Виктор Доценко - След Бешенного

• Название: След Бешенного
• Автор: Виктор Доценко
• Жанр: Детектив

---

- Вы - приятное исключение! - усмехнулась Розочка и добавила: - Шучу, шучу! Вы оказались человеком слова!

- Константин Иванович прав, вам нужно оформить документы на другие имена. С тобой все ясно: ты должна быть родственницей Савелия, а он там был под фамилией де Сильва, Сильвестр де Сильва, а ты будешь Розалией де Сильва, его сестрой и невестой Виктора, Виктора Манчини.

- Дважды не согласна! - возразила Розочка. - Во-первых, стать невестой партнера - значит связать себя различными условностями: мало ли с кем придется столкнуться на острове, - рассудительно пояснила Розочка.

- Убедила!

- Правда не помешает, а потому я должна оставаться женой Савелия.

- Сдаюсь! А с Виктором вы тогда будете друзьями "с детских лет". Внутренне Майкл порадовался аналитическим способностям Розочки. - А что во-вторых?

- Во-вторых, хочу поменять имя Розалия.

- А это из каких соображений?

- Надоело мне это имя! - раздраженно бросила она. - Надоело объяснять, что я не еврейка, а русская, и что это была простая блажь моей мамы, у которой была наколка в виде розы, обвивающей кинжал.

- Память о зоне? - догадался Майкл.

- О зоне, - с печальным вздохом кивнула она.

- Что этот рисунок означает?

- Клятву мести!

- Впечатляет... И какое же имя ты хочешь взять?

В этот момент Розочка как раз и размышляла над своим новым именем. Желание сменить его уже давно приходило ей в голову, и не только потому, что новые знакомые сразу спрашивали о ее национальности, а некоторые прямо говорили о принадлежности к евреям. Это имя не любил и ее отец: как-то признался, что просто пошел на поводу у своей беременной жены, желавшей назвать дочку Розочкой. Вероятно, в прошлом у отца были какие-то неприятности, связанные с этим именем. Во всяком случае, он очень редко называл дочь по имени, чаще обращаясь к ней: "моя дочурка", "мой цветочек", "моя кисонька", а то и "моя булочка". А однажды, когда ей было лет шесть, отец, будучи под "хорошим градусом", с грустью прошептал дочери:

- А ты знаешь, дочурка моя милая, как папка хотел тебя назвать? Юлечка! Юлечка! - повторил он с нежностью и добавил: - А полное имя - Джульетта...

Хоть и была она совсем еще крошка, однако ей навсегда запомнились слова пьяного, но любящего отца. Но не только отец заставил задуматься Розочку о смене имени: как-то она обратила внимание, что и Савелий не часто называл ее по имени, обращаясь к более нежным определениям: "моя милая", "моя ласточка", "моя любимая", а однажды, в пылу самой большой нежности, назвал ее "ты - моя Джульетта"! И это уже не могло быть простым совпадением: когда два самых любимых человека думают одинаково, значит, того хочет сам Бог...

Это имя понравилось и ей самой, и оно настолько запало ей в голову, что с тех пор она мысленно называла себя всяческими производными от имени Джульетта: Джулия, Юлия, а сколько возможностей для нежности и ласки! И потому, услышав вопрос Майкла, она не раздумывала ни секунды:

- Пусть будет Джулия! Мне оно нравится. Да и по-русски здорово звучит: Юлия!

- Отличный выбор! - похвалил Майкл, но добавил: - Только в паспорт предлагаю вписать Джульетта! - и пояснил: - Джулия - это американский вариант!

- А что? Джульетта де Сильва! Звучит! - задорно провозгласила Розочка, с трудом скрывая радость: воплотилась ее давняя мечта, и в голову неожиданно пришло: "Наверное, и папа, там, на небе, вздохнул с облегчением..."

Автор предлагает Читателю, учитывая пожелание и радость нашей героини, не портить ей настроение и называть ее только Джульеттой и любыми производными от этого имени и благодарит Читателя за понимание...

II

Вновь остров Маис

Через пару дней, тщательно проинструктировав Виктора и новоиспеченную Джульетту, снабдив их новыми документами и легендами, а также вручив кредитные карточки и по пятьсот долларов наличными, Майкл простился с ними в своем кабинете и пожелал удачи и доброго пути. Они улетали на следующий день, но проводить их генерал не смог: он срочно был отправлен в командировку в Израиль с весьма ответственной миссией...

Джульетта вернулась домой около шести часов вечера, и почти тут же раздался звонок телефона. Она быстро схватила трубку и произнесла:

- Вас слушают!

- Простите, это Розочка?

- Да, Розочка, но мне будет гораздо приятнее, если с этого момента вы будете называть меня Джульеттой, - сухо заметила она и, чтобы избежать вопросов по этому поводу, добавила: - Это не дань моде или девичья блажь: просто я вернула себе имя, данное мне отцом!

- У вашего отца отменный вкус! - одобрительно отозвался голос, которого, как ей показалось, она раньше не слышала.

- Он умер давно!

- Очень благородно вернуть себе имя, по праву принадлежащее вам с рождения!

- Спасибо, конечно, за поддержку, но мне бы хотелось знать, кто говорит?

- Александр Позин...

- Позин? - повторила Джульетта, явно не припоминая его.

Тогда Александру пришлось самому напомнить, как он познакомился с ее мужем.

- В тот день, если мне не изменяет память, вы только готовились стать мужем и женой, и меня Сергею представила госпожа Руфь, которая по моей просьбе устраивала вечер, куда пригласила известных политиков и крупных бизнесменов...

- А, точно, что-то припоминаю. - Джульетта действительно вспомнила, как Савелий вместе с мужем ее тетки спешно ретировались, чтобы не слышать их бесконечного трепа о женских делах.

- Действительно вспомнили или делаете вид? - поинтересовался Александр.

- Нет-нет, правда вспомнила! Вы известный политолог, приехавший из Москвы.

- Может быть, и не такой уж известный, но все-таки политолог, - не без самоиронии согласился Позин. - Так что, уважаемая Джульетта, могу я поговорить с Сергеем?

Ей голос Позина был чем-то симпатичен. Но он упорно продолжал называть Савелия Сергеем. Из этого следовало, что Савелий не считал нужным перед ним раскрываться, хотя он вернул свой облик и для близких ему людей стал Савелием Говорковым. Вполне возможно, что Савелий подозревал Позина в связях с кремлевской мафией и потому не был достаточно откровенным. Именно поэтому Джульетта не стала поправлять Позина.

- Вы знаете, а Сергея нет дома: он даже не в Америке... Что ему передать, если он позвонит?

- Собственно говоря, я хотел вас с ним пригласить на концерт известного советского композитора Гурьбина, который состоится послезавтра в ресторане Толстого Марика на Брайтон-Бич. Надеюсь, вы слышали об этом композиторе?

- Честно говоря, нет.

- Думаю, его это ужасно обидело бы, поскольку он уверен, что все русскоязычные в Нью-Йорке только и делают, что распевают его песни с утра до вечера. Одно "Последнее свидание" чего стоит!

- А я не слышала, я люблю Высоцкого.

- Если Сергея нет в Нью-Йорке, то, может быть, вы хотите сходить на концерт?

- Извините, господин Позин, но я сама завтра улетаю в Никарагуа!

В ее голосе Позин уловил какую-то смутную тревогу, но, как человек интеллигентный, не стал вдаваться в расспросы.

- Очень жаль, дорогая Джульетта! Что ж, как-нибудь в другой раз!

- Да, как-нибудь... до свидания!..

- Всего доброго! Удачи вам!.. - пожелал ей Позин и положил трубку.

Позину пришлось задержаться в Америке существенно дольше, нежели он рассчитывал. В шифрограмме на его имя, подписанной Щенниковым и поступившей в миссию России при ООН в Нью-Йорке, было указание остаться в США как минимум месяца на два, с тем чтобы отслеживать реакцию деловых и политических кругов на политику Президента Буша в отношении России.

В этом была своя логика, поскольку у Позина еще с тех времен, когда он учился в США, имелось множество приятелей в разных сферах американского общества. Кроме того, в последних строках шифрограммы угадывалась еще одна причина для продления пребывания Позина за океаном. Щенников писал: "Вопрос о вашем дальнейшем трудоустройстве успешно решается", что в переводе с бюрократического языка на человеческий означало одно: "Ты пока безработный, никому не нужен и потому сиди тихо там, куда тебя послали".

Сообщение это вовсе не обеспокоило Позина, ибо ему было хорошо понятно и то двусмысленное положение, в котором пребывал и сам Щенников. А возвращаться к нему в качестве его помощника Шурику вовсе не улыбалось. О деньгах в шифрограмме речи не было, но в ближайшие дни, проверяя остаток средств на карточке, Позин обнаружил, что счет его пополнился еще полусотней тысяч долларов. Кого заставили раскошелиться, Долоновича или кого другого, Позина вовсе не волновало. В конце концов, он сам никого ни о чем не просил.

Таким образом, Шурик Позин, как обычно, совершенно не задумываясь о будущем, прекрасно проводил время, встречаясь со старыми знакомыми и заводя новых. Ему и вправду было интересно, как относятся американцы к жестким заявлениям по поводу России назначенные Бушем члены его кабинета. Люди, голосовавшие за Гора, сочувствовали России и Позину. А приверженцы республиканцев заявляли, что жесткая позиция Буша - единственно правильная и в высшей степени полезная прежде всего для самой России, погрязшей в коррупции. Кремлевское руководство под давлением администрации Буша будет вынуждено принять серьезные меры против коррупционеров, окопавшихся в высших эшелонах власти. Так, по крайней мере, полагали они.