Нина Демина - Предсказания китайского печенья

• Название: Предсказания китайского печенья
• Автор: Нина Демина
• Жанр: Современные любовные романы

---

Вот так бесславно закончилась моя карьера в "Интуристе". В одночасье я потеряла все, любимого человека, закадычную подругу и нравящуюся работу. Звонок в Париж поставил точку в моей истории. Мадам Лален просила меня не беспокоить их звонками, Анри находился в тяжелом состоянии и даже при счастливом исходе останется на всю жизнь инвалидом. Меня, как источник всех бед, убили презрением и бесстрастным признанием, что не хотели бы слышать даже моего имени. Истратив слезы, я превратилась в соляной столб, как жена Лота, оглянувшаяся на Содом и Гоморру. Днями лежала на своей кровати, тупо уставившись в телевизор. Я не хотела работать, мне трудно было общаться с людьми, единственно я заставляла себя встать с постели ради уроков английского языка. Мне становилось легче, когда я разговаривала на английском, казалось, будто я говорю с Анри.

Пролилась бесконечными дождями осень, замела метелями незлая зима. В моей жизни ничего не происходило. Иногда Лерка приносила домой сплетни о том, что во дворе долго обсуждалась моя несостоявшаяся свадьба, что Амалию все-таки убрали с поста начальника отдела перевозок, что Аллочку за рвение назначили руководителем трансферной группы и она, как огня боится упоминания своего имени рядом с моим.

Звонил Янкевич, не корил меня за Амалию, а наоборот приглашал работать к себе на "Большевик", хотя бы до лучших времен.

– Нельзя так, Неле, как будто вся жизнь пошла прахом. Не зря говорят, что сегодняшними газетами завтра будут забиты все мусорные бачки. Время хороший лекарь, отвлекись, сходи на свидание. Хочешь, сосватаю тебе какого-нибудь красавца? У меня на крекерах такой Аполлон батрачит, девки все с ума посходили, целую партию отправили в брак, глаз не могут отвести.

– Нет, Борис, пепел Клааса стучит в мое сердце, – грустно пошутила я.

– Какого Клааса? Ах, ты все о своем Тиле! Брось эти сказки. Спустись на землю.

Зачем тебе эти интуристы, поддержи отечественного производителя!

– Спасибо тебе, Боренька, только я, как выяснилось, однолюбка. Никто мне более не мил.

– Так в девках и будешь сидеть?

– Буду.

– Ладно, Неле, через полгодика может все изменится, я Аполлона-то придержу.

Глава двенадцатая

Прошло два года. Янкевич был прав – о моем "неудачном" романе забыли, все кроме меня. Сейчас у меня отличная работа, не дающая возможности замкнуться в себе и нянчить свое горе. Лерка перевелась в Ленинградский Университет и проживает в общежитии. Звонит, жалуется на отсутствие комфортабельных условий и клянчит у маменьки деньги. Зато я являюсь владелицей уютной комнаты, и, когда возвращаюсь домой, вкушаю все прелести отдельного проживания.

К жизни меня вернула моя соседка и приятельница Ольга. Год назад, вернувшись с очередной эстафеты, прямо в аэрофлотовской форме прибежала ко мне и велела:

– Живо поднимайся, беги справки собирай, завтра комиссия – у нас внеочередной набор бортпроводников. Для тебя это шанс. Язык у тебя есть, красота на лице, фигурка – позавидуешь, плюс мои консультации и рекомендации. Самое главное не срезаться на мандатной комиссии. Слава богу, времена уже не те, я думаю, проскочим!

И проскочили! Пришлось изрядно помотаться с бумагами, с оформлением, с прохождением обширного медицинского обследования в центре на Соколе, словно меня готовили в космонавты. Затем трехмесячное обучение на курсах. Подготовка была очень сложной, приземление в форс-мажорных обстоятельствах, приводнение, психологическая обстановка на борту воздушного судна, языковые курсы со спецлексикой, этикет и сервис на борту, техническое оснащение воздушного судна.

Выпустили нас с квалификацией бортпроводник ТУ-154.

Для начала обкатали на внутрисоюзных рейсах, и только потом мы получили разрешение работать с летными экипажами на рейсах в страны социалистической Европы. Будапешт, Прага, Белград, София, Бухарест. С разворотом. Итак, почти каждый день. Утром вылет, днем в пункте назначения, час стоянка, вечером дома.

Мне нравилось. Год лежания на постели я наверстывала тысячами километров в длину и тысячами метров в высоту. Выходные были для меня мукой. Я готова была работать и днем и ночью, оставаясь в резерв. Коллеги быстро поняли мою безотказность и желание работать, сначала робко, но потом все настойчивей просили меня подменить их на разных участках. Я обслуживала экономический и первый классы, раскладывала и собирала пледы и вешалки, сдавала посуду и контейнер с товарами "Березки", принимала и пересчитывала багаж под бортом в дождь, в снег, в жару и стужу.

Самобичевание. Мне так было надо.

На первые накопленные мною деньги я приобрела сильно подержанную "копейку".

Теперь я была мобильна и принадлежала еще не столь многочисленному классу автомобилистов. Симпатичная девушка в аэрофлотовской форме за рулем, хоть и потрепанного, автомобиля заставляла биться мужские сердца. Мое же было глухо, и я оставила всяческую надежду вновь пробудить его горячими чувствами. Заниматься сексом "исключительно ради здоровья", как советовали мои товарки, мне было противно. Казалось, чужие руки сотрут следы ласк Анри, которые помнило мое тело.

В Аэрофлотовском профилактории, где я частенько оставалась ночевать, если поздно прилетала, и случался ранний вылет, за мной неоднократно и настойчиво пытались "ухаживать" пилоты и наш брат проводник. Почуяв нешуточный отпор, сначала распустили слух, что я лесбиянка, но потом определили меня в категорию: "чудачки" и "фригидные".

Весенним, прохладным майским утром я мчалась по пустынному еще Ленинградскому шоссе в порт приписки "Шереметьево-2". Поднявшись на четвертый этаж к диспетчеру своего отряда, узнала, что нахожусь в резерве. Я не спеша переоделась, поправила стрижку, сделанную в ознаменование начала новой жизни, и села в кресло в комнате подготовки, включив пульт телевизора. Я смотрела новости, когда диспетчер, запыхавшись, появилась в дверях.

– Викторова, на выход! Молодец, что готова. Срочно на замену, Париж, рейс двести пятьдесят один. Бегом на стартовый контроль, стоп, лучше не бегом, а то пульс будет учащенный. Ты внесена в манифест, паспорт получишь у паспортистки, бригадир Столяров Андрей, поступаешь в его распоряжение.

Париж! Даже если бы меня на стартовый медицинский контроль принесли на руках, пульт у меня все равно был учащенный. Я приказала себе успокоиться. Задержала дыхание, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Спокойно.

Поднявшись на борт самолета, я поздоровалась с нашим бригадиром Андреем, красивым, высоченным блондином, которому безумно шла аэрофлотовская форма.

Оттого, что я была счастлива, мне все казались безумно красивыми, умными, добрыми, милыми. Даже мужчины. Глаза мои блестели, я бралась помогать всем, напевала по-французски, чего со мною не случалось со дня первого отъезда Анри домой.

Приветствуя пассажиров, улыбалась всем не по долгу службы, а от всей души и пассажиры, чувствуя мое искреннее к ним расположение, с охотой обращались ко мне с вопросами, просто ради удовольствия пообщаться.

– Викторова, хорошо работаешь, – одобрил мои старания Андрей. – Надо похлопотать о твоем переводе на капстраны.

– Спасибо.

– Спасибом, не отделаешься.

Я поникла. Неужели опять? Он, что не слышал обо мне?

– С тебя минет, – подскочила бойкая Галина, хохлушка и матершинница.

– Галя… – укоризненно протянул Андрей, – не обращай внимания, Нелли. Я всего лишь о прописке. У нас принято прописываться.

Я стала Нелли, и не возразила. Прощай, Тиль.

Мы долго ползли по рулежке к своему терминалу. Сквозь утолщенное стекло иллюминатора я увидела здание аэропорта имени Шарля де Голля. Пассажиры, выходя, в блестящую чистотой ротонду телескопического трапа, прощались со мной, говорили слова благодарности, желали удачи. Я мысленно скрестила пальцы, удача мне сейчас не помешает.

– Кто пойдет в Duty Free? – Галка подошла ко мне и Леночке, рыженькой и веснушчатой, но такой красивой девушке.

– Я сегодня отвечаю за багаж. Через пять минут начнется загрузка, – сказала Лена.

– Спросите Вадима, он в экономическом классе.

Вадим был противоположностью Андрея. Небольшого роста с неспортивным брюшком, но веселый, часто хохочущий и заражающий своим весельем других.

– Пусть Нелли сходит, она в первый раз, ей будет интересно, – посоветовал Андрей.

– И в правду, надоел этот Париж, иди ты, Нель, купи мне пару чулок. – Галина дала мне свернутые франки и записку с названием фирмы изготовителя, – двадцать дэн, запомни.

– Лучше напиши, – сказала Леночка, – а мне коробку духов "Карвен", в Москве не купишь.

– Андрей, а тебе, что купить? – стараясь отблагодарить за обещанную протекцию, спросила я.

– У меня нет девушки. А остальное все есть, – ответил улыбающийся бригадир.

Я пошла по перрону навстречу многонациональным экипажам, толпящимся у служебного выхода. В Париже была настоящая весна, и ее запах смешивался с запахом авиационного керосина. Как можно быстрее, не глядя на заманчивые витрины, я сделала покупки, обратившись в первую попавшуюся парфюмерную лавку. Дальше я трусцой помчалась до телефонного автомата блестевшего никелем, как космический корабль. Телефонная книга лежала на широкой полке.