Хаим Оливер - Энерган-22. Научно-фантастический роман

• Название: Энерган-22. Научно-фантастический роман
• Автор: Хаим Оливер
• Издательство: Издательство «Мир»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1984

 Роман известного болгарского писателя, лауреата Димитровской премии Хаима Оливера, знакомящий читателя с одним фантастическим изобретением, с которым тесно связаны судьбы многочисленных персонажей.

---

— Знаю, — сказал Агвилла. — И сделаю все, чтобы они не пострадали.

— Не представляю, каким образом.

— Есть способы…

— Вы не знаете Мак-Харриса!

— Я не знаю Мак-Харриса? — Агвилла рассмеялся и стал удивительно похож на своего отца. — Вряд ли кто знает его лучше меня, хотя видел я его всего несколько раз и к тому же давно… И все-таки расскажите нам обо всем. Обо всем!

Я мысленно перенесся в “Конкисту”. Вспомнил, как Мак-Харрис, уставив на меня свой безжизненный глаз, требовал: “Сейчас вы расскажете нам обо всем, что произошло с вами начиная со второго августа! Мы должны уничтожить эту Надежду в самом зародыше. Прежде, чем она проникла в сознание людей…” И вот сейчас я у истоков этой Надежды, и тот, кто ее породил, тоже требует от меня отчета о происшедшем.

— Расскажите, каким образом вы обнаружили номер нашего радиофона, как погиб мой старый учитель Зингер. Мой брат его не знал и Мак-Харриса тоже никогда не видел. Он был малышом, когда… Впрочем, говорите, сеньор Искров, прошу вас.

Он сказал “прошу”, но черные глаза не просили, а приказывали, и мне оставалось только повиноваться. Я говорил долго, до глубокой ночи, несмотря на усталость.

Доминго Маяпан и Агвилла слушали молча, но Анди, натура пылкая, нетерпеливая, то и дело перебивал меня, забрасывая вопросами. Его интересовало все: и политическая жизнь Веспуччии, и соотношение сил между Мак-Харрисом и Командором, между Командором и апперами он расспрашивал о профессоре Моралесе, о забастовке рабочих-нефтяников, хотя, как мне казалось, все это не имело прямого отношения к энергану. К моему удивлению, Анди был неплохо осведомлен о положении в стране и делал неожиданные выводы из вполне безобидных, на мой взгляд, фактов. Достаточно сказать, что в забастовке нефтяников он усмотрел страх перед энерганом, боязнь потерять работу.

Удивительно, но эти же доводы приводил и Мак-Харрис. Формулируя свои выводы, Анди с торжеством поглядывал то на отца, то на брата.

— Анди помешан на политике, — с некоторой досадой проговорил Агвилла. — Он слишком полагается на толпу, а толпа идет туда, куда ее поведут.

Как историку моему брату полагалось бы знать это лучше других. После революции 1789 года французский народ намеревался распространять по Европе новые идеи, а через некоторое время тот же народ побежал, точно стадо овец, за Наполеоном покорять другие страны… А Гитлер? Одураченные немцы, сражавшиеся в Берлине до последнего патрона? Нет, политика — дело ненадежное. Оставим ее Эль Капитану и Рыжей Хельге.

Анди порывисто вскочил: — Да я вовсе не на стороне динамитеросов, пойми же наконец!

Они разделяют народ, провоцируют столкновения, создают ненужные осложнения…

И нельзя целиком оставлять политику Рыжей Хельге… — он улыбнулся, — как бы ни была она хороша собой.

— Я вовсе не нахожу, что она так уж хороша, — возразил Агвилла. — Если судить по тому, что мы видели по телевидению, в ней есть что-то отталкивающее. К тому же эта вечная сигарета в зубах…

— Нравится она нам или нет, но Рыжая Хельга оказывает безграничное влияние на Эль Капитана, а тем самым на всех левых экстремистов.

Последний же арест и освобождение сделали ее чуть ли не национальной героиней.

Шутка ли — заставить пойти на попятный самого Командора!

— Ее обменяли на министра обороны, — напомнил я.

— Разве это не свидетельство ее веса в политической жизни страны, особенно в кругах экстремистов? — настаивал Анди. — Лично я не сомневаюсь, что ее авторитет будет расти не только в этих кругах, но и в народе, который ты, Агвилла, поносишь совершенно напрасно.

Старший брат положил на стол руку, и младший тут же умолк.

— Я думаю так, — сказал Агвилла. — Предоставим экстремистам всех толков самим выпутываться из той каши, которую они заварили. Если наш энерган поможет им, тем лучше. У нас пока свои проблемы, ими мы и должны заниматься. Я хотел бы еще послушать сеньора Искрова. Впрочем, вы, должно быть, устали и хотели бы лечь? Ну, конечно, как это негостеприимно с моей стороны! Но у нас так редко бывают гости… — Он поднялся. — Продолжим завтра.

Откуда-то снизу донесся глухой гул, напоминавший звуки низкого органного регистра. Лампа под потолком заходила ходуном. Я вздрогнул.

Агвилла улыбнулся: — Не обращайте внимания, сеньор Искров. Здесь такое случается ежедневно. Но не зря же мои далекие предки строили жилища с такими толстыми стенами и придавали дворцам и храмам форму пирамид. Нам ничего не грозит.

Можете спокойно ложиться спать, Доброй вам ночи. Не торопитесь рано вставать, я все равно буду очень занят, по крайней мере до полудня, если только… — Он снова заулыбался всеми своими ямочками -… если только вам не захочется помочь Вам. Увы, рабочих рук не хватает. А между тем в Веспуччии безработица… Смутно представляя себе, в чем может заключаться моя помощь, я все же вежливо сказал: — С удовольствием помогу. Доброй ночи! Я долго не мог уснуть, сквозь дремоту перебирал в уме все, что увидел и услышал в этот вечер.

Главного я по-прежнему не знал, многого не понимал, в еще большем сомневался.

Но одно уяснил: в этой необычной семье, состоявшей из чистокровного индейца, истинного ученого, и двух его сыновей от смешанного брака — химика с авторитарными наклонностями вождя и историка, придерживающегося революционных взглядов, — в этой семье нет единодушия в вопросах политики. Они и сами не знали, какие формы должна принять их борьба. Более того, между ними назревал конфликт чреватый осложнениями.

Причины же, побудившие их вести эту борьбу, и ее конечные цели пока оставались для меня загадкой.

7. Я получаю ответы на некоторые вопросы

В ту ночь впервые за последние два десятка лет я спал в комнате с открытым окном, без кислородной установки, без кислородомера, не слыша шипенья струящегося по трубам столь необходимого для жизни, но столь дорогостоящего воздуха.

И впервые с тех пор, как я появился на свет, меня разбудило лошадиное ржанье.

Я выглянул в окно: в просторном, залитом солнцем дворе Агвилла и Анди сгружали с трех лошадей большие, тяжелые мешки. Перед каменной аркой входа стояла стража.

Когда разгрузка кончилась, лошадей увели, а братья, взвалив на спину по мешку, куда-то их понесли. Видимо, нести пришлось далеко, потому что вернулись они примерно через полчаса, вспотевшие, тяжело дыша. Снова взяли по мешку и снова двинулись в путь.

Первым меня заметил Анди.

— Привет, Тедди! — крикнул он. — Что смотришь? Помогай!

Думаю, даже толтекам не приходилось таскать таких тяжестей — у них были рабы.

— Я тоже ваш послушный раб, — ответил я и направился было к двери, но Агвилла остановил меня: — В следующий раз, сеньор Искров, сначала поешьте. Завтрак на кухне, рядом со столовой.

Завтрак был скромный: кукурузные лепешки, чай из лесных трав, синтетический сыр. Зато кухонному оборудованию могла позавидовать самая взыскательная хозяйка: современная плита, огромный холодильник, мойка-автомат с горячей и холодной водой, всевозможные сушилки, шкафы и шкафчики, приборы — словом, все что нужно. Как им удалось все это сюда доставить? Неужели по той тропке, по которой спускался я? Вряд ли…

По другую сторону коридора была еще комната. В полуотворенную дверь я увидел новейшее электронное оборудование: три мощных радиофона, несколько телемониторов, два передатчика, миникомпьютер, назначения которого я не знал, набор инструментов, радиодетали… Выведенные в окно антенны исчезали из виду высоко над крышей. Среди всех этих машин и приборов я увидел Педро Коломбо, который что-то ковырял отверткой, то и дело поглядывая на телеэкраны.

Он заметил меня: — Доброе утро, сеньор! Заходите! Как спалось? Здесь шумновато, наш генератор работает всю ночь.

— Доброе утро, Педро. Я прекрасно спал, — вежливо ответил я, не сводя глаз с мониторов.

Все пять экранов показывали разные изображения. На одном я увидел Белую Стену со сбегающей вниз тропой, той самой… Невидимый объектив полз по ней, высматривая каждый камешек, каждую птаху, то и дело отъезжая, чтобы охватить общим планом всю гигантскую скалу.

Заметив мое изумление, Педро включил звук, и до меня долетело завывание ветра, шум скатывающихся в пропасть камней. Даже мышь не могла бы проскользнуть незамеченной по этой тропке.

Весь второй экран занимала современная химическая лаборатория. Среди множества колб и труб различного диаметра и размера виднелись сосуды с зеленоватым веществом, между которыми сновал худощавый человек в белом халате.

Третий экран показывал шахту, с виду почти не отличавшуюся от шахты обыкновенного лифта, четвертый — огромный склад, сверху донизу заставленный ящиками.

На пятом экране виднелся узкий, глубокий, затянутый дымкой испарений провал. Сквозь пар можно было разглядеть узкоколейку и вагонетку, стоявшую на рельсах. Педро прибавил звук, и я услышал резкий свист, словно из котла под колоссальным давлением вырывался пар.