Владимир Добряков - Час совы

• Название: Час совы
• Автор: Владимир Добряков
• Жанр: Боевая фантастика

Хроноагент — сотрудник Монастыря или ЧВП, работающий в Реальных Фазах с целью осуществления определённого воздействия на её историю, развитие науки и техники, корректировки политических событий и т.д. Как правило, Хроноагент работает в виде своей Матрицы, внедрённой в избранного носителя.

При этом Матрица носителя сохраняется в Монастыре на компьютере. Хроноагент действует в образе носителя, используя его навыки, служебное положение и личные связи. После завершения операции носитель воспринимает всё так, словно он проделал это сам. Правда, он не всегда может объяснить даже самому себе, почему он поступил таким образом.

---

Из своей комнаты выскакивает Наташа:

— Что случилось? Что это за сигнал?

— Кто-то к нам пожаловал, — отвечает Лена, шнуруя ботинки, — Переход открылся.

— Переход!? — переспрашивает Наташа, — А может быть, это Кора его открыла?

— Вряд ли, — говорю я, — Кора обещала нас предупредить за два часа. А этот закроется, мы ещё и собраться не успеем.

И точно. Переход, просуществовав не более четырёх минут, закрывается.

— Что ж, посмотрим, каких гостей нам Время послало, — говорю я, надевая шлем и вешая на плечо автомат.

— А что если это те, о которых говорили Старый Волк и Кора? — встревожено спрашивает Наташа.

— Очень может быть, — отвечает Лена и тоже берёт автомат.

— Я — с вами! — заявляет Наташа.

Смотрю на неё с сомнением: стоит ли её брать с собой? А Наташа настаивает:

— Андрей! Да я же умру здесь от страха за вас, с ума сойду!

— Ничего с нами не случится. И не такие мы дураки, чтобы завязывать бой в лесу. Мы сейчас просто идём на разведку.

— А вдруг они вас обнаружат? Лишняя пара рук не помешает. Ты же сам учил меня стрелять.

Я задумываюсь. Так-то оно так. Но времени творить для неё оружие у меня уже нет. Отдать ей свой автомат? Но с тяжелым и длинным пулемётом по лесу бегать не очень удобно.

— Ладно. Возьми мой Вальтер. Только учти, не высовываться и слушать команды беспрекословно. Скажу: «Ползи на брюхе», будешь ползти, хоть пять километров. Если согласна, одевайся, да побыстрее.

Наташа исчезает в своей комнате. Через минуту она выскакивает в своём красном кожаном костюме. Я морщусь: слишком ярко и заметно. Но времени уже нет, и я командую:

— За мной! Бегом!

Бегу, не оглядываясь. В Лене я уверен, а Наташа тоже не вызывает сомнений. Лена с ней дважды в неделю делала пробежки по пять-десять километров. Выдержит. Метров за триста до перехода перехожу на шаг и перемещаю Лену направо, а Наташу оставляю сзади. Вот и переход. Никого не видно. Подхожу ближе. Ага! На глинистой полосе многочисленные отпечатки следов. Полоса так затоптана, что невозможно определить, сколько же здесь прошло человек. Подзываю женщин:

— Они пошли к реке. Надо узнать точно: сколько их. Я иду прямо, Лена — справа, а ты, Наташа, держись метров на пятьдесят сзади.

— Почему? — обижается девушка.

— Потому, что я так решил. А ещё потому, что костюм твой слишком заметен в лесу.

Наташа, поняв в чем дело, умолкает и подчиняется. Движемся мы осторожно, держа оружие наготове. Не успеваем мы пройти таким порядком и сотни шагов, как до нашего слуха доносится громкий разговор. Голоса несутся с поляны на берегу реки. Не очень-то они остерегаются в незнакомом лесу. Пока отдельные слова разобрать невозможно. Но по мере приближения разговор прослушивается всё отчетливее. Вот между деревьями виден просвет. Сигналю Наташе, чтобы она залегла, и тихо, осторожно, маскируясь кустами и деревьями, ползу к опушке. Вот поляна как на ладони.

Ого! Пятнадцать человек. В основном, арабы. Два негра, два европейца, два прибалта и один японец или малаец. Вооружение тоже пёстрое: автоматы Калашникова, американские винтовки, два «Узи» и даже снайперская винтовка. Она у высокого, тощего прибалта. Разговаривают на каком-то жаргоне, но в основе — английский. Понять можно. Они спорят, когда нужно идти: сейчас или дождавшись ночи. Мнения разделились. Сторонники ночной операции ссылаются на предостережение, что им придётся иметь дело с профессионалами. Сторонники немедленного выступления говорят, что какие бы профи там ни были, их всего двое, а они сами тоже не любители. В конце концов, старший, араб лет сорока, в тёмных очках, говорит:

— Хватит спорить! Нечего ждать темноты. Двое, это всего лишь двое. Собираемся.

Всё ясно. Даю условный сигнал и ползком возвращаюсь к Наташе. Через пару минут подползает и Лена.

— Я всё слышала. Что будем делать?

— Как что? Встречать, конечно. Ведь они пришли по наши души и без них возвращаться не намерены. Не будешь же ты убеждать их, что это нехорошо.

— Жаль, что ты не сотворил бластер. Один выстрел, и привет, — сожалеет Лена.

— И так хороши будут. У нас есть чем их встретить.

— А сколько их? — спрашивает Наташа.

— Пятнадцать.

— Ой! Как же мы от них отобьёмся?

Я смотрю на Наташу. Надо же, воевать собралась.

— Во-первых, не мы, а мы, — я показываю на себя и Лену, — Ты рыпаться не вздумай, я тебя под пули не пущу. И не возражай! Ты когда-нибудь по людям стреляла? Нет! То-то. Не думай, подружка моя, что это так просто. Потому как, во-вторых, мы не отбиваться будем, а уничтожать их. Нельзя допустить, чтобы хоть один из них ушел живым. Ты представляешь, в каком мы окажемся положении, если по окрестностям будет слоняться хоть один из этих бандитов? Ну, а в-третьих, мы всё-таки профессионалы-хроноагенты. Лена первого класса, а я экстра. А это что-нибудь значит.

— Но ведь они тоже не новички.

— Понятное дело. Желторотых юнцов на такое не посылают. Но, хватит об этом. Значит так. По берегу до нашей поляны больше десяти километров. Они пойдут осторожно, значит, им ходу не менее двух с половиной часов. Мы можем не спешить. Встречать их будем так. Перед самой нашей поляной река делает дугообразный поворот, выгнутый к нашему берегу. Если я сяду с пулемётом в конце поворота, они будут у меня как на ладони. Ты, — обращаюсь я к Лене, — переправишься на другой берег и займёшь позицию в середине поворота реки. Оттуда у тебя будет простреливаться весь берег. Главное, не давай им уйти в лес или назад. Ясно?

— Ясно.

— Пошли. Надо ещё лодку надуть.

— Не надо лодку, её заметить могут. Я лучше вплавь переберусь, — предлагает Лена.

— Как знаешь.

Мы быстрым шагом возвращаемся на свою поляну. Лена, захватив пару полных магазинов и гранаты, ободряюще похлопав Наташу по плечу, отправляется на другой берег реки. Со мной она не прощается: плохая примета. Да и уверена она в успехе не меньше меня. К чему лишние сантименты? Переплыв реку, Лена машет нам рукой и исчезает в прибрежных зарослях. Я беру пулемёт и пару гранат. Автомат оставляю Наташе.

— Ты сиди дома и стреляй только в том случае, если они полезут в окна или в двери. Если дом загорится, перебеги в баню. Но, думаю, что до этого дело не дойдёт. Ну, не скучай здесь и ничего не бойся, я пошёл.

— Андрей! — окликает меня Наташа.

— Что случилось? — останавливаюсь я.

Девушка подбегает ко мне и крепко целует в губы. Она быстро разворачивается, словно боясь, что я отвечу на поцелуй, и убегает в дом. Проследив, как её стройная фигурка в ярко-красном, поблёскивающем на солнце, костюме скроется в дверях, я отправляюсь на позицию.

Это место я заприметил давно. Там поперёк песчаного пляжа лежит выброшенный на берег толстый ствол дерева, почти занесённый песком. Устраиваюсь за этим деревом, устанавливаю пулемёт на сошки и заправляю ленту. Оттянув затвор и приведя пулемёт к бою, смотрю на таймер. Ждать ещё не менее получаса. Выкурив сигарету, прикидываю, поводя стволом пулемёта по береговой линии. Я был прав, отсюда простреливается весь берег. А поворот такой длинный, что здесь передо мной окажутся все пятнадцать наёмников разом. Остаётся только дождаться гостей.

Медленно тянутся минуты. Вдруг с другого берега доносятся два кваканья лягушки. Это сигналит Лена. Сразу же из-за поворота показывается первый «солдат удачи», за ним — второй. Они идут осторожно, без шума. Я считаю: четырнадцатый, пятнадцатый. Ну, и нахалы! Они настолько уверены в своём превосходстве, что даже не выставили флангового охранения. Тем хуже для них.

Припадаю к пулемёту и жду. Вот середина цепочки наёмников поравнялась с серединой дуги поворота. Сейчас они все у меня в прицеле. Спокойной ночи, ребята!

Грохот пулемётной очереди разрывает утреннюю тишину. Пятеро поражены сразу, их тела неподвижно чернеют на желтом песке. Остальные, надо отдать им должное, быстро сориентировались, залегли и открыли ответный огонь. Но они в невыгодном положении. Укрыться им совершенно негде. А я длинными очередями заставляю их прижиматься к песку ещё плотнее и выбиваю одного за другим. Дистанция не более двухсот метров. С этого расстояния ПК работает как настоящая коса смерти.

Некоторые наёмники не выдерживают. Одни пытаются податься назад, другие — в лес. Но в этот момент открывает огонь Лена. Её короткие очереди быстро успокаивают беглецов. Но один, кажется, успел скрыться в лесу, счастливо ускользнув от наших очередей. Плохо дело. Придётся за ним поохотиться. Еще хуже, если он вздумает зайти ко мне с тыла. Надо будет сменить позицию. Придётся отойти назад, чтобы с правого фланга у меня оказалось открытое место, поляна.

Но перед этим я прикидываю, сколько ещё осталось живых наёмников на берегу. Трое. Они, похоже, о чем-то договорились. Вот двое открывают по мне огонь из автоматов, а третий бросается в лес. Но добежать он не успевает. Коротко стучит автомат, и наёмник с разбегу безжизненным мешком брякается на песок. Один из двоих оставшихся наёмников разворачивается и стреляет по Лене. Но я тут же заставляю его замолчать навсегда. Последний наёмник плотно прижимается к песку, словно пытается зарыться в него. Может быть, при других обстоятельствах он бросил бы оружие и поднял руки. Но только не теперь. Они шли убивать нас и щадить нас не собирались. Соответственно, и сам он не мог рассчитывать на пощаду. Да я и не собирался щадить его. Зачем он мне здесь нужен? Это не Наташа. Сделать из наёмного убийцы нормального, порядочного человека — задача непосильная даже для Лены со всеми её талантами. Тщательно прицеливаюсь. Мне видно только его затылок и правое плечо. Длинная, на десять патронов, очередь с дистанции менее ста пятидесяти метров не может пропасть даром. Хоть две пули, но нашли цель.