Павел Молитвин - Наследники империи

• Название: Наследники империи
• Автор: Павел Молитвин
• Издательство: Азбука
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-267-00612-2

Павел Молитвин — известный российский писатель, один из авторов проекта «Мир Волкодава» (романы «Спутники Волкодава», «Путь Эвриха», «Ветер удачи», «Тень императора»).

Сокращенный вариант первого романа о приключениях Мгала «Полуденный мир» был напечатан в 1996 году под названием «Дорога дорог». В то время автор скрылся за псевдонимом Игорь Мороз. Продолжение «Полуденного мира» — роман «Наследники империи» публикуется впервые.

---

Это было ужасно, и Азани, дабы избежать ловушки, в которую заманили его пожиратели падали, лживо именующие себя служителями Кен-Канвале, дважды подносил кинжал к горлу. Он был уверен — рука у него не дрогнет и Предвечный, с презрением взирающий на самоубийц, простит ему этот грех, как ни взгляни на него, все же меньший, чем предательство. И все же верный кинжал не пришел на помощь хозяину, смерть которого ничем не облегчила бы участь его сестры. Хуже всего было, однако, то, что чем больше Азани размышлял над создавшейся ситуацией, тем больше убеждался — предательство он совершит в любом случае. Только в одном предаст беспомощную пленницу, а в другом — полного сил мужчину. И если яр-дан еще как-то может избежать гибели, то Марикаль, даже если он перережет себе глотку, будет отдана на потеху извращенного душегубца, обещавшего тешиться над ней долго-долго…

Фор сделал свой выбор на рассвете, и удача сопутствовала предателю. Его — давнего друга яр-дана — стража пропустила в Золотую раковину без колебаний. Баржурмал обрадовался ему и назвал, как это бывало и раньше, братом. Он не сомневался, что Азани пришел, дабы сослужить ему добрую службу, и поскольку яр-дан как раз обдумывал, кого бы отправить навстречу спустившимся по Ит-Гейре тысячам Мурмуба, Татиринга и Янеромбы, то и предложил фору роль посланника. Покинуть Ул-Патар, не выручив сестру, не входило в планы предателя, и, не отказываясь от лестного предложения Баржурмала, он поведал, что хотел оказать ему услугу иного свойства:

собрать под свое начало молодежь из высокородных, ибо головорезы Мисюма не всегда будут столь охотно вступать в бой с приспешниками ай-даны. Мысль о том, что Хранитель веры в любой момент может переманить ночных стервятников на свою сторону, посулив им большее вознаграждение, чем Вокам, посещала и Баржурмала, так же, кстати, как и мысль об отряде высокородных, которые вступят в него, разумеется, со своими джангами. Лучшего чем Азани предводителя для такого отряда яр-дан не мог и желать. Предатель, в знак признательности, благоволения и возобновления прежней дружбы, был прижат к груди наследника и отпущен с миром.

Удача сопутствовала ему и дальше — в приемной, когда он выходил от Баржурмала, не было ни единого человека, и никто не видел, что вместо своего плаща рассеянный фор перекинул через локоть плащ яр-дана. Конечно, ошибка скоро обнаружится, но едва ли кто-нибудь поспешит ее исправить и придаст обмену плащами то значение, которое он заслуживает…

— Да вырвет Агарос кишки из безмозглых стражников, дабы повесить на них доверчивых ублюдков! Да оторвет он у секретаря яр-дана уши, дабы скормить их этой безмозглой скотине! — прошипел Азани, останавливаясь у фонтана и сжимая кулаки. Ему так хотелось, чтобы его остановили, схватили за руку, но разве может кто-нибудь заподозрить благородного фора в предательстве! Вот хоть Бешеный казначей, ведь видел, должен же был видеть, ежели не слепой, что несет он не свой, а Баржурмалов плащ! Так нет же, прошел как ни в чем не бывало!

Азани с надеждой уставился на стражников, суетящихся подле ведущих на наружный двор тяжелых двухстворчатых дверей, но бывшие городские ичхоры, узнав сына покойного Таралана, перестали обращать на него внимание. Преданный, как известно, яр-дану, молодой фор не внушал им подозрений, и о том, чей там у него в руках плащ, они, понятное дело, задумываться не собирались.

— Проклятые дурни! — Азани скрипнул зубами. Ощутив внезапную слабость в ногах, уронил злополучный плащ на мраморную скамью и опустился рядом, обхватив руками многострадальную голову, которую ему так хотелось сорвать с собственных плеч. Ибо сколь ни широки они были, сколь ни могучи, а гнулись уже и горбились под гнетом самого тяжкого, самого страшного груза на свете. Груза, который лучше и не пытаться нести, — с каждым днем он становится все непомерней, все непосильней, и нет от него избавления ни в жарком пламени, ни в сырой земле, ни на дне самого глубокого моря.

— Ай-дана не доставит нам больше хлопот. Мы выцедили из нее весь яд, а похищение Сокамы полностью обезвредит ее. Пусть думает, что весь мир ополчился против нее — маленькой заносчивой дряни полезно помучиться и поучиться смирению. Мы и так уделили ей слишком много внимания. — Базурут остановился перед зарешеченной камерой, ожидая, пока стражник снимет замок. Ушамва, Ваджирол и Уагадар почтительно замерли за спиной Хранителя веры.

— Всем нам, увы, свойственно слишком часто смотреть на небо, не придавая значения тому, что делается у нас под ногами. Но истинная мудрость состоит в том, чтобы искусно совмещать мелкое и крупное, низменное и высокое. Охотясь за барсом, не должно пренебрегать черепахой, ибо если от первого мы получим прекрасный мех, то вторая одарит нас чудесным костяным панцирем и ароматным супом. — Хранитель веры сделал знак стражнику, и тот шагнул в глубь камеры. — Это Марикаль, сестра фора Азани. Не правда ли, милая крошка? Ну-ка, подтащи ее сюда. А ты свети лучше!

Один из стражников приблизил факел к массивным прутьям решетки, а второй выволок из полутьмы совершенно голую девицу, тщетно пытавшуюся прикрыться скованными руками. Длинные черные волосы, рассыпавшиеся по красно-коричневым плечам, не могли скрыть ни правильный овал лица, на котором кровенели искусанные губы и сияли огромные перепуганные глазищи, ни маленькие острые груди, ни изящные ноги и округлые, прекрасной формы бедра, ложбинку между которыми прикрывали не испорченные тяжелой работой узкие ладони высокородной госпожи.

— Хороша? — На морщинистом лице Базурута появилась хищная улыбка. Веди ее в зал Дорогих гостей.

Стражник, схватив узницу за плечо, выпихнул ее из камеры, а Хранитель веры, подняв палец, обернулся к своим спутникам и произнес:

— После того как фор Азани достал нам плащ яр-дана, мы могли бы вернуть ему сестру, и это было бы величайшей ошибкой. Уверившись в справедливости собственных подозрений, он сделался бы нашим смертельным врагом, а сестрица его, несмотря на все свои клятвы, оказавшись на свободе, немедленно ославила бы нас на весь Ул-Патар.

— Истинно так, Многомудрый, — подтвердил Уагадар.

— Мы могли бы отправить ее на свидание с Предвечным, — продолжал Хранитель веры, двигаясь по коридору, по обе стороны которого располагались зарешеченные камеры, чьи обитатели торопливо забивались в самые дальние углы при звуках хорошо знакомого им голоса, — однако избавиться таким способом от свидетельницы значило бы уподобиться расточительному хозяину, не умеющему распорядиться попавшим в его руки добром. Улавливаете мою мысль?

— Да, Многомудрый. Если Азани умрет, Марикаль станет наследницей рода Храфетов.

— Правильно. Но подсылать к драчливому фору убийц — себе дороже. Он весьма осмотрителен, скор на расправу, и главное — люди его начеку после исчезновения Марикаль. Они будут бдительно оберегать его от всех, кроме… родной сестры.

— О! Если бы ее удалось натравить на брата, а потом подыскать ей подходящего мужа… — Ушамва мечтательно прищурился.

— Молодец. Ты правильно мыслишь. Осталось только воплотить этот замысел в жизнь. А для этого надобно превратить славненькую девчушку в послушную исполнительницу нашей воли. Первое зерно уже брошено: она унижена, оскорблена и к тому же оповещена о предательстве брата: я не преминул довести до ее сведения, что Азани принес нам плащ яр-дана. Я объяснил ей, что сделал он это ради нее и в плаще этом заключена гибель Баржурмала. Душа очаровательной малютки дала трещину, но этого мало. Она должна сгореть, превратиться в пепел, а пепел остыть, и тогда Фалипай наполнит место, где была ее душа, тем, чем нам будет угодно. Я рачительный хозяин и позаботился о том, чтобы часть этого действа была достаточно зрелищной. Надеюсь, вы получите некоторое удовольствие и заодно поучитесь, как надлежит совмещать приятное с полезным.

-. Что касается зрелищ, то тебе нет равных! Я помню… — начал было Ваджирол, но Хранитель веры нетерпеливо прервал его:

— О том, как тебе понравится это представление, ты еще успеешь рассказать. Пока же уясни, что цель его — не потешить вас, а вычистить душу Марикаль и ублажить йомлога, одного из тех, которых ты некогда доставил мне с Танарина. Помни это и веди себя соответственно.

— Йомлога?.. — переспросил Ваджирол и облизнул языком внезапно пересохшие губы. Прежде ему не часто приходилось иметь дело с Базурутом, но слухи о развлечениях престарелого Хранителя веры долетали и до него, и он уже всерьез начал раскаиваться, что не остался в Адабу присматривать за «Кикломором», введенным в док для очистки днища от ракушек.

Процессия между тем свернула влево, в ответвляющийся от главного прохода коридор, и вкоре оказалась в небольшом зале, освещенном множеством масляных светильников.

— Рассаживайтесь, — любезно предложил Базурут, обводя широким жестом удобные мягкие кресла, поставленные на подиум, занимавший едва ли не треть зала.