Бхагаван Раджниш - Ливень без туч

• Название: Ливень без туч
• Автор: Бхагаван Раджниш
• Издательство: София
• Жанр: Самосовершенствование

Эта серия бесед, которую я назвал "Ливень без туч", будет совершенно новым путешествием. До сих пор я говорил о просветленных мужчинах; теперь впервые я буду говорить о просветленной женщине.

Для мужчины естественна борьба, соревнование. Мужчина знает только один способ побеждать: в борьбе. Женщина знает другой способ побеждать: в капитуляции. Мужчина может потерпеть поражение, даже когда побеждает, а женщина побеждает даже в поражении. Такова разница между ними - и это красиво. Они движутся в противоположных направлениях".

Но не думайте, что вся эта книга посвящена просветленной женщине или различию в Пути мужчины и женщины. Просто Ошо использует сутры Сахаджо, чтобы, как обычно, своими словами, самим своим присутствием, которое так сильно и ярко чувствуется в этой прекрасной книге, сказать, что:

"Бог не был потерян, я только забыл его. И вспомнить его - достаточно. Медитации достаточно". Поэтому в видении медитирующего Божественное переживается не потому, что он его достоин, - потому что оно уже с тобой. Каким бы ты ни был недостойным, оно уже пульсирует у тебя внутри. Поэтому нет речи о том, чтобы быть достойным его. Не может оно быть достигнуто и милостью, потому что нет другого, чтобы давать из милости. Есть только ты. Ты и получающий, и дающий. Ты и искатель, и искомое - ты оба. Ты и путь, и цель, ты и то, и другое.

---

Для мужчины естественна борьба, соревнование. Мужчина знает только один способ побеждать: в борьбе. Женщина знает другой способ побеждать: в капитуляции. Мужчина может потерпеть поражение, даже когда побеждает, а женщина побеждает даже в поражении. Такова разница между ними - и это красиво. Они движутся в противоположных направлениях, и все же между ними царит великая гармония. Противоположности встречаются и дополняют друг друга.

Цветы женственных качеств расцветают в мужчине, когда он подходит к просветлению очень близко. А когда женщина приближается к просветлению, в ней расцветают цветы мужественности.

Будет хорошо, если вы это поймете.

Я говорил раньше и скажу снова: среди двадцати четырех джайнских тиртханкар была одна женщина. Ее звали Маллибай, но дигамбары переделали ее имя в "Малинатх", потому что просто не могли принять, что женщина может стать просветленной; они говорят, что просветления нельзя достичь из женского тела. Поэтому они не согласны, что Маллибай звали Маллибай - они называют ее Маллинатхом.

В этом есть и более глубокое значение. Дело в том, что, когда женщина приближается к просветлению, в ней расцветают мужественные качества. А когда мужчина приближается к просветлению, в нем расцветают женственные качества. Почему это происходит? Чтобы это понять, нам придется понять нечто о человеческом уме.

И те, и другие качества присутствуют к каждом человеке: женщина скрыта внутри мужчины, мужчина скрыт внутри женщины. Так и должно быть, потому что мы рождаемся от двоих: половину вносит мать, половину - отец. Ты не можешь быть только женщиной или только мужчиной; ты - союз мужчины и женщины. Они встретились, слились воедино, и из этой встречи происходишь ты; поэтому ты наполовину женщина, наполовину мужчина.

В чем тогда разница между мужчиной и женщиной? Лишь в том, что в мужчине мужчина на поверхности, а женщина остается скрытой; женщина глубоко внутри, а мужчина - на периферии. В женщине же женщина на поверхности, а мужчина остается скрытым. А когда ты просветлен, когда твое сознание возвращается в свой молчаливый центр, тогда то, что до сих пор было скрыто, становится проявленным. То, что до сих пор было непроявленным, что до тех пор было скрытым, тоже проявится. Именно это говорит мистик Даду, мужчина: "Влюбленный становится возлюбленной". В этот последний момент внезапно ты обнаружишь, что ты по-прежнему мужчина, но происходит нечто новое - внутри открывается новая дверь, которая до сих пор была закрыта.

И естественно, когда непроявленное становится проявленным, это приносит огромную свежесть. На уже проявленном собралось столько пыли - ты это прожил, это стало частью твоего опыта; новизна утрачена. Когда внезапно проявляется скрытое, когда женщина проявляет себя в мужчине, который близок к моменту просветления, близок к центру своего существа, она совершенно скрывает мужчину. И мужчины-будды становятся женственными, потому что женское закрывает мужское. В просветленной женщине возникает великое мужество, внезапно проявляется скрытый мужчина.

Это происходит вблизи центра, когда до просветления остается только шаг. Это происходит не в самом центре; остается еще шаг, некоторое расстояние. Теперь ты больше не на периферии, но не достиг еще и центра; ты приблизился к центру. Ты ушел с периферии, и то, что раньше было скрытым, стало проявленным.

В предельном состоянии ты не будешь ни мужчиной, ни женщиной. В центре оба они исчезают. Тогда ты будешь только одним цветом - сияющим белым. Ты не будешь ни красным, ни зеленым; тогда радуга цветов исчезнет. Когда радуга исчезает, исчезает и мир. Тогда остается лишь одно.

Это "одно" мы не называем даже одним, потому что "одно" дает идею о "двух". Мы назвали это адвайтой, не-двойственностью - мы только сказали, что это не два. Тогда нет ни женщины, ни мужчины. Индуисты поступили очень смело. Они отнесли брахман, вечную реальность, к среднему роду - ни мужскому, ни женскому, - потому что там исчезают они оба.

Иисус сказал очень странные слова; у христиан с ними было много трудностей. Он снова и снова говорит своим ученикам: "Хотели бы вы стать евнухами ради Бога?" У христиан с этим трудности - "Как можно такое говорить?" Но Иисус прав. Именно это происходит в последнее мгновение: ты не будешь обоими, но выйдешь за пределы обоих. Ты будешь свободен от них обоих.

Вчера вечером я читал еврейское священное писание, "Miderase". В каком-то месте там говорится: "В Торе есть два пути". В религии есть два пути: путь солнечного света и путь снега. Следуя первому, ты умираешь от солнца, от жара. Следуя второму, ты умираешь от снега, от холода. Что делать? "Miderase" говорит: Балансируй между ними. Между ними ты - ни мужчина, ни женщина. Идя путем мужчины, ты умрешь от жара, идя путем женщины - от холода. Что же тогда делать? - балансируй между ними.

Но это происходит - когда человек освобождается от них обоих - в самом конце, когда луч света снова становится лучом света. Радуга возникла и исчезла, мир проявился и исчез; ты снова вернулся к корням, достиг источника.

Поймите некоторые вещи о женском уме, и тогда легко будет понять слова Сахаджо.

Первое: выражение женственного ума принадлежит не медитации, но любви. Женщина достигает не в медитации, но в любви. Она познала медитацию лишь через посредство любви. Она насыщена любовью. Для нее название медитации - любовь, молитва.

Мужчина может жить один. Фактически, мужчина хочет жить один. Эго не хочет общаться, потому что в общении придется в чем-то уступить, несколько поступиться своим упрямством. Ты должен подстроиться под уровень другого. В этом смысл дружбы - мы считаем друга равным себе.

Но значение любви в том, что мы считаем другого высшим. Поэтому борющийся ум мужчины не готов к дружбе. Любовь для него очень трудна, а молитва - невозможна. Молитва означает, что ты кладешь свою голову к ногам другого. Даже если мужчина склоняет голову, он делает это не от всего сердца, но по принуждению. Он склоняется, когда нет другого выхода, когда чувствует себя беспомощным. Он склоняется не из силы, но из слабости. Он склоняется не когда побеждает, но когда проигрывает. Он не чувствует никакого блаженства, склоняя голову; вместо этого он чувствует дискомфорт.

На Западе слову самарпан эквивалентно слово "капитуляция" [Surrender - капитулировать, сдаться, уступить, отдать], но оно не передает того ощущения, что самарпан. Слово "капитуляция" указывает на то, что ты побежден. На Западе "капитуляция" означает, что ты побежден кем-то, кто заставил тебя склониться. На Востоке самарпан означает, что ты признал поражение и склонился сам, никто тебе этого не навязывал. Западные языки несут следы сильного мужского влияния, на восточные языки влияли женщины. Поэтому вы найдете, что все, что значительно в восточных языках, женственно. Все слова, выражающие преданность, ненасилие, доброту, молитву, поклонение, женственны. Все, что тонко и грациозно, мы назвали женственными словами; они содержат некое женственное качество.

Мужчина агрессивен, воинствен; женщина восприимчива; она сдается. Для мужчины легка медитация, йога и аскетические практики; для женщины - любовь, молитва, поклонение, жертвенность. Мужчина придает большое значение абстрактным, несущественным, туманным словам, а не реальным вещам, которые можно "потрогать". Нет, он говорит об отдаленном, он говорит о небе.

Женщина более реалистична, она говорит о близком, она говорит об окружающем. Послушайте разговоры женщин: они обсуждают, что происходит по соседству. Послушайте разговоры мужчин - что происходит во Вьетнаме, что происходит в Израиле? Для женщин это непривлекательно: "Зачем говорить о таких отдаленных вещах? Мы не имеем к ним никакого отношения". Мужчине не интересно, что жена соседа сбежала с кем-то другим. "Ну и что? - говорит он. - В этом нет ничего особенного. Так обычно и бывает. Важные вещи происходят в Израиле, в Америке, во Вьетнаме".

Мир такой большой, Земля такая большая - но мужской ум не удовлетворен даже этим. Он говорит о Луне, о Марсе. Женщина в недоумении: "А что ты будешь делать, когда доберешься до Луны, до Марса? Лучше пойди и поработай в саду. Лужайка заросла, пойди и подстриги ее. В доме грязно, наведи порядок. Что тебе делать на Луне?" Женщину не интересует отдаленное, абстрактное. Она хочет то, что видит, - она мать, она жена, она земля. Ее интересуют близкие, осязаемые, практичные вещи.

Между человеческими существами много различий, между мужчинами и женщинами много различий. Мужчина говорит "родина", женщина говорит "наш дом". Мужчина говорит "человечество"; женщина говорит "мой сын, мой муж, мой брат".

Границы женщины определяет семья. Женщина подобна маленькой свече, которая освещает пространство вокруг. Она светит семье. Мужчина как прожектор: он не светит вокруг себя, его лучи светят вдаль, и ему не терпится увидеть то, что далеко.