Андрей Дышев - Крымская ракета средней дальности

• Название: Крымская ракета средней дальности
• Автор: Андрей Дышев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-21125-8

В горном Крыму расположена секретная воинская часть. Ни местные жители, ни органы правопорядка не знают, кто в ней служит и чем занимается личный состав. Только одна чудаковатая девушка утверждает, что эта воинская часть «нехорошая», странная. В ней якобы служит ее возлюбленный, да только на письма не откликается, со службы не возвращается – словом, как в воду канул. К кому только не обращалась за помощью – все тщетно! Частному детективу Кириллу Вацуре, как бывшему спецназовцу, несложно было бы разыскать пропавшего бойца, да вот только «воинскими делами» его сыскное агентство не занимается. Впрочем, не занималось до поры до времени. После того как над Черным морем был сбит пассажирский самолет, а несложные расчеты курса точно указали, что выпущена ракета была именно с той самой злополучной воинской части, Вацура приступил к расследованию. И ужаснулся тому, что ему стало известно...

---

Она встала и заскользила по квартире – через прихожую к торцевой комнате. Открыла дверь и словно с усилием перешагнула порог.

– Здесь остался ее воздух. И запахи… – произнесла она, касаясь руками стен. – Я когда сюда захожу, то не могу поверить…

Она замолчала, и я увидел, что ее незрячие глаза наполняются слезами.

– Смотрите, пожалуйста. Здесь только ее вещи.

Комната была маленькой и уютной. В углу, у окна, стоял письменный стол. Из бамбукового стаканчика торчали остро отточенные карандаши и ручки. Под плексигласовым листом лежали фотографии котов, певцов и актеров. Полка над столом была заставлена мелкими сувенирами из ракушек и морской гальки. Стол подпирал книжный шкаф с парадным строем собраний сочинений Пушкина, Шолохова, Джека Лондона и Куприна. Не меньше десятка книг были посвящены пчеловодству и вязанию крючком. К противоположной стене, на которой висел бордовый ковер, прижалась узкая тахта. Она была застелена пестрым покрывалом, и на нем восседали потрепанные куклы и плюшевые медведи.

Ничто не расскажет о человеке так точно и подробно, как его комната. Мне стало не по себе, и волна жалости к Тосе, к этому взрослому ребенку, прокатилась по душе. Ирэн, по-моему, тоже едва сдерживала слезы. Наверное, сейчас она вспоминала, как Тося пришла в агентство, и что она говорила, и как себя вела. И наверняка Ирэн думала о том же, о чем думал я: по улицам все люди ходят в масках, в неестественно строгих, серьезных и напыщенных, и только дома, уединившись в своих комнатах, снимают их. А под ними оказываются совершенно детские лица…

– В столе у нее должны быть всякие папки с бумагами, – сказала женщина. – Вы выдвигайте ящики, смотрите, не стесняйтесь. Я-то ее делами особенно не интересовалась. Взрослый человек, своя жизнь…

Я видел, что Ирэн не может собраться духом, чтобы начать обыскивать содержимое стола. Женщина знала, что мы стоим посреди комнаты, разинув рты, словно в музее.

– Сегодня утром приходил один мужчина, тоже из милиции, – сказала она, наверное, для того, чтобы нам было легче прикоснуться к окружающим предметам. – И сразу попросил разрешения осмотреть комнату Тоси. Так он долго здесь копался. И в столе смотрел, и в книжном шкафу… «У всякого преступника, – говорит, – обязательно торчат уши. Надо только вычислить место, откуда они торчат».

Я так вскинул голову, что Ирэн посмотрела на меня с испугом. Про торчащие уши я сегодня уже слышал, когда разговаривал по телефону с убийцей. Что за присказка такая прилипчивая? И убийца ее использует, и у милиционера с языка она сваливается. Остается еще мне пополнить свой словарный запас и упоминать торчащие уши по любому поводу.

– А как выглядел этот человек? – спросил я, начисто забыв, что женщина слепа. Но тотчас поправился: – То есть… извините, я хотел по-другому спросить…

– Ничего-ничего, вы совершенно правильно спросили, – успокоила меня женщина. – Мне показалось, что человек этот сильный, энергичный, хотя и невысокий. Он передвигался быстро, делая частые мелкие шаги, и буквально гонял по комнате ветер. Голос у него звучный, почти что оперный. И еще запах! От него исходил совершенно головокружительный запах одеколона. Дорогого, французского одеколона.

Ирэн, казалось, вовсе не интересовал наш разговор. Она подошла к столу и стала рассматривать фотографии под плексигласом.

– А какой именно одеколон, вы не можете определить? – спросил я у женщины.

– Что вы, милый! Если бы я общалась с мужчинами, то обязательно научилась бы распознавать одеколоны. Тоська, та обычно пользовалась духами «Мобуссен» или «Лакруа». Мне они очень нравятся, хотя безумно дорогие. А вот в одеколонах я не разбираюсь… Да что вы голову ломаете? Наверное, у себя в милиции вам не трудно будет узнать, кто сегодня утром работал у меня.

– Да, – пробормотал я. – Конечно, не трудно…

Наверное, Ирэн была намерена обыскать стол, потому как уже по-хозяйски опиралась на него широко расставленными руками, но я взял ее под локоть и повел к двери. Хозяйка проводила нас, пожелала нам всяческих благ и успехов в работе.

По лестнице мы спускались молча и быстро. Лишь у выхода я остановился, прижал Ирэн к погнутым и покореженным почтовым ящикам, склонился над ее лицом и прошептал:

– Искать в комнате Тоси уже нечего. Убийца побывал здесь до нас и наверняка все выгреб.

Я думал, что мой вывод шокирует Ирэн, но она неожиданно заявила:

– Без тебя знаю! Но как ты смог догадаться?

– Как я смог догадаться? – выпалил я, чувствуя себя немного задетым тем, что Ирэн усомнилась в моих способностях. – Когда я разговаривал с убийцей по телефону, он тоже говорил про уши, которые где-то торчат. Вроде бы два разных мужика, но пользуются одним и тем же словесным оборотом! Разве можно поверить в случайность?

Ирэн пожала плечами и скривила губки.

– Не слишком-то убедительно. У нас половина страны матом ругается, и если только на этом основании сделать вывод, что это один и тот же человек…

– Ладно, короче! – перебил я ее. Вот же пигалица! Она начинает меня учить! – Давай твои доказательства!

– Вот! – победоносно произнесла Ирэн и поднесла к моему лицу ладонь, на которой лежал смятый бумажный лист.

– Что это?

– Разверни и прочитай. Этот листок я взяла со стола Тоси. Потому что предназначался нам с тобой.

Я взял бумагу и развернул. Света было очень мало, и все же я смог разобрать три слова, небрежно выведенные карандашом и печатными буквами: «ПОИГРАЕМ В ПРЯТКИ?»

– Сволочь! – не выдержал я, сминая листок и швыряя его в угол. – Он издевается над нами!

– Ты обратил внимание, когда она говорила про запах одеколона?

– Ты предлагаешь обнюхать всех мужчин на Побережье?

– Нет, я всего лишь хочу тебе напомнить, что от Фатьянова тоже пахло одеколоном.

– Ну и что?! – вспылил я. – От меня тоже пахнет… То есть пахло, когда у меня была нормальная жизнь.

– Слушай, что мы здесь толкаемся в темноте, как два подростка? Давай поговорим в машине!

– Я хочу показать тебе, где прятался убийца, – сказал я и, вытянув руку в темноту, открыл узкую фанерную дверь, ведущую в маленький хозяйственный подвал, в котором дворники обычно хранят метла и лопаты. – Убийца ждал Тосю именно здесь. Когда она стала подниматься наверх, он пошел за ней… Уходим! Больше нам здесь нечего делать.

В подъезде мы разошлись, чтобы нас случайно не увидели вместе. Ирэн зашагала по узкой асфальтовой дорожке прямиком к машине, а я, вытирая плечом стену дома, стал пробираться в соседний двор. Убийца не выходил из моей головы. Я еще никогда не имел дела с таким умным и хитрым противником. Он просчитывал все наши ходы. Он узнал, где мы ночевали. Он догадался, что мы обязательно зайдем к матери Тоси, и, смеясь над нами, оставил на столе убитой записку. И как он не побоялся, что мы можем прийти к слепой женщине в одно время с ним? Запеленговал включенный мобильник Ирэн и прослеживал наш путь? И пошел к матери Тоси в те минуты, когда мы застряли у сожженной автомастерской? Возможно. Это реально. Наверное, так оно и было. Но зачем он вообще приходил к матери своей жертвы? Только для того, чтобы оставить нам записку? Так рисковать ради того, чтобы показать свои возможности?

– Я все думаю об этом человеке, – поделилась мыслями Ирэн, когда мы сели в машину и захлопнули двери. – Слепая женщина! Для него это была просто находка! Я уверена, что он пошел к ней, чтобы убить ее, но когда увидел, что она слепая, передумал. Зачем убивать, если она не видит его лица? Представился милиционером, спокойно прошел в комнату Тоси и выгреб все то, что могло кинуть на него тень.

– А что могло кинуть на него тень? – вслух размышлял я, заводя мотор. – Какой-то компромат? Сначала он надеялся найти его в сумочке Тоси, но когда убил ее, то убедился, что его там нет. Тогда негодяй пошел к ее матери.

– Наверное, он нашел, что хотел, – развивала мысль Ирэн. – Судя по записке, которую он нам оставил, у него было хорошее настроение, и ему хотелось шутить. А почему бы и нет? Компромата в столе Тоси больше нет, можно не трястись, не оглядываться, не говорить шепотом…

Я понял, что она намекала на Фатьянова, но спорить не стал. В принципе такой акселератор, как Ирэн, здорово помогает в работе. Она заставляла меня сомневаться в своих выводах. Она навязывала свою точку зрения, и мне приходится искать веские доказательства, чтобы опровергнуть ее. Что ж, буду искать.

Не выезжая на Халтурина, я спустился по Волкова к Садовой. Ехал медленно и часто кидал взгляд на зеркало заднего вида. За нами «хвоста» не было.

– Я все пытаюсь понять, что заставило Тосю оставить в замке ключ и спуститься этажом ниже, – сказал я.

– «Вы узнаете этого человека?» – Ирэн повторила вопрос, который задал Тосе убийца, и подняла взгляд к потолку машины. – Так спрашивают, когда кого-то представляют. Но мать утверждает, что на третьем этаже был только один мужчина. Может, ошиблась?