с места?

— Быть может, мне удастся это сделать, но что я получу взамен?

— Жизнь, не более того, — процедил Тайлар таким голосом, что Ниилит поняла, с какой неохотой бывший комадар соглашается оставить мага в живых. Она знала, что разделаться с Азерги было давней мечтой Тайлара, ради этого мятежники до времени не трогали города северо-восточного Саккарема, ради этого совершили они молниеносный переход и напали на лагерь направлявшихся в Велимор посланцев Менучера. И все же жизнь друга была в глазах комадара дороже возможности погубить ненавистного советника шада, злокозненного колдуна. Впрочем, именно такие решения и заставляли людей становиться под знамена бывшего комадара, они-то и делали его живой легендой, и это Ниилит тоже прекрасно понимала…

— Я получу жизнь и свободу, — сухо уточнил маг, на сером плаще которого кое-где уже проступили кровавые пятна от слишком острых кинжалов. — Имей в виду, торговаться нам некогда. — Он снова многозначительно взглянул на умирающего.

— Добить гада! С ним нельзя договариваться, обманет! — зашумели мятежники, но Тайлар поднял свободную руку, призывая соратников к тишине.

— Он уйдет из деревни голым и босым и не сможет причинить нам вреда! Верни жизнь Найлику, маг, и получишь свободу.

— Хорошо. — Азерги склонился к умирающему и взял его за руку. — Иди сюда, Ниилит. Ближе. Без дара Богини сейчас я ничего не сумею сделать.

— Одно движение, маг! Одно неверное движение! — предостерегающе проскрежетал Тайлар, доверявший Азерги не больше, чем приготовившейся к броску кобре.

— Ему действительно нужен мой дар, — сказала Ниилит прерывающимся голосом и через силу протянула магу ладонь.

Холодные пальцы Азерги впились в нее, лица окружающих воинов и давно не беленные стены зала поплыли перед глазами. Она покачнулась, чувствуя, как знакомая горячая волна, поднимаясь от низа живота, наполняет ее бурлящей силой и та волнами переливается в руку мага. Это длилось долго, несравнимо дольше, чем в первый раз, но сознания девушка не потеряла, хотя и воспринимала все происходящее так, будто была отделена от него толстым слоем воды.

— Смотрите, он дышит! Щеки розовеют! — донеслось до Ниилит откуда-то издалека, потом послышался счастливый плач Ичилимбы.

Ниилит видела, как маг, не переставая шептать заклинания, отпустил руку Найлика; как Тайлар, забыв об Азерги, подался к ожившему на глазах товарищу; как остальные мятежники, потрясенные свершившимся чудом, трогали и теребили командира разведчиков, грудь которого начала высоко вздыматься, а щеки налились здоровым румянцем. Ей хотелось крикнуть, чтобы они не были так беспечны, маг появился здесь неспроста и вовсе не для того, чтобы исцелить Найлика, но губы отказывались повиноваться, а волны божественной силы все вливались и вливались через нее в руку Азерги, пока наконец Ниилит не почувствовала, что тьма начинает застилать глаза, а тело, становясь невесомым, проваливается в пустоту.

Это не было похоже на потерю сознания. Девушке казалось, будто она падает, падает, падает в бесконечность, и чудовищное падение это было ужаснее самой страшной смерти. В ушах звенело, перед глазами метались клочья тьмы, а падение все длилось и длилось, пока не оборвалось всепожирающим всплеском пламени, из которого не было возврата. «Вот теперь уже точно конец…» — пронеслось в угасающем сознании переставшей ощущать собственное тело Ниилит, и она испытала ни с чем не сравнимое облегчение от того, что сострадательная смерть все-таки приняла ее в объятия…

— Они исчезают! Тают! Плавятся! — завопил кто-то за спиной Тайлара, и комадар, стремительно обернувшись, увидел, как призрачные, словно сотканные из дыма фигуры старика и девушки медленно теряют очертания, растворяются в чадном воздухе скудно освещенного зала.

— Стой! — рявкнул он и ткнул мечом в бесплотную фигуру Азерги, на лице которого застыла холодная, злобная усмешка.

Стальной клинок вошел легко, как будто комадар погрузил его в дым, но когда Тайлар, с проклятием на устах, отдернул руку, меч его сделался на треть короче прежнего. Комадар уставился на изувеченное лезвие, ровный срез которого сверкал, как расплавленное серебро. Справившись с изумлением, он вновь поднял глаза, но ни Азерги, ни избранницы Богини в зале уже не было, и если бы не побледневшие лица товарищей по оружию, Тайлар, пожалуй, решил бы, что призрачные фигуры девушки и старика ему просто пригрезились.

— Чего это вы тут столпились и таращитесь друг на друга, как горем ушибленные? — спросил Найлик слабым голосом. — А ты чего ревешь? Что тут вообще происходит?

— Воскрешение из мертвых, — ответила Ичилимба и разрыдалась в голос, да так, что жеребец за окном тревожно заржал.

— Ну ладно, что было, то прошло и быльем поросло, — произнес Тайлар Хум. — Будут нас сегодня в этой проклятой дыре кормить? Или мне придется хозяина этой берлоги самого посадить на вертел за неимением ничего лучшего?

19

Положив голову Ниилит себе на колени, Азерги, полуприкрыв глаза, рассеянно наблюдал за клубящимся у подножия холма сизым туманом. Временами ему казалось, что клочья сгущались в какие-то причудливые фигуры, готовые вот-вот материализоваться и обрести плоть. Временами туман, напротив, редел, и сквозь голубоватую дымку начинал просвечивать окружающий пейзаж. Некоторое время маг пристально вглядывался в происходящее, но потом заставил себя расслабиться, по сторонам не глазеть и уж во всяком случае интереса к увиденному не выказывать, поняв, что ни к чему хорошему созерцание тумана не приведет.

Существа, в которые готова была воплотиться туманоподобная субстанция, выглядели, мягко говоря, устрашающе и омерзительно, а пейзажи, открывавшиеся глазам мага, каждый раз меняли очертания, и это могло вогнать в смертную тоску кого угодно. Были здесь и усеянные чахлыми кустиками болота с лужицами тускло посверкивавшей тут и там воды, и нагромождения утесов, с бездонными провалами пропастей между ними, и заросшие высоким тростником озера… Самое же любопытное, что изменения в окружавшем холм тумане были непосредственно связаны с мыслями мага. Более того, Азерги не сомневался, что, приложи он хоть малейшее усилие, твари, формировавшиеся из тумана, получили бы осязаемые тела, а выбранный ландшафт обрел плоть.