Анна Берсенева - Азарт среднего возраста

• Название: Азарт среднего возраста
• Автор: Анна Берсенева
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008

В чем состоит кризис среднего возраста? В том, что из жизни уходит азарт. Семейный быт стал рутинным. Дети выросли, у них свои интересы. Карьерные высоты взяты. Тогда и наступает растерянность… Чего добиваться, в чем искать жизненный кураж? Этот неизбежный вопрос задает себе успешный бизнесмен Александр Ломоносов. И вдруг на его пути появляется женщина – юная, красивая, «с перчинкой». Источник нового азарта найден! Но тут-то и выясняется, что жизнь идет не по правилам психологического тренинга. И в прошлом самого Александра, и в истории семьи Ломоносовых немало событий, которые создают сложный и тонкий рисунок судьбы… Но как разобраться в причудливых линиях этого рисунка?

---

Вообще обязанности Пашки в «Ломоносовском флоте» были обширны и, на посторонний взгляд, неопределенны. Он был и помощником Александра, и послом для особых поручений, и кем угодно еще. Единственное, на что он никогда не соглашался, это на руководство людьми.

– Не умею я этого, Саня, – объяснял он. – Кто захочет, на голову мне сядет, а я и повезу.

Впрочем, Александр не считал отсутствие начальнического таланта недостатком. У Пашки хватало других достоинств. А то, что связывало их всю жизнь, вообще зависело от чего-то другого, чем достоинства и недостатки.

Входя к себе в кабинет, Александр сказал секретарше, чтобы вызывала Герасимова, а сам, не садясь за стол, быстро просмотрел бумаги, разбрасывая их по степени важности. Он делал это машинально, лишь поверхностно вникая в их смысл – и потому, что секретарша у него была опытная и бумаги были уже рассортированы нужным образом, и потому, что мысли его витали далеко, не обращаясь к насущным делам.

Александр с удивлением понял, что, ожидая Пашку, вспоминает о своей первой встрече с ним. Это было очень странно – с чего бы вдруг? И тут же он догадался, что вспоминает даже не о самой встрече, а о том времени, когда она случилась. Он умел мгновенно анализировать и внешние ситуации, и собственные мысли, выявляя в них причинно-следственную связь, поэтому быстро понял, откуда эти мысли пришли и почему.

Это были мысли о молодости. И явились они из-за Аннушки. Сейчас, когда он видел ее не прямым, а мысленным взглядом, то понимал, что было главным в их вчерашней встрече, что зацепило его сознание. Это были ее слова: «Я хочу влюбиться». В ту минуту, когда она их произнесла, они не вызвали у Александра ничего, кроме снисходительной усмешки. А сейчас он вдруг почувствовал: в нем есть все для того, чтобы она его любила, и ему хочется, чтобы она его любила.

Это чувство было таким давним, таким забытым, что сначала даже показалось ему новым, неизвестным. Но потом он все-таки понял: просто оно было тесно сплетено с молодостью, это чувство. Эта жаркая, горячая потребность того, чтобы его любили, сама была молодостью, а значит, была Аннушкой.

Александр сел за стол, взъерошил волосы на затылке – осталась мальчишеская привычка ерошить их в минуты волнения. Когда-то мама за это ругала, потому что такие минуты случались в его жизни постоянно, и постоянно он ходил из-за этого растрепанный.

А тот год, когда он познакомился с Пашкой, весь состоял из таких минут.

Сашка приехал в Колу позже всех, кто собирался участвовать в весенних соревнованиях байдарочников. Колой этот городок назывался по реке: он стоял в самом устье, там, где она впадала в Кольский залив. Но в городке Сашка пробыл недолго, даже не успел его толком рассмотреть, потому что поехал к месту соревнований, которые проводились за городом, где речка Кола изобиловала порогами.

Он впервые ехал один так далеко – сначала поездом от Москвы до Мурманска, потом автобусом до Колы, теперь вот совсем уж маленьким, раздолбанным рейсовым автобусом дальше, к редким приречным селам. Плавать на байдарках прежде приходилось только на узеньких подмосковных речках, и все эти заплывы казались какими-то тренировочными. А тут – все по-настоящему!

Мама, конечно, боялась его отпускать, тем более что из-за экзаменов за девятый класс, которые ему ни за что не соглашались перенести, ехать пришлось отдельно от общей группы. Но отец сказал, чтобы мама не волновалась, и она тут же успокоилась. Не смирилась, а вот именно успокоилась. Мама верила каждому слову отца. И Сашка тоже.

Он ехал и радовался своему одиночеству так, как – он этого, конечно, еще не понимал – может радоваться ему только счастливый человек и только в ранней юности, когда одиночество означает не тоску или оставленность, а лишь свободу для будущего.

Сашке было известно, до какого села он должен доехать, а дальше следовало расспросить кого-нибудь из местных, где находится лагерь байдарочников.

Он и вышел из автобуса в этом селе, точнее, в некотором отдалении от него; деревенские дома едва виднелись в стороне от дороги, в быстро густеющих северных сумерках.

Сашка спрыгнул с автобусной подножки и огляделся. Под ржавым козырьком остановки сидела на щербатой лавочке компания из пяти парней. На вид они были его ровесниками, лет по пятнадцать.

Автобус зашипел дверцами и, дребезжа, потащился дальше. Парни молча разглядывали приезжего, и даже не столько его самого, сколько его новенький, со множеством карманов рюкзак.

Сашка был не из тех, кого принято называть уличными пацанами. Мама следила за тем, чтобы он не бегал где-то с утра до ночи, а уделял время книжкам, да он и сам любил читать. Впрочем, попытка отдать Сашеньку в музыкальную школу вместе с Верочкой встретила решительный с его стороны отпор, несмотря на то что преподаватели в один голос называли его слух чуть ли не абсолютным. Но, в общем, увлекательное занятие под названием «гонять собак» отнимало не все его время. Однако он обладал быстрым и точным умом, так что и этого времени ему хватило, чтобы к пятнадцати годам отлично разбираться в особенностях не скованных условностями человеческих отношений.

С первого же взгляда на хмурых пацанов Сашка понял, что по-доброму он с ними вряд ли разойдется. Но не убегать же было от них! Тем более что и спросить о расположении лагеря, кроме них, было не у кого.

– Привет, – сказал он.

– Здорово, – ответил только один мальчишка, рыжий и лохматый.

Остальные сделали вид, будто приветствие обращено не к ним.

Ну да не очень были нужны их приветы.

– Где тут у вас байдарочники лагерем стоят? – спросил Сашка.

Пацаны молчали.

– Вон там, – наконец махнул рукой рыжий. – Километра три.

– Спасибо, – сказал Сашка и, не прощаясь, пошел по дороге.

Он спиной чувствовал вонзившиеся ему в спину взгляды, и расслабляться под этими взглядами явно не стоило.

Конечно, он не ошибся. Пацаны догнали его сразу, как только он скрылся за поворотом дороги. Сашка успел резко обернуться за секунду до того, как один из них, самый высокий – впрочем, не выше, а даже ниже Сашки, – успел сбить его с ног коротким тычком в спину.

Кулак долговязого попал в пустоту. Кричать что-нибудь возмущенное, вроде: «Пятеро на одного, да?!» – не имело смысла. Тем более что их было уже не пятеро, а четверо: рыжий куда-то исчез.

– Давай мешок! – отрывисто, зло бросил долговязый.

Вместо ответа Сашка двинул его кулаком в ухо. Ну, не объяснять же, в самом деле, почему он не собирается отдавать им рюкзак и вообще выполнять их требования.

Через пять минут драка была в разгаре. Хоть Сашка был не по годам высок ростом и широк в плечах – сказалось плавание на байдарках, да и просто плавание, которым он занимался с первого класса, – но против четырех деревенских парней ему было, конечно, не выстоять. Они все-таки сбили его с ног и набросились все вместе. От чьего-то сильного удара огнем загорелась скула и потемнело в глазах.

– Э, ты че?! – сквозь звон в ушах вдруг услышал Сашка. – Ты за этого фраера, че ли, да?!

Он не столько увидел, сколько догадался, что парни отвлеклись от него, и тут же вскочил на ноги, хотя минуту назад ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание. Голова гудела, но он уже не обращал на это внимания.

Парни отвлеклись от него только потому, что набросились на рыжего. Пожалуй, даже с большим остервенением, чем только что на Сашку.

– На своих… за этого… гада… да?! – наперебой орали они.

Рыжая голова мелькала между их кулаками. Не раздумывая, Сашка бросился в гущу драки.

Вдвоем против четверых – это уже было полегче. Тем более что рыжий оказался крепким парнем, да и Сашкины силы от поддержки удвоились. Но перевес с их стороны все-таки не был решающим, и не похоже было, что победа дастся легко.

– Эт-то что тут такое?! – вдруг прогремело у них над головами.

Голос был такой грозный, что местные, как воробьи, порскнули в разные стороны. Сашка и рыжий остались одни в кипящем кругу только что бурлившей драки. Перед ними стоял мужчина лет сорока и смотрел суровым взглядом.

– Кто такие? – рявкнул он. – Что здесь делаете?

– Ломоносов, – тяжело дыша, сказал Сашка. – Александр Ломоносов. Я на соревнования байдарочников приехал.

– О! – обрадовался мужчина. – Так это я тебя, значит, к автобусу встречать иду? – И тут же сделал еще более суровое лицо. – Хорош спортсмен! Не успел до лагеря добраться, уже в драку влез.

– Это не он, дядь, – вступил в разговор рыжий. – Это его… ну… его в драку влезли.

Изъяснялся рыжий коряво, но смотрел при этом прямо. И чувство, которое выражал взгляд его больших миндалевидных глаз, тоже было прямым.

– Его в драку влезли? – усмехнулся мужчина. – Ладно, разберемся. Пошли в лагерь. Меня зовут Анатолий Степанович, – представился он. – Отвечаю за вас, гавриков. Чтобы вас в драку не влезали.

Сашка взял рюкзак и собрался уж было идти за Анатолием Степановичем. Но оглянулся и увидел, что рыжий стоит на месте.