Эльза Триоле - Незваные гости

• Название: Незваные гости
• Автор: Эльза Триоле
• Издательство: Рязанское книжное издательство
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

В многоплановом романе «Свидание чужеземцев» (1956, в русском переводе – «Незваные гости», 1958) идеи родины, интернационализма противопоставлены расизму и космополитизму. За этот роман Эльзе Триоле в мае 1957 года присудили «Премию Братства», утвержденную организацией движения борьбы против расизма, антисемитизма и в защиту мира.

---

Фрэнку Моссо никак не следовало бы показываться с Ольгой, именно с Ольгой, но в кафе на бульварах столько случайного народа, что все люди там как будто на одно лицо. К тому же Фрэнк обрадовался встрече и в этот момент ни о чем другом не думал. Далекий довоенный Монпарнас, благословенное время, когда они были так отчаянно молоды и сладостно несчастны! Целый период жизни, общие друзья, события того времени, общественные и частные, сплетни, происшествия, случаи… Целый период жизни, общий для них обоих, как если бы они были соотечественниками, односельчанами. И не то чтобы они были тогда очень близки, но в течение нескольких лет они проводили вместе вечера, сидели за одним столиком, с Сержем и с другими, в кафе «Дом», «Куполь»… Уже четыре года как он в Париже? А ей рассказывали, что он в Голливуде, что он бросил живопись и занялся литературой, пишет сценарии и что он уже приобрел известность. Да, в этом есть доля правды, только теперь он живет в Париже. А она?… Ничего интересного, все то же… Она заведует теперь той рекламной конторой, в которой служила в монпарнасские времена. Теперь она уже не обязана предлагать и отстаивать свои предложения. Ее обязанность судить, какое впечатление произведет на публику выдумка других, оценивать «прохожего и его психологию», как говорит ее патрон мосье Арчибальд… Нет, она не замужем. Она живет в отеле. А он?… Он женат… Двое ребят, уже большие – время идет. Живопись? Он снова взялся за нее по возвращении в Париж. Но не живописью зарабатывает он себе, жене и детям на жизнь! Он служит в американской импортно-экспортной фирме, Ольге-то он может все сказать: у него были неприятности в Голливуде… Ольга знает его давно и сумеет правильно их оценить: он, Фрэнк Моссо, всегда плевал на политику, и вдруг – политические неприятности… Вся его причастность к политике заключается в весьма простой мысли, а именно: что власти не имеют права отравлять гражданам существование, не за это же им платят налоги. Ей-то он может сказать – ему пришлось бежать из США… еле успел удрать. Его допрашивали… Все это хорошо для профессиональных политических деятелей, для героев, для людей, которые любят приносить себя в жертву, но когда ты обыкновенный американский гражданин, это не может не вывести тебя из равновесия. К тому же кинематографическая фирма, с которой у него был контракт, порвала с ним… Тут пошла такая жизнь… когда-нибудь он ей расскажет, каково ему пришлось. В конце концов не оставалось ничего другого, как воспользоваться представившимся случаем и на некоторое время, пока все не уляжется, покинуть Соединенные Штаты. К тому же он хорошо знал Францию, ведь Франция для него была, как для каждого художника, второй родиной… Чтобы зарабатывать на жизнь, он поступил в торговую фирму импорта-экспорта, место занимает небольшое… Но что об этом говорить… Он вошел во Францию с армией, вступил в Париж с армией-освободительницей!… Да, другие были времена. Он читал в газетах, что Ольге торжественно вручили орден Почетного Легиона во дворе Дома Инвалидов, он гордился знакомством с ней и всем об этом рассказывал. Ей не очень скучно заниматься теперь «психологией прохожего» после всех ее славных подвигов? Славных подвигов… не будем преувеличивать. Нет, ей не слишком скучно, но она на самой грани скуки. Она не вкладывает в свою работу никакого чувства, но надо же чем-нибудь заниматься – так почему бы не этим?… Но как только она уходит из конторы, она перестает думать о делах, выключается и возвращается к себе. А там ровно ничего не делает. О, это длинная история… так получилось… в конце концов.

У каждого из них была своя длинная история, слишком длинная, чтобы рассказывать ее в кафе. Когда Ольга спрашивала: «Видели вы Сержа?», Фрэнк отвечал: «Да… Но это не просто. Все страшно сложно. А я его так люблю…», и у всего, о чем бы они ни заговорили, было продолжение, о котором невозможно было говорить, сидя на банкетке, в том ярком освещении, каким одинаково сияли все кафе, как будто прохожие, которых они хотели привлечь, слетаются на свет, подобно ночным бабочкам. «Но мы ведь еще увидимся, не правда ли, Ольга?…» И вдруг, помрачнев, Фрэнк замолчал. «Что же, пошли?» – спросила Ольга… Но Фрэнк не двигался: «Подождите минутку, мне нужно вам сказать одну вещь… – он сделал над собой усилие, – когда мы встретимся… нам придется это сделать… так, чтобы никто не знал… если вы согласны, конечно». – «Из-за вашей жены? Мне это было бы неприятно». – «Ах, нет, она тут ни при чем, бедняжка… Из-за моей службы. За мной здесь следят, будто это Америка. А вы русская, и этого достаточно…» – «Тогда, может быть, лучше…» – «Но, Ольга, поймите, я не могу так жить!» – «А вы думаете, нам удастся их перехитрить?…» Они оба засмеялись, так все это было нелепо. «Все равно я завтра уезжаю в отпуск, – сказала Ольга, – а когда вернусь, мы посмотрим». – «Возьмите меня с собой, Ольга! Все будет честь по чести. Возьмите меня с собой!» Лицо его было измождено, широкий пиджак висел на нем, как на вешалке… Ольга задумалась: она как раз возвращалась от Сюзи Кергуэль, из ее особнячка на улице Спонтини, где Ольга жила когда-то… Сюзи позвонила ей на днях и предложила снять на время отпуска домик в окрестностях Парижа… Это будет не дорого и очень устроит хозяев дома, друзей Сюзи. Сюзи постоянно что-нибудь или кого-нибудь устраивала. И никто не знал, получала она от этого какую-нибудь выгоду или нет. Ольга посмотрела дом и согласилась его снять, а сейчас она как раз возвращалась от Сюзи, уладив это дело. Фрэнк, наверное, помнит Сюзи… Это та женщина, у которой было много вкуса и мало денег? Да, та самая, но теперь она вышла замуж, и старый особнячок, где Ольга некогда терпела такие муки, стал похож на игрушку! Сюзи занялась теперь антикварными вещами и обставила особнячок мебелью и безделушками, которые являются предметом ее торговли. Муж Сюзи бросил дипломатию и разъезжает по Франции в поисках старинных вещей… Деревенский дом, который Сюзи сдала Ольге, очень живописен, но без всяких удобств. «И потом, – добавила Ольга, – я не знаю, достаточно ли он уединенный! Я не рассматривала его с этой точки зрения!» Они опять рассмеялись… О, тем хуже, все это только глупая шутка. «Но, – сказала Ольга, – в общем домик этот, кажется, не так уж плох для нелегальной жизни!» – «А нельзя ли поехать туда немедленно?» – «Конечно, нельзя». Ольге надо еще уложить чемодан, и все равно сегодня они уже опоздали на последний автобус… Значит, до завтра, встреча на автобусной остановке у ворот Дофина…

Дедушка и бабушка с материнской стороны оставили своему единственному внуку Фрэнку небольшое наследство, которое позволило ему уехать из Нью-Йорка и заниматься живописью на Монпарнасе, вместо того чтобы работать в скобяной лавке своих родителей. Он прожил во Франции восемь лет, до самой войны, и уехал в США только для того, чтобы вернуться в Европу с армией; он высадился с войсками, победоносно вступил в Париж! Вернувшись в Нью-Йорк, сам не зная почему и как, он женился на молоденькой соседке, дочке пастора. Ему пришлось временно забросить живопись: мать его умерла, отец был болен, и больше некому было заниматься скобяной торговлей, от наследства ничего уже не осталось, а жена его ждала ребенка. И тут Фрэнк случайно познакомился со знаменитым режиссером… Они провели вместе вечер и страшно напились, вспоминая армию, высадку, Францию, победу. Этот режиссер появился в жизни Фрэнка, как deus ex machina, лишь для того, чтобы заставить его написать сценарий, и, когда Фрэнк привел эту мысль в исполнение, благожелательная рука режиссера передала сценарий куда надо и поддержала его. Но неожиданно режиссер увлекся и захотел снимать сценарий Фрэнка сам. Фильм имел огромный коммерческий успех. После этого, оставаясь все столь же доброжелательным, режиссер уехал во Францию и исчез. Фрэнк его больше никогда не видел. Но деловые люди не упускают из рук того, что может принести выгоду: после первого успеха Фрэнк получил много предложений, имел возможность выбирать из контрактов наиболее выгодный и получал суммы, которые ему и не снились. Он переехал в Голливуд. Имя «Фрэнк Моссо» росло как на экране, так и в цене. И вдруг что-то заскрипело… Так неожиданно раздается стук в едущей по дороге машине… Что это? Плохо закрытая дверца? Свеча?… Вы прислушиваетесь, напрягая слух…

Случилось это после разбирательства, предпринятого небезызвестной Комиссией по расследованию антиамериканской деятельности, которая отыскивала в кинематографической промышленности Голливуда следы проникновения в фильмы красной пропаганды и призывов к ниспровержению власти.

Первыми подверглись проверке писатели-сценаристы. Комиссия вызывала «свидетелей-обвинителей» и «свидетелей-обвиняемых». Некие свидетели-обвинители называли имена писателей, которых они считали коммунистами, о которых они слышали, что они коммунисты, или от которых пахло коммунизмом. Между свидетелями возникло даже своеобразное соревнование, каждый старался переплюнуть другого: если один называл двух, следующий называл десяток, потом пять десятков… и так далее. Вся эта возня создала в кинематографической среде обстановку всеобщей подозрительности, что-то вроде шпиономании военного времени, а решение продюсеров не пользоваться услугами писателей, находящихся под подозрением, ничего не уладило. В общем, возможно, правы те, кто считает – с коммунистическим влиянием можно быстрее справиться, отнимая у людей средства к существованию, чем действуя указами конгресса!