Айзек Азимов - Двухсотлетний человек

• Название: Двухсотлетний человек
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-13798-X

Робот был создан компанией «Ю. С. Роботс» под серийным номером NDR и продан семье Мартинов, где Маленькая Мисс, назвала его Энди. Вскоре обнаружилось, что робот имеет талант к творчеству…

---

Магдеску ошеломленно смотрел на него.

— Такое решение лежит вне моей компетенции. Решать должен совет директоров, а это потребует времени.

— Я могу подождать, — ответил Эндрю. — Но в разумных пределах.

Он с удовлетворением подумал, что даже Пол не сумел бы проделать все это лучше.

16

Ждать пришлось в разумных пределах, и операция прошла успешно. Магдеску сказал:

— Я был против операции, Эндрю, но совсем по иным причинам, чем вы, вероятно, думаете. Я бы ни секунды не возражал против этого эксперимента, проводись он на ком-нибудь еще. Но вашим позитронным мозгом я рисковать никак не хочу. Теперь, когда позитронные связи у вас взаимодействуют с искусственными нервными связями, спасти мозг, если что-то случится с телом, может оказаться затруднительно.

— Я полностью доверяю квалификации сотрудников «Ю. С. Роботс», — сказал Эндрю. — И теперь я могу есть.

— Запивая глоточком оливкового масла. Это потребует периодической очистки камеры внутреннего сгорания, как мы вам уже объяснили. Не слишком, боюсь, приятная необходимость.

— Пожалуй, так, если бы я не продолжал работать в том же направлении. Самоочищение вполне возможно. Собственно говоря, я занимаюсь приспособлением для выделения несгораемых фракций твердой пищи — неудобоваримой, так сказать.

— Но тогда вам понадобится задний проход.

— Его эквивалент.

— И что еще, Эндрю?

— Все остальное.

— И половые органы?

— В той мере, в какой они отвечают моему плану. Мое тело — холст, на котором я намерен нарисовать…

Магдеску подождал конца фразы, но Эндрю молчал, и он договорил сам:

— Человека?

— Там увидим, — ответил Эндрю.

— Жалкая цель, Эндрю, — сказал Магдеску. — Вы лучше, чем человек. И с тех пор, как предпочли органику, только портите себя.

— Мой мозг не пострадал.

— Да. Не стану отрицать. Однако, Эндрю, революционный сдвиг в применении искусственных органов, ставший возможным благодаря вашим патентам, неразрывно связан с вашей фамилией. Вас признали изобретателем и почитают — такого, каков вы есть. Так для чего же и дальше играть со своим телом?

Эндрю промолчал.

А в почете недостатка не было. Он дал согласие стать членом нескольких ученых обществ, включая и общество, посвятившее себя развитию новой созданной им науки — той, которую он назвал робобиологией, только теперь ее называли протезологией — наукой об органических протезах.

В стопятидесятилетнюю годовщину его создания «Ю. С. Роботс» устроила юбилейный банкет в его честь. Если Эндрю усмотрел в этом какую-то иронию, то скрыл ее.

Председательствовал Элвин Магдеску, покинувший ради этого знаменательного случая свое пенсионное уединение. Ему самому уже исполнилось девяносто четыре года, и жив он был только благодаря органическим протезам, заменившим, в частности, печень и почки. Банкет достиг кульминации, когда Магдеску после краткого эмоционального спича поднял бокал за «Полуторастолетнего Робота».

Эндрю усовершенствовал строение своего лица так, что теперь оно могло выражать широкий спектр эмоций, но на протяжении всей торжественной церемонии оно хранило торжественную невозмутимость. Оказаться полутора столетним роботом ему не понравилось.

17

Из-за протезологии Эндрю в конце концов покинул Землю. За десятилетия, протекшие после юбилейного банкета, Луна стала походить на Землю даже больше самой Земли — только сила тяготения была меньше — и ее подземные города насчитывали внушительное количество обитателей.

Органические протезы следовало приспособить к меньшему тяготению, и Эндрю провел на Луне пять лет, консультируя местных протезологов. В свободное от работы время он прохаживался среди местных роботов, которые все до единого оказывали ему уважение, положенное человеку.

Он вернулся на Землю, которая, по сравнению с Луной, казалась тихим захолустьем, и посетил контору «Фейнголд и Чарни», чтобы сообщить о своем приезде. Очередной глава фирмы, Саймон ДеЛонг, увидев его, очень удивился.

— Нам сообщили о вашем возвращении, Эндрю, — сказал он (чуть было не назван его «мистер Мартин»), — но мы ждали вас не раньше следующей недели.

— У меня иссякло терпение, — коротко ответил Эндрю, торопясь перейти к делу. — На Луне, Саймон, я руководил исследовательской лабораторией с двадцатью сотрудниками-людьми. Я отдавал распоряжения, которые выполнялись безоговорочно. Лунные роботы держались со мной, как с человеком. Так почему же я не человек?

Взгляд ДеЛонга стал настороженным.

— Дорогой Эндрю, вы же сами только что сказали, что и роботы, и люди обходились с вами, как с человеком. Следовательно, де факто вы человек.

— Быть человеком де факто мне мало. Я хочу не только, чтобы со мной обходились как с человеком, но чтобы таким меня признавал закон. Я хочу быть человеком де юре.

— Это совсем другой вопрос, — сказал ДеЛонг. — Здесь мы сталкиваемся с человеческими предрассудками и с несомненным фактом, что вы не человек, как бы вам ни хотелось быть человеком.

— В чем я не человек? — спросил Эндрю, — У меня внешность человека, мои внутренние органы соответствуют человеческим. Собственно говоря, мои органы абсолютно такие же, как у людей, прошедших протезирование. Я внес художественный, литературный и научный вклад в человеческую культуру, сравнимый со вкладом любого из живущих сейчас людей. Что еще можно требовать?

— Лично я ничего больше не потребовал бы. Беда в том, что только Всемирное Законодательное собрание может издать постановление, определяющее вас как человека. Откровенно говоря, я бы на это не рассчитывал.

— К кому я могу там обратиться?

— Полагаю, к председателю Научно-технической комиссии.

— Вы не могли бы устроить мне встречу с ним?

— Но зачем вам посредник? В вашем положении, вы вполне…

— Нет. Устройте ее вы. — Эндрю даже не заметил, что отдал приказ человеку. Он привык к этому на Луне. — Я хочу, чтобы он знал, что фирма «Фейнголд и Чарни» будет отстаивать мои интересы до конца.

— Да, но…

— До конца, Саймон. За сто семьдесят три года я тем или иным способом много содействовал процветанию фирмы, В прошлом у меня были обязательства по отношению к конкретным ее членам. Но теперь я ей ничем не обязан. Скорее наоборот, и я взыскиваю этот долг.

— Я сделаю, что смогу, — сказал ДеЛонг.

18

Научно-техническая комиссия возглавлялась представителем Восточно-Азиатского региона, и представитель этот был женщиной. Звали ее Чи Ли-Цинь, и в прозрачных одеждах (скрывавших то, что она хотела скрыть, только слепящим блеском) она казалась закутанной в целлофан. Она сказала:

— Я сочувствую вашему желанию получить полные человеческие права. История знала времена, когда сегменты населения Земли боролись за полные человеческие права. Однако какие, собственно, права вам требуются сверх тех, которыми вы уже пользуетесь?

— Очень простое право — право на жизнь. Робот может быть демонтирован в любой момент.

— Человека могут казнить в любой момент.

— Казнь совершается только после долгого судебного разбирательства. А меня демонтируют без какой-либо юридической процедуры. Для этого достаточно слова человека, облеченного соответствующей властью. А кроме того… — Эндрю отчаянно старался, чтобы его тон не зазвучал умоляюще, но тщательно разработанные приемы придать человечность своему лицу и голосу подвели его, — Дело в том, что я хочу быть человеком. Я хотел этого на протяжении жизни шести человеческих поколений.

Ли-Цинь смотрела на него темными сочувственными глазами.

— Законодательное собрание может издать постановление, объявляющее вас человеком, оно может издать постановление, объявляющее человеком мраморную статую. Но весьма маловероятно, чтобы оно это сделало как во втором случае, так и в первом. Депутаты такие же люди, как все остальные, а в человеческом отношении к роботам всегда прятался элемент подозрительности.

— Даже теперь?

— Даже теперь. Если и будет признано, что вы заслужили человечность, как награду, останутся опасения создать нежелательный прецедент.

— Какой прецедент? Я — единственный свободный робот и единственный сохранившийся из своей серии, причем другой такой создан никогда не будет. Справьтесь у «Ю. С. Роботс».

— Никогда — долгое время, Эндрю… Или, если вы предпочитаете, мистер Мартин, — я с радостью готова воздать мою личную дань уважения вашей человечности. И вы убедитесь, что депутаты в большинстве будут против создания прецедента, каким бы неповторимым этот прецедент ни был. Мистер Мартин, мои симпатии на вашей стороне, но обнадежить вас я не могу. Более того… — Она откинулась на спинку кресла и наморщила лоб. — Более того, если дебаты будут бурными, в Законодательном собрании и за его стенами может встать вопрос о демонтировании, про которое вы упоминали. Ведь простейшее разрешение проблемы — уничтожить вас. Взвесьте все это, прежде чем что-либо предпринимать.