Элис Маккинли - У подножья Эдельвейса

• Название: У подножья Эдельвейса
• Автор: Элис Маккинли
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2007
• ISBN: 5-7024-2212-0

Жизнь потеряла для него смысл, когда трагически погибли его близкие. И он, бросив все, уединился в хижине в горах. Так и жил бы он безрадостно и одиноко, если бы однажды после снежного обвала не нашел полузамерзшую сумасбродную девчонку, решившую встретить на вершине рассвет.

На вид ей было не больше шестнадцати. Но почему же его сердце вдруг забилось быстрее, а в душе затеплилась надежда на недоступное, казалось бы, счастье?..

---

Но со временем все как-то само собой подзабылось и жизнь начала входить в привычную колею, где Линде места не было. И опять начались «выверты», как называл поведение дочери отец. На этот раз родители спохватились почти сразу. Но не прошло и трех месяцев, как история повторилась. Тогда раздраженный Дарен решил отправить дочь в пансионат в Швецию – далеко и надолго.

Линда плакала, упиралась, но ее услали. Поначалу она обижалась и выражала свой протест тем, что отказывалась возвращаться домой на каникулы. Но это, увы, не дало результатов: родители решили, что девочка нашла хороших подруг и ей с ними куда лучше, чем с младшими братьями. Тогда Линда круто поменяла стратегию: перестала подчиняться школьным наставникам, те, разумеется, известили чету Кроу, но где Америка и где Швеция. Словом, отец не смог приехать…

А потом Линда просто устала и смирилась со своим положением. Сколько можно мотать окружающим нервы, в конце концов это надоедает, если не достигаешь цели. И на смену непослушанию пришли экстремальные увлечения. Тоже своеобразный способ привлечь внимание родителей. Первым в списке был конный спорт по той простой причине, что пансионат имел своих лошадей. Отец дал необходимое согласие с радостью, решив, что у дочери появились первые взрослые интересы.

Но как только он это сделал, Линде сразу резко разонравилась верховая езда. Следующим в кампании под названием «Посмотрите на меня, я хочу свернуть себе шею!» был горнолыжный спорт. Но и тут Дарен даже не попытался отговорить дочь от очередной рискованной затеи, а прислал факсом свое согласие. Правда, на этот раз Линда увлеклась всерьез. А дальше…

Дальше она, что называется, почувствовала вкус жизни. Бороться за внимание родителей бесконечно было просто невозможно. Да и зачем? Линда приезжала на каникулы и понимала, что семья все больше тяготит ее. Последние годы учебы в пансионате она вообще почти не появлялась дома. И внешне все выглядело очень пристойно, ведь Кроу на всех светских приемах на вопросы о Линде отвечали, что дочь в престижном учебном заведении в Европе.

Но психологи не зря говорят, что проблемы, не решенные в детстве, дают о себе знать, когда человек становится старше. И Линда ощутила это в полной мере. Пансионат она закончила отлично. Родители советовали продолжить образование, но девушка не захотела, вновь ощутив острую потребность поступить наперекор им. С этого момента началась ее бурная юность.

Жизнь в родном доме обострила загнанные когда-то внутрь чувства, и Линда вновь пустилась во все тяжкие. Пострадал от этого в первую очередь престиж Швеции: глядя на поведение старшей Кроу, все знакомые зареклись отправлять туда своих детей.

А у семнадцатилетней наследницы теперь были уже совсем не детские забавы: ночные клубы, дискотеки, романы с бесконечным поклонниками. И все с той же целью, что и раньше. Однако на этот раз Дарен открестился от дочери гораздо более удобным способом: она уже немаленькая, пусть делает что хочет.

И Линда вновь осталась одна. Это сложно представить, но сколько раз, собираясь на ночь глядя гулять, она мечтала, чтобы отец запретил ей выходить из дома. Просто зашел в комнату и сказал:

– Ты никуда не пойдешь!

Воображение рисовало целые картины: вот она, Линда, красится перед зеркалом, наносит лак на волосы, слегка подкручивает ресницы специальной щеточкой, вставляет в уши сережки… и тут появляется папа. Он останавливается в дверях и строго хмурится.

– Куда-то собираешься? – Уже по его тону становится ясно, что ночная вылазка отменяется.

Но Линда до последнего надеется, что отца еще можно как-нибудь уговорить. Поэтому беспечно улыбается и, стараясь выглядеть непринужденно, заявляет:

– Конечно, сегодня же воскресенье. Мы с девчонками договорились пойти на дискотеку. Это в центре, Чак за мной потом заедет.

– Никаких дискотек! – Отец, войдя в комнату, решительно хлопает по столу ладонью. – С Чаком, пожалуйста, куда угодно, ему я доверяю, а одна никуда не пойдешь. И точка!

– Но, папа! – Линда растерянно разводит руками; она даже специально репетировала этот жест перед зеркалом. – Я уже договорилась, меня ждут!

– Я сказал: ты никуда не поедешь! Все, разговор окончен!

Дверь с треском захлопывается. Линда остается в комнате одна, падает на кровать и, уткнувшись в подушку, плачет. Тиран! Нет, только подумайте, человеку семнадцать лет, а его запирают как малого ребенка! Косметика «плывет», глаза красные, конечно, теперь уже нечего и думать о дискотеке. Еще один скучный вечер дома, скорее всего придется помогать братьям делать уроки на завтра.

И Линда плачет, безутешная в своем горе. Но вот чья-то рука опускается на плечо и она слышит папин голос:

– И сразу в слезы. Давай поговорим, что ли?

Она обиженно молчит. Тогда отец поворачивает ее к себе лицом, сам вытирает платком щеки.

– Дались тебе эти ночные танцы! Позвони Чаку, сходите в английский клуб, развейтесь. Я же не держу тебя под замком, в самом деле. Хочешь, я позвоню ему?

– Нет, – снисходит до ответа Линда, но видно, что она еще сильно рассержена.

– Ну что ты дуешься? Я твой отец, и мне виднее. – Папа нахмуривается, брови ползут к переносице, еще немножко, и вечер действительно придется провести дома.

Линда в спешном порядке меняет тактику.

– Ладно, – несколько обиженно улыбается она. – Позвони Чаку. Я пойду с ним.

– Сразу бы так! – Обрадованный отец чмокает великовозрастное дитя в лоб. – Приведи пока себя в порядок.

Он уже встает и хочет идти к телефону, но Линда останавливает его:

– Пап, подожди, посиди со мной.

И отец остается. Целый вечер вместе. Они говорят на разные близкие обоим темы, вспоминают маму. И ехать уже никуда не хочется, а хочется свернуться клубочком, поджать ноги, положить голову отцу на колени и уснуть, слушая, как он вспоминает молодость, где тоже были строгие родители и дискотеки, на которые, впрочем, убегали тайком, за что потом крепко получали дома…

В мечтах Линда соединяла все самое приятное: ведь Чак, к примеру, тогда еще не был ее парнем, просто ей нравился. Да и отец давно уже утратил внешность красавца мужчины, каким являлся ей. Странные мечты для семнадцатилетней девушки, которой в отличие от ее подруг разрешалось все. Но настоящий отец не мог прийти и целый вечер провести в комнате дочери. Разве что в мечтах. И Линда мечтала. Упоенно мечтала иногда сутками напролет, представляя себе в скрупулезных подробностях, что бы она ответила на тот вопрос, а что на этот.

Так прошло несколько месяцев после возвращения из Швеции. Линда развлекалась, как ей самой тогда казалось. Подруги завидовали, и она даже козыряла этой своей свободой, от которой на деле рада была бы избавиться. Дни и ночи превратились в сплошную феерию, без начала и конца. А легче не становилось.

И в один прекрасный день стало так тяжко, так муторно на душе, что Линда не выдержала. Придя утром с очередной вечеринки, напилась таблеток и легла «спать», как обычно.

Правда открылась случайно, словно чья-то заботливая рука отвела от Линды несчастье. Как раз в то утро позвонил знакомый парень из Миннесоты. Мачеха и отец знали, что Линда очень ждет этого звонка, – решался вопрос об их совместной поездке за границу на полгода. Конечно, бросились будить, потом вызвали врачей. Благо времени прошло немного, девушку спасли.

А потом целых семь месяцев спокойной, беззаботной жизни в реабилитационном центре. Линда получила здесь то, чего добивалась: внимания окружающих, тепла настоящих человеческих отношений. Впервые она почувствовала, что не одна на свете. Здесь были парни и девушки, мужчины и женщины, которые, не выдержав, тоже попытались свести счеты с жизнью. Линда увидела, что ее горе по сравнению с бедами этих людей просто фикция, муха, раздутая до размеров слона.

Миссис Хаткинс, например, потеряла троих сыновей и мужа – и мир опустел, сделался чужим и холодным для нее. Брэд Норрис утратил зрение, будучи художником. Тим Грегори, талантливый пианист, которому прочили блестящее будущее, остался без рук вследствие обморожения. Дана Шелли, Кейт Макнилли, Дерек Бернард… Сколько их было, искалеченных жизнью, придавленных ею, словно непосильным грузом.

Линда смотрела и чувствовала себя счастливой. Ведь это действительно счастье – иметь две ноги и две руки, идти, куда захочешь, есть без чужой помощи, видеть мир во всем его многоцветье. И, вернувшись домой веселой и жизнерадостной, она буквально накинулась на заброшенные было увлечения. Горные лыжи и сноуборд с трамплинами и бешеными скоростями, гонки на снежных мотоциклах, прыжки с парашютом. Жизнь била ключом, как никогда хотелось новых впечатлений. И Линда отправилась путешествовать. Объездила всю Европу, побывала в России, Китае, Японии. Добралась даже до Австралии.

Но прошло время, и тоска вернулась вновь. Близился кризис двадцати лет, и, казалось бы, решенные проблемы опять дали о себе знать. Линда вернулась домой и жила в семье отца, несмотря на то что тот незадолго до этого подарил дочери небольшой, очень уютный дом на окраине Анкориджа, поближе к лыжной базе.