Эльза Триоле - Незваные гости

• Название: Незваные гости
• Автор: Эльза Триоле
• Издательство: Рязанское книжное издательство
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

В многоплановом романе «Свидание чужеземцев» (1956, в русском переводе – «Незваные гости», 1958) идеи родины, интернационализма противопоставлены расизму и космополитизму. За этот роман Эльзе Триоле в мае 1957 года присудили «Премию Братства», утвержденную организацией движения борьбы против расизма, антисемитизма и в защиту мира.

---

Каждая ночь, проведенная с Фернандо, открывала Карлосу что-нибудь новое о том, как движется мир. Они каждый вечер собирались сыграть в белот, но никогда не играли. Фернандо передавал Карлосу все свои знания. Разговор шел о войне в Испании, о ней он рассказывал во всех подробностях, она служила примером – тол каплей воды, которая может дать представление об океане. Этот худой, живой, неутомимый, весь собранный человек, чья жизненная сила угадывалась в глазах, этих окнах внутреннего мира, и сейчас продолжал свою работу политического комиссара. В эту ночь он рассказывал о тех, кого одевали, вооружали и вели за собой враги его родины и кто был доволен таким положением вещей. Блокада, оружие, задержанное на французской границе… бомбы над домами, над дорогами и над беззащитными людьми… Голова, разрывающаяся от напряжения, и голые руки…

Глядя на Фернандо и слушая его, Карлос думал, что время не действует как болеутоляющее средство, что ничто со временем не принимает желаемый вид – ни страсти, ни горе… ни «право на жительство иностранца». Вот Фернандо со своими документами эмигранта волей-неволей соглашается на любую работу, жить ведь как-то надо, а профессии у него нет. Карлос тоже докатился до должности ночного дежурного, несмотря на «блестящие успехи» в Филадельфийском университете и знание нескольких языков. Он оказался без документов, с одной только «квитанцией» да апломбом вместо паспорта. У Карлоса не было никакой охоты ходить по коридорам Полицейской префектуры за «удостоверением о праве на жительство» или в Министерство труда за трудовой книжкой. Тем более что он был несовершеннолетним, хотя тщательным образом это скрывал: ему едва исполнилось двадцать лет. Взаимоотношения Карлоса с военной службой были таковы, что он уже больше года жил на неопределенном положении… На что может рассчитывать Фернандо, который говорит по-французски с водевильным акцентом, не владеет никаким ремеслом, не отличается физической силой… Вот оба они и держались за этот отель, где им недоплачивали, но не спрашивали с них других документов, кроме тех, которыми они располагали. Тем не менее у Фернандо вечно были неприятности, он ведь коммунист и партийный работник. Хорошо еще, что его не изгоняют из Франции… Карлос очень любил Фернандо, и ему было больно думать, что у друга опять могут возникнуть неприятности. Как раз об этом и шла речь…

– Уладились твои дела, Фернандо?

– Надеюсь… По правде говоря, мне бы не хотелось угодить ни в «обязательное местожительство»[11], ни в тюрьму, ни просто в лагерь. У меня не такое уж крепкое здоровье, а я еще хочу увидеть Свободную Испанию! Я столько лет провел в тюрьмах да лагерях, что начинаю уставать… Посчитай-ка, сколько я отсидел во Франции, в Испании, в Германии…

– Нам следует быть сильнее их… – сказал Карлос.

Фернандо громко расхохотался в ответ, хотя глаза его не изменили своего обычного страдальческого выражения.

– Браво, – закричал он, – браво! Вот как человек становится революционером: нам следует быть сильнее их! Пойдем на фиесту, Карлос! Пойдем с нами. Научись понимать слово «мы»!… Пойми, что значит «родина».

– Ш-ш, – произнес Карлос. – Не шуми так и не говори мне о родине… Это глупо по отношению ко мне. У меня нет родины… В мире и так довольно вещей, которые можно любить, чтобы не заботиться о том, по какой земле ходишь. Что мне земля? Я люблю звезды, небо, неведомые миры, физику. Я люблю философское превосходство математики, ее неоспоримую истину. Стоит соврать, допустить малейшее отклонение от истины – и сшибка скажется тысячу раз… Как если бы ты случайно принял не то лекарство: организм тотчас же запротестует. Вот что я люблю… Если бы я только мог работать в лаборатории, в обсерватории, если бы у меня было то, что мне необходимо, если бы все не оставалось только отвлеченными выкладками на бумаге, ни опровергнутыми, ни подтвержденными…

Когда Карлос говорил о невозможности продолжать свои научные занятия, Фернандо глубоко страдал. Величие Фернандо было в этой его способности страдать за других. Он хотел помочь Карлосу так страстно и отчаянно, с такой силой, с какой можно желать избавить от боли своего ребенка, прогнать смерть от изголовья любимого… Фернандо приводила в восторг необычайная воля Карлоса, его способность продолжать занятия наукой с таким упорством, но это же разрывало ему сердце: что ждет Карлоса в будущем? Время учебы уходит, годы идут…

– А женщины? – вдруг спросил Фернандо.

Карлос опять расхохотался во все горло:

– Что, женщины? На улице их полным-полно. Почему ты меня спрашиваешь о женщинах?

– Потому что ты красив и одинок… Это ненормально. Ты бы мог жениться на девушке, которая дала бы тебе возможность спокойно заниматься наукой.

– То есть ты советуешь мне стать сутенером во имя науки?

Фернандо запротестовал… Вдруг Карлосу встретится богатая девушка, и они друг друга полюбят? Пусть Карлос посмотрит на себя в зеркало… Фернандо представлял его себе то в американской военной форме – туго подпоясанным, с выпяченным задом и стянутыми бедрами, в блузе с напуском… то в узких, в обтяжку, штанах, которые из хаки превращались в черные, с шарфом, туго накрученным вокруг бедер, в белой блузе под болеро, а вместо пилотки – черное сверкающее канотье. Карлос плясал, Карлос, в расшитом золотом камзоле, дразнил быка…

А Карлос, в жилете с блестящими пуговицами, на которых можно было прочитать название отеля, в тапочках, чтобы легче было скользить по коридорам, допивал сливовую водку.

– Мне не хватает книг, – сказал он, – мне надо найти способ доставать книги. Существует Национальная библиотека, я ходил туда, разузнавал… Нужен пропуск, всякие формальности… Я никого не знаю, ну никого, просто удивительно… Ты представляешь себе: «Профессия – ночной дежурный!» Я найду какой-нибудь способ, я всегда рано или поздно нахожу способ. Но сейчас я теряю время. Мне нужно кое-что проверить, я не могу продолжать без этого. Звонят!

Он пошел открывать. Изнемогающая от усталости парочка возвращалась из ночного ресторана. Лифт. Коридор. Дверь. Скажи пожалуйста – пятьсот монет! Должно быть, они здорово устали.

– Я думаю о двух вещах, – сказал Фернандо, когда Карлос вернулся. – Во-первых, Альберто, генерал Альберто, «нежелательный» во Франции и все прочее, знает кучу народа… Я устрою тебе читательский билет в Национальную библиотеку. Я уже говорил о тебе с Альберто… Во-вторых, на первом этаже, в среднем трехкомнатном номере, живет один норвежский ученый. Что, если тебе поговорить с ним? Он здесь две недели, и у него перебывала чуть не вся Академия и Коллеж де Франс. У него хорошая морда. Скорее похож на морского капитана, чем на ученого.

– Как же это сделать, – сказал Карлос, – под каким предлогом…

– Я тебя научу… Он просыпается рано утром, около шести часов, и ему сразу хочется есть… Поэтому с вечера оставляют на этаже завтрак, который надо только разогреть… Вчера я его относил. Там все приготовлено… Отнеси сегодня вместо меня?

– Тогда я побреюсь…

Карлос достал электрическую бритву. Фернандо вымыл чашки и стаканы и поставил их в стенной шкафчик.

– Пойду открою входную дверь, – сказал Карлос, погладив свои выбритые щеки, – пусть стоит открытой к скорому, который приходит в семь пятнадцать, а я тем временем займусь стариком…

– Стариком? Ему нет и сорока!

– Ну, тем лучше… А вдруг он меня выгонит? Вдруг он меня пошлет подальше? Вдруг он пожалуется в дирекцию? Атомные ученые – люди недоверчивые… Вдруг он примет меня за шпиона? Представляешь, жирные заголовки в газетах! За меня ведь некому поручиться. Меня никто не знает, а вся моя жизнь так неправдоподобна…

Фернандо никогда еще не видел Карлоса в таком волнении. По правде говоря, Карлос не столько боялся, что его примут за атомного шпиона, сколько того, что из-за недоверия норвежский ученый не захочет помочь ему продолжать его научные изыскания.

– Послушай, – сказал Фернандо, – может быть, в этот раз и не выйдет, но ты пробьешься, я уверен… Это видно по твоему лицу…

Фернандо говорил правду, он был уверен, что Карлос побьется. Может быть, страдальческие глаза Фернандо обладали способностью угадывать будущее по лицам друзей Его погоня за всеобщим благом была столь напряженной, что он провидел будущее там, где другие видели всего лишь гладкое лицо красивого парня. Разве случай, великий вершитель судеб, не похож на нас, как две капли воды? Одного взгляда на лицо человека должно быть достаточно, чтобы определить его судьбу, угадать его биографию. Но алфавит человеческого лица, рук, волос, походки, голоса зашифрован, и поэтому мы называем случаем логическое и естественное развитие биографии.

Для Фернандо во всем существе Карлоса, завязшего в роскошном отеле на берегу Сены, были только благотворные силы. Он хотел помочь этим силам, хотел помочь Карлосу дать им ход.