Владимир Михайлов - День после соловьев, год седьмой

• Название: День после соловьев, год седьмой
• Автор: Владимир Михайлов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-12392-Х

---

– Я тебе лягу! – крикнула она.

– Всего, ребятки! – сказал отец. – Ещё поживём.

На улице было тепло, зелено, чисто. Празднично. У домов стояли люди, и когда Герван с Марголизой вышли, множество глаз обратилось на них.

– Ещё одна сбесилась! – сказала громогласно старуха Пет-Камар, бывшая старшина космодесантного полка, думая, что говорит тихо. – Двадцать один год он её кормил и драл, теперь весь вышел. Кого же она впредь доить будет?

– Найдётся кто-нибудь, – сказал Семипол, оператор Сопространса.

– Может, как раз ты и найдёшься, – предположил Сигор Лап из дома напротив, актёр ковитаграфа.

– Нет, – сказал оператор. – Я однолюб.

– Одно, значит, любишь: это самое дело, – сказал Ерус Перус, служивший в Управлении туннельной связи. – Говорят, даже и на Антаресе этим занимался с вашей капитаншей.

– На Антаресе нельзя, – сказал Семипол. – Плотность мала. Провалишься к центру звезды.

– Лизка это тоже любит, – сказала старуха Пет-Камар. – Сойдутся. Снюхаются, это как направо равняйсь.

– Ему жена нюхалку расквасит, – предрёк Сигор Лап. – Как в прошлом году, когда он прилетел, а у него пломба сорвана.

– Ну, – сказала старуха, – есть сорок способов, как блудить и чтобы пломба в порядке. Пускай ко мне зайдёт, научу.

– Быдло! – процедила Марголиза, проходя сквозь строй и презрительно глядя перед собой.

– Не тушуйся, Герван! – крикнул сверху, из окна, Менит Плош, старший мастер компзащиты. – Меня два раза выводили – ничего, живу, как видишь. Да ещё передохнул от закона о семейственности…

– Да не спи ты, – и Марголиза потянула Гервана за рукав.

Дальше по улице их знали меньше, идти стало спокойнее.

– Герван, – сказала Марголиза. – Я тебе на первые расходы семьдесят тайгеров дам. Вот они, видишь? Ты уж только веди себя достойно. Я ведь знаю, ты не из тех дураков, что могут прервать торг. И позор, и смысла никакого ни тебе, ни мне… И назад приходить не думай. Света белого не взвидишь. Ты ведь знаешь: я могу!

– Верно, – согласился он. – Это ты можешь. А только если она мне ну никак не подойдёт?

– Смотри, чтобы ты подошёл, – сказала Марголиза.

Герван промолчал.

– Гляди, – сказала она спустя время. – Стипа Хан твоего дружка тоже ведёт. И с венком, ну помереть!

– А мой венок где? – спросил Герван.

– Купим у ратуши. Там дешевле.

– Красивый венок у тебя, Савер, – сказал Герван, когда они поравнялись. – Привет.

– Привет. У меня и фляжка есть, – откликнулся Савер Хан и хлопнул себя по карману.

– Разбаловала ты его, Стипа, – сказала Марголиза сзади. – И чемодан – прямо не чемодан, а сундук. Как на курорт едет.

– На свою голову распустила, – пожаловалась Стипа. – Теперь вот тащись с ним. Да ещё возьмёт ли кто?

– Женщины всякие бывают, – сказала Марголиза. – Дурочка какая-нибудь клюнет. На усы. Или такая, что с выводком, да без петуха.

– Был бы помоложе – в казну сдала бы его. В эскадру, – вздохнула Стипа. – Да годы уже вышли. Отвоевал.

– Что мне с тобой воевать, – сказал Савер. – Тебя я давно покорил вдоль и поперёк. Пришёл час новых завоеваний.

– Пику-то наперевес удержишь? – съязвила Марголиза.

– Отойдём в кусты, – предложил Савер. – Увидишь.

– Очки дома забыла, – отбрила она. – Как же я увижу?

– Ты с нею не заводись, – посоветовал Герван. – У неё язык такой – им детей можно делать, если бы ядом не брызгала.

– Двадцать один год, – сказала Марголиза. – Двадцать один год ежедневных оскорблений и обид, и шестьдесят тайгеров в неделю. Это жизнь?

– Да ты у нас страстотерпица, – сказала Стипа. – Мне вот и четырнадцати хватило. Выше головы.

– Эй, венки вон продают, – сказал Герван. – Давай деньги, я сбегаю, куплю.

– Нет уж, я сама, – возразила она. – Ты стой тут, жди. Чемодан свой не проспи. А то останешься голым.

– Ладно, там ещё увидимся, мы спешим место занять, – проговорила Стипа Хан.

– Эй, Стипа, ты и нам займи, ладно? А то ведь мой пока доковыляет…

– Передержала ты его, Мализа, право же. Ладно, постараюсь.

Герван помахал им и закурил сигарету. Целую пачку сын отвалил. Надо же!

Он докурил до половины, когда вернулась Марголиза с венком.

– Двадцать пять! – сказала она. – Ну цены! Прямо конец света. А ты бы и все тридцать отдал.

– Тоже мне венок! – фыркнул он. – Одни ромашки.

– Тебе и одуванчиков хватило бы. Бросай курить, пошли.

– Фиг тебе, – сказал Герван, – так я и бросил. На ходу докурю.

Марголиза, как ни странно, промолчала, и до площади они дошли в мирном безмолвии. Венок Герван надел перед самым торгом. Часы на ратушной башне как раз начали отбивать полдень.

* * *

Толпа шумела, колыхалась, вихрилась, пестрела одеждами, смеялась, ругалась, пахла вином, духами и потом, уплотнялась и разрежалась, обтекая, однако, каменную приподнятую платформу, на которой и выставлялись благобывшие. За соблюдением порядка тут приглядывали мунигарды, мордастые ребята, скорые на руку, ими распоряжались инспектрисы порядка – все коротко стриженные, в просторных юбках до щиколоток, в кожаных куртках. Следили, чтобы никто не насмехался ни над благобывшими, ни над выведшими их женщинами. А также – чтобы на площадку без дела никто не залезал, не создавал бы толчеи и неудобства. Там и так в этом году было тесно, как и в толпе, а вот год назад половина мест оставалась свободной, год на год не приходится, в этом году радиация сильнее была, вот и бесились бабы. Место Гервану досталось едва ли не последнее, тем же, кто пришёл ещё позже, оставалось теперь ждать, пока не решится чья-то судьба и место не очистится. Рядом с каждым выведенным стояла бывшая его жена, большинство женщин смущалось необычной ролью. И выглядело оттого напряжённо и воинственно; статистика уверяла, что лишь каждая пятнадцатая решалась через семь или четырнадцать лет вновь воспользоваться своим правом – видно, и им нелегко тут приходилось, бедняжкам, под взглядами толпы зевак, готовых чуть что охмурить, задурить голову и утащить в кусты тут же по соседству, в городском парке.

Утвердившись на свободном месте, Герван облегчённо вздохнул и чуть было не закурил снова, но вовремя спохватился: этак ему всех запасов не хватило бы и до вечера. Когда подошла Марголиза – она задержалась, выполняя формальности и уплачивая пошлину, – он предложил:

– Давай, я за стулом сбегаю – вон в кафе под зонтами есть.

Она глянула с подозрением:

– Что это ты вдруг?

– Устанешь ведь.

Он, конечно, и пожалел её, но был тут и другой расчёт: обычно многие зеваки не отказывались угостить сегодняшнюю жертву сигаретой, а то и банкой пива: все ведь под богом ходили и под законом, а матриархат есть матриархат. Марголизе, однако, всё это было известно не хуже, чем ему самому.

– Ничего. Потерплю как нибудь.

– Дело твоё, – и Герван отвернулся и стал глазеть на женщин на площади. Сначала они были как бы равномерно рассеяны в толпе, но постепенно вроде бы нечаянно стягивались всё ближе и ближе к площадке с таким видом, словно лишь чистое любопытство влекло их. Проходило немного времени – и вот первая из них, словно бы против воли, оказывалась на площадке, удивлённо или даже негодующе оглядываясь и пожимая плечами: кто же это её сюда вытолкнул, когда она просто проходила мимо?.. Затем выражение на её лице менялось: что же, раз вы меня сюда загнали, так и быть, сделаю шаг-другой, осмотрюсь… Исполнив таким образом установленный ритуал, искательница приступала к делу, а на площадке уже появлялись и другие, более не опасавшиеся реплик из толпы вроде: «Ты смотри, как у неё свербит – первой прыгнула!» – и других в таком же духе. Герван, прежде не раз бывавший в числе любителей дармового зрелища, знал порядки прекрасно, мог с первого взгляда отличить тех, кто через минуту или две окажется на площадке, – их-то он и разглядывал сейчас, прикидывая: кому он хотел бы приглянуться, а кому – не дай бог. Вторые были в перевесе, но и первых попадалось не так уж и мало. Но, видимо, особой ценности для соискательниц он не представлял – подходить к нему не спешили.

А по соседству торг уже шёл. Там был выведен молодой, крепкий и красивый парень, и хотя на его ознакомительном листе (на витрине рядом) всего и написано было три строчки, на парня клюнуло уже две соискательницы, и цена молодца росла на глазах. Отказчица, то есть бывшая жена, тоже молодая и красивая, подогревала торг; по взглядам, какими она перебрасывалась с благобывшим, и по заметной её полноте в талии Герван без труда разгадал их игру: всё было затеяно потому, что срочно понадобились деньги, а потом они рассчитывали как-нибудь воссоединиться – пусть и в другом городе. Но замыслы такие чаще всего кончались ничем: соискательницы – обе более чем средних лет – не выглядели ни наивными, ни бедными, да и в искусстве любви наверняка знали, чем можно возместить ушедшую молодость. «Слабый народ мы, мужики, – подумал Герван. – Вот посадит она его за штурвал дельта-супера с баром, ванной и салоном, с правом дозаправки в атмосфере и за атмосферой – и что ему тогда девочка с её животиком? Тем более что всё по закону. А я бы справился с дельта-супером?»