Марина Алексеева - Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)

• Название: Пираты Короля-Солнца(ч1-5,по главу19)
• Автор: Марина Алексеева
• Жанр: Исторические приключения

---

– Красноречие нашего милого герцога просто очаровательно, – произнес Гугенот.

– Это в Фонтенбло – свобода?! – иронически спросил Рауль.

– Скажете тоже! Ф-ф-фонтенбло! – фыркнул Ролан, даже, скорее, этак по-кошачьи прошипел:

''Ф Фонтенбло…''

– Цыц, малек! – прикрикнул Бофор, – Куда конь с копытом, туда и рак с клешней. Помолчи, когда говорят старшие!

– Расцыкался… – прошипел Анри.

У Ролана потемнело в глазах. Он сжал палочки и выбил тревожную отрывистую дробь.

– Прекрати это безобразие!

– А что, очень даже ритмично, – заметил Серж, – Молодец, малек!

Ролан опустил палочки.

– Вы не имеете права оскорблять меня, монсеньор! Или… найдутся честные люди,… я хотел сказать… се-кун-дан-ты!

И Анри энергично закивал головой: – Я готов!

– Пора кончать этот цирк, – прошептал капитан.

– Пора, – согласился герцог, – Ролан, малыш, несовершеннолетние не могут участвовать в дуэлях. Это правило соблюдается неукоснительно. Присылайте ко мне хоть тыщу секундантов. Остальное вам объяснят эти господа, они побольше вашего смыслят.

Бофор решил обратить протест мальчика в шутку. Он церемонно извинился перед Роланом и покосился на своих Пиратов. Но Пираты тоже не страдали отсутствием чувства юмора – извинения герцога встретили аплодисментами. Правда, герцог заметил насмешливую улыбочку Рауля, иронический взгляд капитана, а де Невиль слегка пожал плечами. Что касается помощника капитана, простодушный де Сабле вытаращил глаза. Ролан поклонился главнокомандующему и ответил:

– Ваши извинения приняты, господин герцог!

Ролану зааплодировали все, включая моряков. Он гордо улыбнулся.

– А теперь, мой мальчик, барабань погромче, и мы в торжественной обстановке подпишем эту бумагу, как гарантию того, что во время плаванья на нашей славной ''Короне'' не будет никаких эксцессов!

Ролан выбил дробь.

– За борт – вражду! За борт – интриги! За борт – оскорбления, раздоры и прочие… гадости! Мы все, здесь собравшиеся, должны быть едиными и сплоченными! Мы должны быть друзьями, черт побери! Давайте, ребята, подписывайте поскорее! Ну, кто тут у нас старший по званию? Г-н де Бражелон, прошу!

О, как Анри де Вандом надеялся, что Рауль что-нибудь натворит! Придумает что-нибудь экстраординарное! Такое, такое, разэтакое, что и самому Д'Артаньяну не придет в голову! Во многом герцог прав, и все же – вешать людей благородного происхождения на этой палке – это уж слишком! "Придумай что-нибудь, – внушал Анри Раулю, – Придумай! Неужели не можешь? За тобой пойдут все, у тебя получится. Ну что же ты!!!''

Рауль взял перо, повернулся к Пиратам и сказал:

– Это не обсуждается. Мы должны подписать. Пусть победит дружба. Подписывайте, господа Пираты! Так надо, правда.

И подписал! Но на середине фамилии опять поставил кляксу – то ли у него рука дрогнула, то ли назло – Анри так и не понял. Но Пираты поняли отлично и из вредности наставили клякс на приказе.

– Вам угодно издеваться? – спросил Бофор.

– А! Над нами можно издеваться, почему бы и нам не поиздеваться ответ? – заявил Анри.

– Все свободны, – вздохнул герцог.

– Наконец-то, – пробормотал Рауль.

Он не удержался от насмешливого жеста – помахал рукой ноку рея.

– Прощай! – сказал он.

– Ты это кому? – спросил Оливье.

– Это я…нок-рею.

Анри де Вандом постоял, постоял, посмотрел на злополучный нок-рей / так бы и отпилил его, окаянного! / и побежал за Раулем. Прочие Пираты сбились в кучу и начали оживленно обсуждать ситуацию, а моряки вернулись к своим повседневным делам.

5. ''ВОТ И ПОГОВОРИЛИ''.

Анри решительно постучался – как и в первый раз в ритме ''Фрондерского ветра''.

– Не заперто! – донеслось из каюты.

– Что вы наделали! Что все это значит! Как вы могли! Я никогда не ожидал, что вы пойдете на компромисс!

– Здрасьте! Снова вы, Вандом! Сколько можно! Я спать хочу!

– Врете вы все! Внаглую врете! Я же вижу, вы притворяетесь, вы вовсе не хотите спать!

– Хочу, ей-Богу, хочу! Оставьте меня в пок-о-о-ое!

– Вы притворяетесь! Вы даже зеваете притворно!

– Ей-Богу, не притворяюсь!

– Зевайте поосторожнее, сударь! Вы рискуете ВЫВИХНУТЬ ЧЕЛЮСТЬ! Что вы смеетесь? Я прекрасно знаю, кто автор этой фразы!

– И кто же сей автор?

– Д'Артаньян.

– Д'Артаньян. Если вы коллекционируете изречения Д'Артаньяна, в лучшие времена я вам подброшу парочку афоризмов гасконца, и вы в любом обществе сможете блистать остроумием.

– Выслушайте меня! Это очень важно!

– Анри, вы потрясающий нахал! Врываетесь в чужое помещение с безумными глазами, лепечете какой-то вздор, когда вас просят, про-сят – не до-ку-чать! Вы просто…персонаж!

– Кто я?

– Персонаж Мольера. ''Докучные''. В лучшие времена, если будет настроение, расскажу подробнее.

– Сам персонаж! – буркнул Анри, надувшись, так, как дети говорят ''сам дурак''.

– А сейчас, умоляю, дайте поспать.

– Спать ночью надо!

– А я хочу сейчас!

– А я вам не дам!

– Вот интересно! Анри, не испытывайте мое терпение. Когда я сплю, я не представляю опасности. Вот так-то. Лучше всего спать – самое мирное безопасное занятие. И вам то же советую – спать. До самого Алжира.

– Сударь!

– М-м-м… Не трясите меня!

– Пожалуйста!

– …

– Ну, погоди же!

Анри взял бандану, намочил в кувшине. Но даже мокрая бандана не помогла.

– Да уж,- вздохнул Анри,- Крепкий орешек.

– Какой есть! Ваши жемчужные зубки слабоваты для такого крепкого орешка как я. Вам меня не разгрызть.

– Ваши дурацкие комплименты банальны! И вообще, я же вас не кусаю! Я только немножко побрызгал на вас водичкой, чтобы разбудить, а вам хоть бы что.

– Даже приятно, а то жара. Спасибо за мокрую бандану. Не мешает освежиться. Да она при такой жаре высохнет за пять минут. Что же до банальных комплиментов – виноват, в лучшие времена придумаю, если жив буду, что-нибудь пооригинальнее.

– Заладил: ''В лучшие времена, в лучшие времена''. Когда наступят ваши "лучшие времена"?

– Хе! Спросите что-нибудь полегче! А вообще-то – никогда! Все! Будьте здоровы! Прощайте!

– Хорошо, я уйду, можете дрыхнуть. Но все-таки последнее слово останется за мной – раз вы такой бессовестный эгоист, и вам плевать на всех нас, можете спать спокойно, или притворяться спящим, а я от всей души желаю вам…

– И вам того же. Баюшки-баю.

– Я не закончил, сударь! Желаю, чтобы вам ПРИСНИЛСЯ САМЫЙ СТРАШНЫЙ КОШМАРНЫЙ СОН!

Тут Рауль встряхнулся.

– Зря вы это сказали, Анри. Вы не понимаете сами, что говорите. Разве я вам враг? Я и врагу не пожелал бы такого!

– Я не хотел вас обидеть, – сказал Анри, – Вас что, кошмарные сны мучают?

– Уже нет. Но однажды, – его передернуло, он опять тряхнул головой и задумался – о чем-то своем.

– Расскажите, – сказал Анри, – Сразу полегчает.

– В лучшие времена.

– Я тоже очень-очень боюсь, когда снятся кошмарные сны. Вы на меня так смотрите, словно сомневаетесь, что я могу видеть страшные сны. Вы думаете, что ли, я только прекрасных эльфов вижу во сне?

– Эльф вы и есть, Анри де Вандом.

Этот комплимент Анри счел более оригинальным, чем предыдущий. Паж улыбнулся, но сделал усилие, стараясь сохранить серьезную мину.

– Польщен, но эльфы – это по вашей части.

– В смысле?

– В смысле – у вас эльфийское имя, господин Рауль. Разве вы не знаете этимологию своего имени? Древнеанглийское Рэд плюс Эльф, так ведь?

– У меня волчье имя!

– В смысле?

– В смысле – есть и другая версия, древнескандинавская. По этой версии мое имя от волка.

– Эльфийский волк! Волчий эльф! Противоречивая личность! Скажите-ка мне, господин Эльф, почему вы подписали приказ? После вас все как один подписались! А надо было бороться! Протестовать! Устроить бунт!

– Валяйте дальше. Захватить корабль, сбежать в Америку, в Индию, на Тортугу.

– Но разве можно брать на себя такие обязательства? Скажите, может, я чего-то не понимаю, Де Бутвиль – вам что-то говорит это имя?

– Разумеется.

– Его вызов кардиналу Ришелье достоин уважения?

– Вы уверены, что вызов де Бутвиля был направлен Ришелье? Противника звали иначе! А впрочем, вы правы, маленький Вандом. Дуэль де Бутвиля была протестом.

– И этот протест вы, лично вы – оправдываете?

– Да. Мне жаль Бутвиля, но он был отнюдь не ангелом.

– Ну вот! А, подписав сегодняшнюю бумагу, мы все предали память де Бутвиля, а ведь он погиб в борьбе за наше право – защищать честь ценой собственной жизни! А вы, господин де Бражелон, расписались в собственном конформизме,- и Анри утрированно произнес, передразнивая царедворцев: ''Монсеньор, смиренно и всепокорнейше получив приказ, который вашей светлости благоугодно было…''*