Анри Бертьен - Всего один год (или: "Президент").

• Название: Всего один год (или: "Президент").
• Автор: Анри Бертьен
• Жанр: Научная Фантастика

---

– Тебе действительно жаль?- Отхлебнув и поглядывая на неё поверх чашки, поинтересовался я. Лидочка покраснела:

– Анри… Нет, ну ты… Только не подумай, что я вообще такая, а?

– А что – на самом деле ты другая?

– Ну, не знаю…- Лидочка смутилась ещё больше.- А может, я на самом деле такая и есть.- Вдруг, прямо взглянув мне в глаза, едва ли не с вызовом произнесла она.- Просто раньше притворялась…- Она вздохнула.- Боишься?

– Чего?

– Моих возможных выкрутас…- Я пожал плечами:

– Да нет, вроде… Лишь бы они не доставляли нам хлопот… Связанных с общественным мнением…

– Боишься общественного мнения?- Прищурившись, спросила она.

– Нет, просто не хочу, чтобы нас окружало чересчур много похабных слухов…- Лидочка вздохнула:

– Этого и я не хочу…- И вдруг сделалась какой-то такой растерянной, что мне даже стало её жалко.

– Только вот… со мной – будь лучше такой, ладно?- Не смог удержаться, чтобы не попросить её, я.- Когда мы с тобой наедине… Или – там, где нас никто не знает. Идёт?- Лидочка, немного поразмыслив, согласно кивнула, встряхнув кудряшками:

– Идёт! Только… чур, слова назад не брать!- Вдруг озорно добавила она.- А если передумаешь – сразу скажи. Честно… А не жди, пока закипишь от ревности… Договорились?- Я молча кивнул в ответ. Шут его знает, что сделала со мной эта девчонка… Я был готов стать её рабом – сегодня, сейчас – и навсегда… Я готов был потакать её любым капризам и прихотям – а она спрашивает, может ли она так себя вести, как мне нравится… Безумно нравится… Бред… Хм… Если этот бред люди называют Любовью – я не возражаю попробовать… Да и не только попробовать, пожалуй… а и нести этот крест… какое-то время? Не знаю… Может быть, и всю жизнь. Или – вообще до конца… А что есть конец?

– Подкрепился?- Прервала мои размышления воркующая Лидочка.- А теперь пойдём чистить зубки…- И она потащила меня в ванную.

Чистка зубов, столь тривиальная вначале, грозила быстро перейти в продолжение вчерашних занятий по акробатике. Сначала – в ванне, затем – в постели. Но… Как-то оба мы вдруг сообразили, что это будет уже чересчур. Не знаю, как это объяснить… Переполнение, что ли? Словом, я как-то "поплыл", не совсем хорошо понимая, как бы умудриться объяснить Лидочке, что эта затянувшаяся прелюдия угрожает стать тошнотворной… Но она вдруг встала, потянулась, и, встряхнув головой, как-то просто произнесла:

– Не знаю, Анри… Боюсь, что это уже чересчур…- И снова зазвенела кудряшками.- Может, я и не права, но… Мне кажется… мы рискуем пресытиться этим делом так, что возненавидим друг друга…- Она выжидающе посмотрела на меня. Я молчал. Может, это и нечестно – но мне было жутко интересно, до чего ещё могла додуматься эта маленькая головка. Наконец я не выдержал паузы и признался:

– Ты знаешь… Я как раз сейчас обдумывал, как бы тебе об этом сказать…

– Знаю,- кивнула она.- А потому сейчас пойду и оденусь.- Я едва не попытался остановить её, но она, мигом упорхнув в ванную, вернулась с рубашкой в руках. Извиваясь, она влезла в неё, и я с ужасом отметил, что этот процесс у меня уже не вызывает прежнего трепета…

– Вот и всё…- Вздохнула она.- Прелюдия кончилась. И начинается реальная жизнь. Сумеем прожить?- Мне показалось, что глаза её сверкнули какой-то тоскливой тревогой и настороженностью.

– Попробуем…- Пожал плечами я.

– Ага…- Просто сказала она и юркнула под одеяло.- Значит, так: отселе рукам, ногам и губам воли не давать. Можно только обниматься через рубашку. И – со спины, то есть – сзади. Идёт?

– Идёт…- Улыбнулся я, сгребая её в охапку. Лидочка с видимым удовольствием свилась в клубок, а я, обволакивая её, с удивлением отметил, что испытываю какое-то уже совершенно иное удовольствие – от вчерашнего дикого вожделения и даже нежности уже не осталось и следа, а взамен пришло другое, совершенно ни с чем не сравнимое и доселе неведомое мне чувство… Даже не знаю, как его описать… с чем сравнить… Может, с чувством творца, прикрывающего… оберегающего ладонями выпестованный им росток от жестокого мира? Не знаю. Может быть. Но я впервые почувствовал, что моя жизнь, как таковая, не имеет никакой цены по сравнению с этим ростком… Ростком Любви?

Провалялись мы долго. Даже уснули. Надолго ли – не знаю: мы совершенно потеряли счёт времени. Да и само понятие времени для нас утратило всякий смысл… Что там говорили великие? Любовь – вне времени? Что ж – может быть…

В народе говорят, что счастливые часов не наблюдают… Были ли мы счастливы? Не знаю. Понятия не имею. Знаю одно: эти пару суток я бы не променял ни на какие другие события в моей прошлой и будущей жизни… Совершенно дурацкое впечатление… Ощущение, как будто вдруг, мимоходом прикоснулся мельком к истине… которая… легко… разрушает все печали и несчастья мира… Этого мира? Унося тебя куда-то вдаль от него? Странно…

* * *

Глава № Рождество.

…Вечером к нам ввалились Карой с Джакусом. Нос последнего был запечатан серьёзной гипсовой надстройкой.

– Вы так и будете затворничать – или, может, пойдёте с нами?- Добродушно пробасил "огромный бородатый дядька" Джакус, настороженно приближаясь к Лидочке и пытаясь изобразить бесцеремонное сгребание её в охапку и последующие обнимания. Лидочка, стоя в одной рубашке, смущённо улыбалась.

– А у вас есть более интересные предложения?- Попробовал, было, отвертеться я, вовсе не собираясь в Рождественскую ночь предпочитать чьё-либо общество "ночи любви" с Лидочкой, которая уже просто должна, обязана была состояться – сколько же можно?

– Предложения у нас есть.- Загадочно ухмыляясь, высказался Карой.- А более они интересны или менее – это уж судить вам.

– Излагайте…- Заинтересовалась с трудом выскользнувшая из объятий Джакуса раскрасневшаяся Лидочка.

– Скажите… а Вы бывали на диких пляжах?- Шёпотом, ей на ушко, но достаточно громко, чтобы услышали все в комнате, спросил её Карой. Зардевшаяся Лидочка как-то беспомощно взглянула на меня и потупила глазки, явно не решаясь произнести что-либо в ответ.

– Правду, только правду…- Меланхолично напомнил ей нашу недавнюю договорённость я. "Ах, так!…". – Видимо, подумала Лидочка, краснея и с вызовом глядя мне в глаза. "Ну, тогда готовься…".

– Я на них выросла.- Совершенно неожиданно для всех заявила она.

– Т…то есть?- Не понял я.

– Т…то есть,- передразнила меня Лидочка,- там, где я росла, иных пляжей почти не существовало.

– Ну, и… Как?- Совершенно, видимо, сбитый с толку таким поворотом дела, спросил Карой.

– Что – как?- Явно входя во вкус, спросила Лидочка.

– Ну, не знаю…- Карой замялся, не зная, как продолжать разговор – он, похоже, собирался долго уговаривать и аргументированно совращать мою подругу на подобное мероприятие; и, теперь, то, что все его "домашние заготовки" оказались вдруг не нужны, совершенно выбило его из колеи…

– У Вас, кажется, было какое-то предложение?- То ли пришла к нему на помощь, то ли перешла в наступление заметно осмелевшая Лидочка, которая, заметив моё одобрение, теперь чувствовала себя совершенно комфортно. Мне же – смешно сказать – доставляла неописуемое удовольствие её власть над мужчинами; особенно, почему-то – если это были мои друзья.

– Ну…- Начал, было – да и осёкся – Карой.

– Мы хотели пригласить вас обоих в баню.- Прийдя к нему на помощь, добродушно пробасил, разведя руками, Джакус: дескать, ну что с нас взять – такие уж мы есть; хотите – бейте, хотите – гоните, но горбатого могила исправит…- На Рождественскую ночь.

– А теперь – что же, передумали?- Вновь взглянув на меня и получив полнейшее одобрение, ехидно спросила Лидочка.

– Да нет, в общем-то…- Нерешительно пробормотал Карой.

– Ну, почему передумали – мы не передумали…- Этаким скромничающим баском вторил ему Джакус.

– Тогда почему "хотели"?- Лидочка взяла его за бороду и озорно заглянула в глаза.

– Слушай, дружище…- Осторожно оглядываясь на Лидочку, поинтересовался у меня Карой,- а ты уверен, что все твои сведения о скромности этой фурии – правда?

– Правда, правда…- как-то хорошо и даже радостно рассмеялась Лидочка.- Просто они… как бы это сказать… не совсем полны. Я росла… скажем так: нерешительной и скромной девчонкой. Этакой тихоней, опускающей глазки в землю всякий раз, когда вдруг в моём присутствии речь вдруг заходила о моей персоне… Потом пришла юность, а с ней… Жуткое было времечко, даже сейчас страшно вспомнить…- Передёрнула плечиками и поморщилась Лидочка.- Слава Богу, который ниспослал мне не самых глупых родителей – они разглядели это и вывели меня на пляж.- Она усмехнулась.- На дикий, разумеется. Там у меня прыти сексуальной поубавилось, с одной стороны – ведь как-то… совсем не сводит с ума то, что постоянно перед глазами… Ну, а с другой – я стала как-то смелее… Волей-неволей не станешь бояться мужика, которого видишь без штанов каждый божий день… В итоге я стала спокойнее, уравновешеннее… Дикие пляжи дали мне много. Я даже сейчас, пожалуй, не уверена, что могу полностью оценить все последствия… В одном уверена: не попади я вовремя на пляж – подростковый возраст просто привёл бы меня к сумасшествию, вот и всё… В результате жёсткого конфликта между реальной природой живой плоти и благовоспитанной девочкой-тихоней…