Олег Фомин - Избранник судьбы

• Название: Избранник судьбы
• Автор: Олег Фомин
• Жанр: Фэнтези

Он был странным для всех подростком. За все свои детские и юношеские годы он почти не обрёл в жизни друзей, всегда находился в стороне от сверстников, шумных компаний, общих праздников, отдавая предпочтение одиночеству. Он не чувствовал себя счастливым, но тем не менее он был одним из многочисленных Российских школьников, вынужденных плыть в коллективном русле хлопотных учебных будней.

Но скоро отшельник узнаёт истину, которая объясняет его всегдашнее отличие от окружающих. Он – уроженец другого измерения, а точнее далёкий потомок тех, кто многие тысячелетия назад покинули свой погибший мир и переселились на Землю, но уже не могли вернуться обратно, когда живое на их планете вновь возродилась.

Теперь же обоим мирам грозит уничтожение. Неведомая сила его родных, недосягаемых краёв взывает мальчика о помощи и возвращает наследника Древних к себе, но… в облике всемогущего человека-рептилии.

Судьба выбрала именно его для восстания против великой катастрофы.

Сможет ли он спасти миллиарды жизней от страшной смерти и заполучить прежний человеческий образ? Но главное, захочет ли он вернуться на Землю в привычное существование или останется там, куда тянется его душа и где он отыскивает покой и отраду?

---

Деваться некуда. Он отключил компьютер, захватил нужную сумму и вышел из на улицу.

* * *

Пять минут спустя. Михаил шёл по обочине мощёной потрескавшейся дороги.

Он редко покидал границы семейных владений, если не учитывать каждодневные экскурсии в школу. То есть оставшуюся часть суток он просиживал дома. Замкнутость в течении многих лет заложила в Михаила такой комплекс, что теперь ему доставляло внутреннюю неприязнь нахождение в чуждой, неизученной обстановке. Лишь у себя в квартире или на своём участке он испытывал комфорт. Сейчас он вновь вне зоны дружественных земель, а значит можно ожидать нехороших событий.

Впереди поворот. Михаилу уже мерещился предвестник плохого, но когда мальчик свернул за угол, то резко затормозил, чуть отстранившись назад. «Проклятье!» – мысленно выругался он. В десяти метрах от себя Михаил обнаружил компанию, состоящую из одноклассников и выходцев параллельного класса. В памяти всплыл сон. «Лучше бы я опять в те катакомбы провалился!» – пожелал он. Правильно. Там он хотя бы огромную силу имел, а тут всё по-настоящему.

Михаил намеревался юркнуть обратно, но, к сожалению, он был замечен раньше.

– О, супермен чешет! – завопил кто-то.

– Атас, пацаны! Сейчас всех по асфальту размажет! – уцепился другой, и улица наполнилась гнусным смехом. Михаил невольно напророчил, что из этого бедлама ему не вылезти с солнечным настроением. Тем не менее, мальчик изображал непринуждённость, словно равнодушен к уколам сверстников.

Михаил решил скользнуть между бандой и зданием, около которого она копошилась, но самый высокий в команде упёрся ногой в стену, образовав перед ним шлагбаум.

– Ты что, Миха, не здороваешься? Совесть потерял? – с нахальной улыбкой стал наезжать он, вынув изо рта догорающий, дымный окурок.

Михаил нарисовал два варианта выхода из ситуации: шмыгнуть под барьером или оттолкнуть… Предпочтение было отдано последнему. Таким выпадом мальчик подписал себе приговор. Данное действо повлекло за собой возмущение членов шайки. Взяв Михаила в кольцо, они принялись сыпать на него своими блестящими навыками нецензурной брани и толкать к стене, лишая возможности пробиться наружу. Однако Михаил не отражал атаки. Куда ему против целой оравы! Оставалось выжидать, когда они насытятся издевательствами и отпустят бедолагу.

– Эй, вы, а ну отсеялись от него, мрази! – низкий повелительный голос вынудил всех оглянуться. В миг вся копания почувствовала, что продолжить экзекуцию больше не удастся. Михаил же про себя благодарил спасителя. Точнее спасителей – Алексея Симакова и Николая Варанова. Алексей был крепким широкоплечим восьмиклассником с белокурыми волосами, Николай, учившийся с Михаилом в одном коллективе, уступал Симакову в росте и силе, но и с ним никто не норовил впутываться в ссору.

– Мотайте-ка отсюда, братки, – порекомендовал Алексей.

– А то организуем вам пожарчик, – добавил Николай, сжимая наготове своё знаменитое, самодельное оружие – ружьё с зажигательными патронами. Этот алхимик, как все его кличут, конструировал к нему специальные ядрышки, которые разрывались при ударе.

Будучи непосредственно знакомым с эффективностью кулаков Алексея и изобретения Николая, вождь шайки Александр Роговой, разорявший пакетик с семечками, выплюнул шелуху на джинсовую куртку Михаила и сказал ему нечто типа «Скатертью дорога!», только на местном жаргоне. Незамедлительно прозвучало громкое клацанье предохранителя на ружье Николая, и банда с её главарём трусцой побежала прочь.

– А вот с темпами не мешало и побыстрей! – рявкнул стрелок и надавил на спусковой крючок. Раздался хлопок наподобие бутылки шампанского, и шустрый снаряд, врезавшись в асфальт, зашипел, превратившись в краткосрочный, огненный шар. Получившие стимул хулиганы понеслись наутёк и вскоре скрылись из виду.

Михаил скованно приблизился к ребятам.

– Вовремя вы, друзья, – тихо пролепетал он, всматриваясь в строну испарившихся врагов.

– Совсем оборзели! Воспитательные работы требуются более строгие, – комментировал алхимик, туманно уставившись туда же. Алексей увидел, что Михаил, красный, будто варёный рак, впал в небытие и воткнул ледяной взор в землю.

Да не кисни, Мишка! – ободряюще произнёс Алексей и положил ладонь ему на плечо. – Ты им ещё накостыляешь, я тебе обещаю!

– Дожить бы до этого, – ответил хриплый, поникший голос.

Задевая проблему дружбы, здесь уже говорилось о том, что Михаил почти не имел друзей. Изъясняясь конкретнее, важно обозначить: наречие «почти» занимали Алексей с Николаем.

Встреча троицы произошла ещё в детском саду, где уже стал непререкаем, но вместе с тем и загадочен факт их союза. Причастие Николая всё-таки можно растолковать, они с Михаилом оба отличники и коллеги по химико-физическим опытам. Но Алексей, закоренелый троечник, пусть не отпетый, но хулиган, общающийся с недавно изгнанными личностями гораздо чаще Михаила и Николая, почему он примкнул к персонам, характер и круг интересов которых расходятся с его собственными? Тайна…

Их малочисленная коалиция была непоколебима. Михаилу оставалось только ликовать в честь этого поощрения судьбы, всегда принимающей мальчика в штыки. В связи с тем Михаил очень дорожил дружбой и жутко боялся её утратить, хотя раздоров меж ними не наблюдалось. Он во многом уступал Николаю и Алексею, старался в чём-либо угождать, помогать им, короче говоря, применял все методы ради упрочнения той дружбы, которая согревала и выручала в его отшельнической жизни.

– Миха, на ловца и зверь бежит! Мы ведь к тебе шли, – бойко выпалил Алексей, – пригласить тебя собирались. Сегодня у меня празднуем старт незапланированных каникул.

– Ну я надеюсь, там будут лишь присутствующие, – продиктовал своё условие Михаил.

– Естественно! – удостоверил друг.

Внезапно Облакова точно пронзила молния:

– Чёрт! Мне же в магазин надо! Меня мама, наверное, с отрядом кинологов и спецназа ищет!

– Ладно, тогда стекаемся через час у меня дома, – распорядился Николай.

Друзья дали согласие, и Михаил ветром помчался выполнять задание матери.

* * *

Столярная мастерская Облаковых гремела от раскатов тяжёлого рока и вибрирующих ударов по тонкому слою дерева.

Вечная и презренная кара Михаила – трусость – глубоко обосновалась в нём торчащим из спины ножом, который он напрасно жаждал вытащить на протяжении большей доли прожитых лет и мог только гневаться на него в одиночестве, чем и был сейчас увлечён.

Покрытые ссадинами и кое-где окровавленные кулаки в сочетании с музыкой разрушения неутомимо содрогали шероховатую, всю в занозах, стену мастерской, то сбавляя обороты, то вновь набирая.

Несправедливые унижения от учеников почти обрели звание повседневных. Они глумились над ним и упивались от этого наслаждением; Михаилу же доставалось всё противоположное, и хотя он явственно понимал, что они не имеют морального права вершить такое, и что он обязан ответить им по всем заслугам, но… он ничего не делал, терпел, несмотря на скапливающуюся внутри него оскорбление и злость.

Трусость, эта гадкая и цепкая тварь оттаскивала Михаила назад, заламывала ему руки и ноги, не давая свободы действия, и выпускала лишь тогда, когда он пребывал наедине с самим собой.

«Я не вынесу! Я не вынесу!» – роились мысли в нём.

Серия мощных ударов.

«Сколько!? Сколько ещё ты будешь меня держать!?»

Древесина окрашивалась алыми пятнами.

«Я ненавижу тебя!»

Нервные клетки отмирали одна за другой. Ритмичность сотрясений стены резко и остро возросла наряду с жёсткостью и экспрессией электрогитарного рычания.

«Ненавижу!!!»

Раздался треск досок.

Композиция медленно стихала. Михаил прекратил выплёскивать энергию на невиноватую ни в чём отцовскую постройку. Сработал механизм автостопа: плёнка окончилась, как и буйствующий заряд семиклассника.

Михаил устало и безнадёжно упал на колени и опёрся головой о избитую стену.

«Отпусти меня! Отпусти… Я прошу… Отпусти.»

* * *

– Ну как тебя угораздило? – чуть не плача, мать накладывала лейкопластырь.

– Да я же говорю, случайно вышло. В мастерскую зашёл и споткнулся обо что-то, а тут ящик с гвоздями на полу стоял. Я руки вперёд выставил и… вот.

– Тысячу раз тебя, отец, просила, приберись ты в своём сарае, там не мастерская, а минное поле! – голос её стал похож на завывающие причитания ведьмы, которым, казалось невозможно не покориться. Но отец по обыкновению не поддался на влиянию из вне и приподнято успокоил:

– Ничего, до свадьбы заживёт! Подумаешь, царапинки. Верно, Мишка?

– Да без проблем! – одобрительно подтвердил сын.

– Остолопы, что один, что другой, – обижено буркнула мать, нанося последние штрихи медобслуживания. Отец, а за ним и Михаил, прыснули и глухо засмеялись.