Сергей Щеглов - Часовой Армагеддона

• Название: Часовой Армагеддона
• Автор: Сергей Щеглов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-016584-6

Поклонники фантастики!

Добро пожаловать в созданный причудливым воображением Сергея Щеглова мир, где законы классической «фэнтези меча и магии» и законы увлекательной приключенческой фантастики, сплетенные в единое целое, стали законом самой невероятной планеты, которую только можно себе представить!

Законом Панги. Планеты, на которой бок о бок сосуществуют современная магия и древняя технология, Темные века феодального Побережья и солнечная утопия счастливой страны Эбо. Планета, на которой очень непросто выжить землянам, силою черной магии извлеченным из разных исторических эпох. Землянам, одним из коих стал — ОН.

Когда-то — скромный бухгалтер Валентин Шеллер.

Отныне — Фалер, оператор Обруча, позволяющего слышать мысли и ощущения ЛЮБОГО из обитателей Панги. Единственный человек, способный встать на пути смерти и разрушения, на пути силы Тьмы, рвущейся к власти над миром, на пути войны, ведущейся по принципу «все против всех». Часовой Армагеддона. Разводящий Апокалипсиса.

---

Валентин вздохнул. Как же, в кошельке. Скорее это я у нее вместо лошади. Знаем мы это околдовывание словом; теперь хоть что делай — а все равно неведомое задание выполнишь.

Валентин ударил кулаком по левой ладони. Долбанные гипнотизеры! Если бы магия, расколдовался бы вмиг, два спецкурса, как-никак. А словом — Валентин развел руками. Без толку, все без толку. Поплакать осталось вместе с Хаямом.

Рыдания Хаяма постепенно стихли. Он лежал, раскинув руки, и почти не дышал. Что-то в его позе Валентину не нравилось.

Он протянул руку и тряхнул Хаяма за плечо. Тот попытался было поднять голову, но тут же уронил ее обратно, на грудь покойнику. Валентин обеспокоился не на шутку.

Кляня себя на чем свет за убогость познаний в целительстве, Валентин подобрал наполовину полную бутылку, откинул Хаяму голову — скверно, скверно, лицо как бумага, глаза почти закатились, — и влил вино тому в рот. Хаям сделал несколько глотков, глаза задвигались, грудь шевельнулась — задышал. Валентин нащупал пульс — с четвертого раза, почесал в затылке и решил ограничиться искусственным дыханием.

Через несколько минут губы Хаяма дрогнули, глаза сфокусировались на Валентине.

— Перестань… — еле слышно прошептал Хаям. — Бесполезно…

— Еще чего! — буркнул Валентин. — Дыши давай!

Хаям сделал глубокий вдох — самостоятельно, отметил Валентин с радостью, — и сказал уже громче:

— Это бесполезно, Фалер. На мне заклятье общей судьбы.

Валентин скрипнул зубами. Ну разумеется, чего еще ждать от великого мага! Заклятье общей судьбы было самым простым способом обеспечить преданность слуг. В их тела добавлялся специальный магический эликсир, который в случае смерти хозяина резко менял свои свойства, вызывая глубокую депрессию, снижение кровяного давления, замедление сердечного ритма, частоты дыхания и, как следствие, — быструю смерть. Хаяма я откачал в последнюю минуту, сообразил Валентин; еще немного, и даже массаж сердца не помог бы. Однако эта гадость по-прежнему действует, что, так и стоять при нем реанимационной машиной?!

Валентин хлопнул себя по лбу — забыл, идиот эдакий! А аптечка на что? Секунду спустя он уже вытащил из колпака ампулу-шприц с универсальным стимулятором и бесцеремонно закатал Хаяму рукав; потом еще один и еще. Обнажив наконец локоть, Валентин убедился, что скатанные к плечу одежки послужили неплохим жгутом: вены рельефно выступали на бледной коже. Хаям дернулся от укола, но Валентин держал крепко. Попали в вену, сказал он себе? Тогда — горько!

Валентин вкатил Хаяму полный шприц и вытер пот со лба. Если и это не поможет, значит судьба.

Щеки Хаяма порозовели, он заморгал и даже сделал попытку встать.

— Лежи, лежи, — Валентин мягко толкнул его обратно. — Береги силы — заклятье-то действует! Как его можно снять?

— Никак, — вздохнул Хаям и шмыгнул носом. — Его мог снять только сам Хозяин. Все бесполезно… Будь ты проклят, Фалер, и все, кто тебя послал!

Вот насчет них я полностью согласен, отметил Валентин. Можно было бы догадаться, что… А что, собственно, что? Ладно, потом.

— Точно — только хозяин? — переспросил он на всякий случай.

— Только он, — сказал Хаям почти нормальным голосом. — Фалер, это заклятье — на каждом слуге Великого Черного! Я первым почувствовал его смерть, потому что ближе всех оказался к его мертвому телу. Но вскоре его смерть ощутят и другие. Фалер, ты убил не только Хозяина, ты убил всех нас!

— Хозяин так хозяин, — пожал плечами Валентин. Сетования Хаяма он попросту пропустил мимо ушей. Если удастся найти контрзаклинание, какая разница, сколько человек расколдовывать? — Послушай! Он с кого-нибудь снимал это заклятье? Здесь, в замке?

— Снимал, несколько раз, — Хаям прикрыл глаза, вспоминая, — последний раз это было зимой…

— Где это происходило? — перебил его Валентин. Зимой, черт, долгонько, нужно точное место, иначе не дотянуться.

— В тронном зале, где же еще, — Хаям открыл глаза и посмотрел на Валентина с нарастающим удивлением. — Что ты задумал, Фалер? Призывать духов?

— Еще один маленький фокус, — как бы пояснил Валентин. — Где этот тронный зал, поточнее?

— В самом конце длинного коридора, на третьем ярусе. Там есть еще короткий коридор, но он ведет в лабораторию, и вход туда закрыт даже для учеников… — Хаям приподнялся на локте. — Фалер, ты не сможешь попасть даже в тронный зал! Дверь заперта личным заклятьем Великого Черного! Зачем тебе нужно туда?!

— Потом объясню, — Валентин пожал плечами и встал. — Лежи тут и не делай резких движений. Сколько, говоришь, еще слуг находятся под воздействием заклятья?

— Семнадцать, — вздохнул Хаям, опускаясь обратно на пол. Он положил голову на живот Великого Черного и закрыл глаза. — О смерть, всеобщий уравнитель, сегодня рядом лягут слуга презренный и великий господин…

— И помолчи, — добавил Валентин. — А то еще помрешь раньше времени.

Хаям послушно замолчал, и эта его покорность лучше прочего говорила, как плохи дела сказителя. Валентин только один раз видел его таким — в Гаррадане, когда ссора поэта с незнакомым рыцарем едва не обернулась убийством: презрев все правила благородного боя, рыцарь принялся гоняться за безоружным Хаямом с обнаженным мечом и несомненно зарубил бы его насмерть, не упади Хаям на колени и не начни так униженно просить о пощаде, что рыцарь просто заслушался и в конце концов ограничился милосердным ударом плашмя. Тогда Хаям тоже был бледен, и говорил с теми же безнадежными интонациями.

Ладно, одернул себя Валентин, время уходит. Ну-ка, еще раз, как у нас в ментале дела?

Он активировал талисман — на миг вздрогнув при мысли, что тот тоже может не сработать! — и прикрыл глаза. Сцена убийства глазами Великого Черного выглядела просто потрясающе, монета, летевшая в него, просто ползла в воздухе, но тело сковывал сонный паралич, и испепеляющее заклинание никак не скатывалось с языка. А потом монета коснулась груди, и Великий Черный перестал чувствовать свое тело, медленно погрузившись во тьму забытья. Видно, монетка еще хитрее, чем я думал, заметил Валентин, вон какой транс наводит. Ну что ж, теперь я на Великого Черного не хуже чем на зомби настроен, попробуем позаклинать!

Он подошел к двери, скользнул мысленно в коридор, поймал момент, когда Великий Черный раскрывал ее снаружи и считал формулу из его сознания. Дверь послушно растаяла в воздухе. Работает, удовлетворенно отметил Валентин. Чем я не Великий Черный?

Он вышел в коридор и быстро пошел обратно, к лестнице. Шаги гулко отдавались в пустом коридоре, мертвенный свет лился с потолка, не давая тени. Валентину казалось, что он идет по бесконечному комфортабельному моргу с отдельными палатами для покойников. И хрен ли было так коридор освещать?

Валентин поднялся еще на один виток спиральной лестницы и очутился в богато убранной прихожей, где появились и ковры на полу, и гобелены на стенах. От нее действительно отходили два коридора — один, столь ярко освещенный, что поначалу Валентин подумал даже, что свет льется из прорубленных окон, и над замком горит восход — и второй, полутемный, враждебный, в который даже смотреть было неприятно. Первый коридор был куда длиннее, и Валентин решил, что ему туда.

Гобелены на стенах изображали эпизоды из недавней истории Фарингии. Как ни быстро шел Валентин, а успел заметить, что развешены они в хронологическом порядке — от воцарения Серого Воителя до битвы с Призраком и разрушения Ганагана. Панели перед самым входом в тронный зал пустовали — всего три, видимо, Великий Черный рассчитывал на скорый конец этой невидимой войны. И конец пришел, отметил Валентин безрадостно. Похоже, Детмар выступил на стороне Серого. Он вообще заступается за тальменов…

Валентин нырнул в ментал. Дверь в тронный зал открывали так часто, что нужное заклинание само прыгнуло на язык. Он даже не успел сложить руки в «коробочку», как делал обычно, переводя вербальные заклинания на свой стиль магии жеста, а дверь уже растаяла в воздухе.

Что значит привычка, подумал Валентин ошеломленно. Пошляться бы здесь неделю, глядишь, можно без посвящения в гроссмейстеры выбиться!

Тронный зал был погружен во тьму. В дальнем его конце через высокие стрельчатые окна на каменный пол падали полоски лунного света. По краям угадывались темные фигуры статуй и неглубокие ниши боковых дверей. Потолка видно не было — высотой зал не уступал самым огромным соборам Земли и Панги.

Трон темной громадой высился впереди, закрывая одно из окон до половины. Перед троном простирался широкий и длинный каменный стол, один из самых больших, когда-либо виденных Валентином. В зале стояла мягкая тишина, легкий шорох шагов на ковровой дорожке терялся под громадой купола.

Валентин не стал зажигать свет — так, в полумраке, работать с менталом было даже удобнее. Он сразу нырнул на предел досягаемости в прошлое и принялся прыгать по быстро проносящимся перед ним картинкам.