Сергей Самаров - Русский адат

• Название: Русский адат
• Автор: Сергей Самаров
• Жанр: Боевик
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-699-29727-6

Старший лейтенант спецназа ГРУ Алексей Пашкованцев, выйдя из госпиталя после ранения, решил провести отпуск с дочкой и женой в деревне. На месте выяснилось, что все поселения в округе подмяли под себя кавказцы, которые рабски используют местных жителей на своих лесопилках. И противостоять вопиющему беспределу некому. Алексей начал обустраиваться, купил дом, чем невольно перешел дорогу главарю кавказской банды Вахе, который положил глаз на этот же особняк. Ваха попытался изгнать Алексея, но тщетно. Разъяренный отпором кавказец поджег дом, в котором сгорели жена и дочь старлея… У Алексея не остается выбора, и он следует русскому адату – закону кровной мести…

---

Уже с началом движения старший лейтенант ощутил сермяжную правоту ментовского прапорщика. Мягкое сиденье еще не гарантировало мягкого хода машины по такому участку, где дорогу никогда и строить даже не предусматривалось, потому что каждая дорога должна вести куда-то. Здесь можно было бы строить полигон для испытания бронетранспортеров в условиях катастрофической проходимости. И как умудрялся «КамАЗ» эти камни и ямы преодолевать, знал, наверное, только рисковый ментовский прапорщик. А в том, что он человек очень рисковый, сомневаться не приходилось.

Иногда старший лейтенант Пашкованцев думал о том, что очень погорячился, отказавшись идти пешком, потому что, переваливаясь с боку на бок, «КамАЗ» и пассажира тоже переваливал с сиденья на сиденье и таскал по резиновому коврику, разворачивая раненую ногу. Если бы не нога, такая езда для пассажира, в отличие от водителя, могла бы вылиться в детское игривое удовольствие. Вообще-то к боли не слишком чувствительный, вернее, умеющий силой воли заставить себя боль переносить, старший лейтенант Пашкованцев убедился, что боль, когда она длительная, может все силы вымотать. И к тому моменту, когда «КамАЗ» вслед за первым бронетранспортером выехал на дорогу как раз в том месте, где сейчас на другие «КамАЗы» грузили с помощью крана остатки двух ментовских «уазиков», расстрелянных утром бандитами, Алексей думал уже, что не избавится от боли никогда. И даже движение по ровной дороге после такой страшной тряски не убирало боль в ноге, и сам старший лейтенант чувствовал, что у него глаза готовы лопнуть от расширения зрачков. Зрачки всегда расширяются от боли – это безусловная реакция нервной системы человека.

– Сначала меня в госпиталь… – сказал Пашкованцев ментовскому прапорщику, когда бронетранспортеры и грузовик въехали в поселок.

– Морг тоже в госпитале… «Груз 200» туда…

* * *

В хирургическом отделении хозяйничал врач в гражданской одежде, русский, и это вселяло надежду, потому что врачам из местных гражданских Пашкованцев не доверял, наслушавшись много рассказов об их профессиональном умении.

– Ну что я вам могу сказать, молодой человек… – сказал врач после предварительного осмотра раны. – Жить, наверное, будете, и даже ампутация вам не грозит… Но нынешним вечером на танцы не пойдете… Это гарантирую…

Вежливое обращение еще раз показало, что врач гражданский, наверное, из прикомандированных.

– Впрочем… – хирург ненадолго задумался. – Но, посмотрим… Если сухожилие повреждено, это несколько хуже… Пошевелите-ка стопой…

Стопой шевелить старшему лейтенанту было вообще невмоготу.

– Значит, сухожилие задето… Минимум пару недель будете бока отлеживать… А потом долго еще память будет… С сухожилиями шутки плохи… В операционную его везите… Да оставьте вы автомат, если не хотите меня во время операции расстрелять… Оставьте здесь… Я в сейф закрою… Не переживайте… И пистолет, если у вас есть, тоже…

Пашкованцев в сомнении достал пистолет вместе с кобурой из кармана разгрузки. Кобура с пистолетом прячется в карман, чтобы снайперы бандитов не вычислили по кобуре офицера. Это уже общепринятое в спецназе правило, и хирург, видимо, знал об этом, потому что удивления странному на первый взгляд местонахождению оружия не высказал.

– Не переживайте… У нас военный госпиталь… Не вы единичное исключение, у нас многие с оружием поступают, и специально для этого сейф держим… Гранаты тоже туда же…

Естественно, прежде чем отправить старшего лейтенанта в операционную, его раздели и помогли помыться. А потом уложили на носилки-каталку и повезли.

Операция проводилась под местным наркозом и длилась не больше десяти минут. Пули хирург сполоснул под краном и вложил в руку Пашкованцеву, когда медсестра уже делала перевязку. Старший лейтенант пули сжал в ладони. Память…

– Сами уснете или лучше укол сделать? – спросил врач.

– Лучше укол… Еще вопрос… На вертолете отправили моего раненого солдата… Соломатин… Как его состояние?

– Понял… – хирург голову в задумчивости наклонил. – Состояние средней тяжести, но он уже отвоевался… Сильное внутреннее кровотечение в правом легком. Легкое ему придется, видимо, удалять… Впрочем, его не я оперировал… Я только по разговору знаю… Жизни, к счастью, угрозы нет. Доставили вовремя… – и повернулся к медсестре: – Поставьте укол… Пусть старший лейтенант отоспится… У него болевой шок… Во сне хорошо выходить из шокового состояния…

Точно гражданский врач… Военные врачи меньше церемонятся и никогда ничего не объясняют… Даже когда царапину йодом мажут…

– Мне только трубку надо… В одежде у меня… Надо позвонить в батальон, чтобы замену мне прислали… Взвод без офицера, а боевые операции у нас каждый день… Я не хочу, чтобы у вас работы добавлялось…

– Вам принесут…

Носилки поехали совсем не так, как «КамАЗ»…

ГЛАВА ВТОРАЯ 1

Лейтенант Медведев, ранее незнакомый Пашкованцеву, пришел в госпиталь уже на следующий день с утра, после перевязки. Постучал в дверь палаты, спросил:

– Старший лейтенант Пашкованцев…

– Я… – отозвался Алексей и сел на кровати, заметив под распахнутым белым халатом, просто наброшенным на плечи, рукав и нарукавную эмблему с летучей мышью [5].

– Вы ходите?

Старший лейтенант встал и взял прислоненный к стене костыль. Ходил он достаточно свободно, только ногу пока старался не ставить на пол. Беспокоила больше не рана, а разорванное и сшитое сухожилие – стопой шевелить было рискованно, сразу во всю ногу до бедра вступала резкая и нудная, как зубная, медленно стихающая боль.

– Можно вас… – гость вышел из палаты пятясь.

Пашкованцев уже догадался, кто это. Еще вечером его разбудили телефонным звонком из батальона, и начальник штаба сообщил, что на смену прибудет лейтенант Медведев, молодой, малоопытный, и ему необходимо будет помочь сначала советом. А потом взвод придется передать полностью и окончательно, поскольку после выздоровления Пашкованцева решено поставить командовать ротой. Пока в прежнем звании, но должность капитанская, следовательно, можно ожидать, что очередное звание есть возможность получить досрочно.

Расставаться со взводом было жалко, как всегда бывает жалко расставаться с людьми, в которых много пота и крови вложил. Своего пота и своей крови… Но когда-то все равно расстаться пришлось бы, поскольку сидеть до пенсии на должности командира взвода смешно. Но все же хотелось, чтобы на смену прибыл толковый офицер. Малоопытность – это не есть еще бестолковость, потому что малоопытным был когда-то и сам Пашкованцев, когда принимал первый в своей жизни взвод. И с новым командиром взвода хотелось познакомиться побыстрее.

– Лейтенант Медведев, – представился гость.

– Я так и понял, – улыбнулся Алексей. – Зовут как?

– Владимир.

– Я – Алексей… – Пашкованцев протянул руку. – Пойдем на подоконнике посидим, а то мне сейчас строевой шаг с трудом дается…

Они уселись на широком низком подоконнике, словно специально предназначенном для удобства больных с ограниченными двигательными способностями.

– Со взводом успел познакомиться?

– Меня комендант представил… Собирался комбат приехать, но обстоятельства не пустили… Обошлись временно комендантом… Комбат или начштаба обещали завтра, чтобы дела по акту без вас принять…

– Давай сразу на «ты»… – не предложил, а решил старший лейтенант Пашкованцев. – Если комендант машину даст, я после перевязки смогу приехать… Тогда можно без акта обойтись, сам все передам… Условие единственное – чтобы комендант не «КамАЗ» выделил… Мне в грузовик забираться трудно…

– Я попрошу…

– Что касается взвода… Вполне боеспособная единица… Множество наработанных вариантов, но во все это тебя старший сержант Лопухин введет. На него можешь положиться полностью. Сережа порядок любит, хотя внешне такой тихий и робкий… На внешние проявления внимания не обращай… Его не зря у нас зовут страшным сержантом… Лучший, кстати, гранатометчик батальона… Из подствольника навесом без промаха лупит… Ну, а прямой наводкой у нас все бьют без промаха… У вас то есть… Знаешь, что принимаешь на постоянное командование?

– В курсе…

– Вообще сержанты все надежные. Опытные ребята… С личным составом они без тебя справятся. По вооружению ситуация такая… Это то, что не для акта передачи… В память мотай… У всех сержантов трофейные пистолеты… Выдаешь только при выезде на операцию… Вчера пулемет мы нечаянно чужой забрали… Его в акт вообще включать не надо… Для комбата – это пулемет комендатуры, выделенный нам во временное пользование… Для коменданта – комбат нам во временное пользование привез, чтобы усилить огневую мощь, пока новый командир полностью в дела не войдет… Понял тонкость?

– Что тут не понять… – улыбнулся Медведев, и старший лейтенант вдруг заметил, что этот сначала показавшийся чуть-чуть инертным лейтенант вполне себе на уме человек – хитрые глаза его выдают… Взвод с таким не пропадет, и пулеметы скоро будут у каждого взвода… Лишь бы бандиты с пулеметом чаще попадались…