Фрэнк Херберт - Еретики Дюны

• Название: Еретики Дюны
• Автор: Фрэнк Херберт
• Издательство: Текс
• Жанр: Эпическая фантастика
• Год: 1993
• ISBN: 5-900486-07-9

Великий Голод последовал за смертью Лето II. Миллиарды людей вынуждены были покинуть миры Старой Империи в поисках нового счастья. Эта эпоха вошла в историю под названием «Рассеяние». Никто не знает, где теперь границы обитаемой Вселенной. Никто не знает, какие новые угрозы таит в себе эта пугающая бесконечность холодного космоса. Но становится известно, что спустя полторы тысячи лет после своего ухода некоторые люди начинают возвращаться. И отнюдь не с благими намерениями нести мир и просвещение.

Новые виды оружия, новые способности человеческого организма — вот что видят перед смертью жертвы тех, кто возвращается из Рассеяния. Но есть и те, кто не хочет становиться жертвой. Они противопоставляют свое оружие, среди которого есть и очередной гхола Дункана Айдахо, и величайший военный стратег Майлс Тег, и маленькая девочка Шиана с пустынной планеты Ракис — девочка, которой подчиняются песчаные черви, несущие, согласно легенде, осколки сознания Лето II.

* * *

Перевод Алексея Биргера.

---

— Инфраструктура взаимозависимости — это термин, охватывающий все необходимое для человеческой популяции, чтобы сохраниться в существующем либо увеличенном количестве, — сказала Тараза.

— Меланж? — спросил Тег.

— Разумеется, но большинство людей смотрит на спайс и говорит: «Как же чудесно, что мы его имеем и можем продлевать свои жизни намного дольше жизненных пределов, дарованных нашим предкам».

— При условии, что они могут себе это позволить, — в голосе Тега была небольшая подковырка, как отметила Одраде.

— До тех пор, пока никакая монопольная сила не контролирует весь рынок спайса, большинству людей он вполне по карману, — сказала Тараза.

— Я экономику усваивал с материнским молоком, — сказал Тег. — Еда, вода, годный для дыхания воздух, жилое пространство, незараженное ядами — есть много видов денег, и ценности меняются, согласно меняющимся обстоятельствам.

Слушая его, Одраде чуть не кивнула, соглашаясь. Ее реакция была такой же самой. «Не переливай из пустого в порожнее, Тараза! Переходи к сути».

— Я хочу, чтобы ты очень ясно вспомнил, чему тебя учила твоя мать, — сказала Тараза. «До чего же мягок стал его голос!» И тут же резко изменившимся голосом Тараза выпалила: — Водный деспотизм!

«Она хорошо сейчас сместила ударение», — подумала Одраде.

Память выплеснула данные, как внезапно открытый на полную силу кран. Энергетический деспотизм: централизованный контроль за существенной энергией — водой, электричеством, топливом, лекарствами, меланжем… Подчиняйся контролирующей централизованной силе, или поступления энергии к тебе перекроют, ты умрешь!

Тараза опять заговорила:

— Есть еще одна полезная концепция, — которой, я уверена, твоя мать тебя научила — ключевое бревно.

Одраде теперь стало очень любопытно. Тараза направляла эту беседу к чему-то важному. Ключевое бревно: действительно древняя концепция, досуспензорных дней, когда лесорубы сплавляли поваленный лес вниз по рекам к центральным лесопилкам. Порой бревна образовывали большой затор, и призывался опытный человек, чтобы найти то единственное ключевое бревно, при удалении которого весь затор сразу же рассасывался. Тег, она знала, обладал умозрительным знанием этого термина, но она и Тараза могли действительно призвать в свидетели Иные Памяти и увидеть, как вскипает вода и летят щепки, когда устранена преграда.

— Тиран был ключевым бревном, — сказала Тараза. — Он сначала создал затор, а потом его освободил.

Лайтер резко задрожал, войдя в первые слои атмосферы Гамму. Одраде несколько секунд чувствовала напряженность удерживающих ее ремней, затем полет судна стал более устойчивым. Разговор прервался на это время, затем Тараза продолжила:

— Кроме так называемых естественных взаимозависимостей, существуют так называемые религиозные, созданные психологически. Даже физические необходимости могут содержать такой подпольный компонент.

— Тот факт, который очень хорошо понимает Защитная Миссионерия, — сказал Тег. И опять Одраде услышала скрытый оттенок глубокого возмущения в его голосе. Тараза тоже наверняка расслышала. Что она делает? Она может ослабить Тега!

— Ах, да, — сказала Тараза. — Наша Защитная Миссионерия. Люди испытывают величайшую необходимость в том, чтобы структура их собственной веры была «истинной верой». Если это приносит удовольствие или чувство безопасности, и если замыкает в свою структуру веры, какую же могучую взаимозависимость это творит!

Лайтер попал в очередную воздушную яму, и Тараза опять умолкла.

— Хотелось бы мне, чтобы он использовал свои суспензоры! — пожаловалась Тараза.

— Он бережет топливо, — сказал Тег. — Меньше зависимости.

Тараза хихикнула.

— О, да, Майлз, ты хорошо понимаешь урок. Узнаю руку твоей матери. Проклятие плотине, когда ребенок вырывается в опасном направлении.

— Ты думаешь обо мне, как о ребенке? — спросил он.

— Я думаю о тебе, как о том, у кого только что произошла первая непосредственная встреча с происками так называемых Преподобных Черниц.

«Так вот оно что», — подумала Одраде. И с внезапным болезненным удивлением Одраде осознала, что разговор Таразы адресован не только и не просто к Тегу.

«Она обращается и ко мне».

— Эти Преподобные Черницы, как они себя называют, — сказала Тараза, — свели воедино культовый и сексуальный экстаз. Сомневаюсь, что они когда-либо подозревали об опасности подобного единства.

Одраде открыла глаза и поглядела через проход на Верховную Мать. Устремленный на Тега взгляд Таразы был напряженным, лицо непроницаемо, вот только глаза горели, говоря Тегу, насколько необходимо его понимание.

— Опасности, — говорила Тараза. — Огромная масса человечества имеет собственную объединенную — общечеловеческую — личность. Человечество может быть единым, тогда оно способно действовать, как единый организм.

— Так говорил Тиран, — возразил Тег.

— Так Тиран нам и продемонстрировал! Он свободно манипулировал Групповой Душой. Бывают времена, Майлз, когда выживание требует, чтобы одна душа общалась с другой. Души, ты знаешь, всегда ищут лазы во внешнее.

— Разве общение с душой устарело в наши времена? — спросил Тег. Одраде не понравилась насмешка в его голосе, и она отметила, что эта насмешка возбудила ответный гнев в Таразе.

— Ты думаешь, я говорю о религиозных модах? — осведомилась Тараза, ее пронзительный голос был настойчиво резок. — Мы оба знаем, как можно сотворить религию! Я говорю об этих Преподобных Черницах, которые слизнули у нас сверху сливки, но не взяли ничего из наших глубинных познаний. Они осмеливаются ставить в центр поклонения самих себя!

— То, чего всегда избегал Бене Джессерит, — сказал Тег. — Моя мать говорила, что те, кто поклоняется, и те, кому поклоняются, объединены верой.

— И они могут быть разъединены!

Одраде увидела, что Тег внезапно переключился на модуль ментата: рассредоточенный взгляд, безмятежное лицо. Она теперь частично поняла, что делала Тараза. «Ментат едет поримски — каждая нога на другом коне. Каждая нога стоит в другой реальности, пока длится его скачка поиска внутренних структур. Он должен ехать в разных реальностях к единой цели».

Тег заговорил бесцветным, задумчивым голосом ментата:

— Разделенные силы будут сражаться за превосходство.

Тараза с удовольствием, почти чувственно вздохнула, естественно выразив свое облегчение.

— Инфраструктура взаимозависимости, — сказала Тараза. — Эти люди Рассеяния будут контролировать различные силы, все эти силы будут отчаянно биться за лидерство. Военный офицер на космическом корабле говорил о Преподобных Черницах и с благоговением, и с ненавистью. Я уверена, ты расслышал это в его голосе, Майлз. Я знаю, как хорошо твоя мать тебя обучила.

— Расслышал, — Тег опять сосредоточил взгляд на Таразе, ловя каждое ее слово, как и Одраде.

— Взаимозависимости, — сказала Тараза. — Как же просты они могут быть, и как сложны. Возьмем, например, зубную боль.

— Зубную боль!

Тег был выбит из своей ментатской колеи. Одраде, наблюдавшая за ним, увидела, что именно это и требовалось Таразе. Тараза очень умело и тонко играла своим ментатом-башаром.

«И мне сейчас надлежит наблюдать за этим и учиться», — подумала Одраде.

— Зубная боль, — повторила Тараза. — Простая имплантация при рождении предотвращает это проклятие для большинства человечества. И все равно, мы должны чистить зубы и всячески о них заботиться. Для нас это так естественно, что мы редко об этом задумываемся. Приспособления, которые мы считаем совершенно заурядными составляющими нашего окружения. И все же, эти приспособления, материалы, инструкторы, обучающие следить за зубами, мониторы Сакк — все это связано во взаимосцепленное родство.

— Ментату не нужно объяснять взаимозависимости, — сказал Тег. В его голосе все еще слышалось любопытство, но был и определенный оттенок негодования.

— Именно, — сказала Тараза. — Это естественная среда для мыслительного процесса ментата.

— Но тогда, зачем ты разводишь все эти разговоры?

— Ментат, просмотри известное тебе об этих Преподобных Черницах, и скажи мне, в чем их изъян.

Тег проговорил без колебаний:

— Они могут выжить, только если будут продолжать усиливать зависимость тех, кто их поддерживает. Это тупик наркомана.

— Именно. И в чем опасность?

— Они могут увлечь в свое падение слишком большую часть человечества.

— В этом была проблема Тирана, Майлз. Я уверена, он это понимал. Теперь слушай меня с величайшим вниманием. И ты тоже. Дар, — Тараза поглядела через проход и встретилась взглядом с Одраде. — Оба слушайте меня. Мы, люди Бене Джессерит, сплавляем в людской поток очень могущественные… стихии. Они могут образовать затор. Это наверняка причинит крупный вред, и мы…