Висенте Бласко - Розаура Салседо

• Название: Розаура Салседо
• Автор: Висенте Бласко
• Жанр: Контркультура

---

Но она тотчас же сбросила с себя свою задорную серьезность и, улыбаясь, добавила:

– Или вы удалитесь тотчас же, или пообещаете мне беседовать спокойно, как с товарищем. Согласны? Хорошо, вы можете оставаться, но не будьте из-за этого в плохом настроении. Говорите, рассказывайте интересные вещи, сообщите, что случилось с вашим доном Педро, когда он увидел из своего убежища в Арагонском королевстве полчище врагов и должен был бороться с двумя соперниками папами. Я хочу знать, чем кончилась эта война трех первосвященников.

Борха стал рассказывать, но уже с гораздо меньшим энтузиазмом. На севере Европы появилось новое лицо с намерением положить конец церковному расколу. Это был молодой еще человек, Сигизмунд, король Богемии, сын Карла IV, которого Германия избрала своим императором.

– Быть императором римским или императором германским, – продолжал Клаудио, – составляло лишь почетное звание, чисто театральное наследство древней власти цезарей. В действительности же эта империя кончилась с Карлом Великим. Сигизмунд владел в сущности лишь одним венгерским королевством. Но он сумел внушить к себе доверие тех, кто его окружал, и мечтал прославиться, уничтожив церковный раскол, который продолжался уже тридцать семь лет.

Сигизмунд в согласии с Иоанном XXIII, папой, избранным на соборе в Пизе, созвал всемирный церковный собор в городе Констанце. Больше ста тысяч человек и тысяч тридцать лошадей пришлось ежедневно содержать в Констанце. Уступая угрозам собора, папа Иоанн XXIII обещал отказаться от папского престола и возвратить мир церкви. Но несколько дней спустя, в то время, как в центре города праздновались большие турниры, некий старик, одетый конюхом, верхом на кляче, с закрытым лицом, пробрался по улицам с вожаком-мальчиком, который довел его до городских ворот, не зная кто он такой. Вот каким образом папа Иоанн скрылся из Констанцы, чтобы спастись от своих врагов, требовавших от него немедленного и полного отречения.

29 мая 1415 г. собор отрешил его от папского престола. Посланная за ним депутация нашла его на немецком берегу Констанцского озера, где он укрывался, и прочла ему приговор собора. Иоанн подчинился и прожил три года изгнанником в Германии, подвергаясь там всяким оскорблениям. В горькой своей участи он утешался, сочиняя латинские стихи об изменчивости человеческой жизни. Второй папа, долго скитавшийся Григорий XII, тоже отрекся от папской короны. Таким образом, из трех пап остался только один Бенедикт ХШ, Но с ним ничего не могли поделать ни хитростью, ни интригами, ни угрозами ни собор, ни Сигизмунд.

Затем Клаудио заговорил о личности, героическое имя которой осталось навсегда соединенным с воспоминанием о Констанцском, соборе. Это был знаменитый ректор Пражского университета, Иоанн Гусс. Его учитель Виклеф, родом англичанин, не подвергся личному гонению, хотя книги его были все сожжены. Имея от короля Сигизмунда охранный лист, Гусс, окруженный учениками, обыкновенно проповедывал на площадях и имел намерение говорить публично на соборе. Церковная власть арестовала его и посадила в тюрьму. Ему предъявили 42 пункта обвинения. Пять дней продолжалась дуэль между совершенно одиноким человеком и князьями церкви, старавшимися заставить Гусса отречься от своих убеждений, но это им не удалось, и после суда собор, как известно, сжег Гусса на костре.

В час пополудни Клаудио прервал свой рассказ, чтобы отправиться с Розаурой в столовую отеля. В серой скуке этого закрытого помещения, с окнами, стекла которых дрожали от порывов ветра, им вспомнился их завтрак накануне, на берегу Средиземного моря, откуда им видны были парусные суда в Пуэрто Вьехо, пароходы, дающие знать о своем выходе в море ревом сирен, дамбы, пахнущие раковинами, фруктами, и обширный лазурный горизонт, манящий к путешествиям.

Борха снова заговорил об оливковых и апельсинных рощах на испанском прибрежьи Средиземного моря. Он завел речь о Пеньискола, выдавшейся в море, точно каменный корабль, о римских и циклопических постройках Таррагоны, ширине его улиц, и пробковых рощах деревьев каталонских гор, Я о древнем испанском городе Перпиньяне с его собором и элегантными крепостями из кирпичей розового цвета.

Молодой человек описывал, не спуская глаз с креолки, желая, чтобы она ответила, и в то же время боясь слов, которые она произнесет. Наконец, она заговорила:

– Все эти прекрасные места вы увидите один, Борха. Я не буду сопровождать вас. Теперь я поняла, как была безумна, когда согласилась сделать вместе с вами это путешествие. Чего только не наобещаешь после хорошего завтрака!

Тщетно продолжал он упрашивать ее. Ведь все это путешествие займет всего лишь две недели, не больше. Она увидит Испанию, совершенно незнакомую. Розаура не знала вовсе испанского берега со стороны Средиземного моря, той местности, которая родила столько изумительных легенд, относящихся к эпохе первых мореплавателей – критян, финикийцев, греков. Розаура продолжала отрицательно качать головой.

– Нет, я не поеду в Испанию с вами. Вчера вечером, разговаривая здесь с семьей дона Аристидес, я внутренне смеялась над проектом совершить вместе с вами это путешествие: таким нелепым казался он мне. Донья Ната, эта почтеннейшая ведьма, напомнила мне, что такое наше общество. Мы встретили бы там многих доний Нат. Вы для меня не больше, как друг, но я уверена, что все позволили бы себе самые смелые предположения. Нет, Клаудио, я ни за что на свете не поеду с вами. К тому же вы представляете собою для меня и другую опасность. Держите себя скромненько, хорошо воспитанным человеком, а потом внезапно проявляете отвагу, заслуживающую пощечины. Да, я знаю, что такое любовь, но это не значит, что во имя чьей-то любви ко мне я должна сносить от этого человека то, что считаю проявлением недостатка уважения.

Борха горячо протестовал, настаивая на том, что будет серьезен и благоразумен в будущем путешествии.

– Даю вам слово и клянусь вам, что вы не будете иметь причин жаловаться на меня. Вы научили меня новым правилам жизни. Я верю теперь, что мужчина и женщина могут быть друзьями и бывать всюду вместе без того, чтобы их мирную дружбу смущали дурные помыслы. Будьте логичны. Вспомните, что вы мне сказали, когда мы возвращались с прогулки к фонтану в Воклюзе: "Не могут разве двое лиц разного пола жить, как простые товарищи, храня каждый про себя свои тайны и свои привязанности?"

Розаура слушала, улыбаясь пассивно, как бы не имея силы спорить с ним, и отвечала отрывочными фразами на его настойчивые просьбы.

– Увидим… Не знаю, что мне делать… Быть может, я соглашусь… Я подумаю об этом до завтрашнего утра.

Он испугался, срок показался ему слишком долгим; он продолжал настаивать.

– Хорошо, да… Сделаем с вами это путешествие.

Она сказала это слабым голосом, без энтузиазма, словно желая положить скорее конец разговору.

После завтрака они пробыли еще вместе в "холле" с полчаса. Затем Розаура поднялась к себе, в свои комнаты. Она будет читать книжку стихотворений Петрарки, которую купила накануне, и, быть может, если вечером ослабнет мистраль, они с Клаудио выйдут пройтись по главным улицам. А он пока может заняться посещением разных букинистов, предлагавших ему редкие экземпляры сочинений о жизни и нравах в Авиньоне во времена пап.

Клаудио провел весь вечер, рассматривая старинные книги, глотая их пыль и разговаривая с книгопродавцами, которые восхищались древним Провансом и пыл библиофилов и археологов совмещали с алчностью коммерсантов.

Когда вечером он вернулся в свой отель, портье передал ему письмо.

– От синьоры из Љ 2. Она уехала после обеда в своем автомобиле и поручила мне передать вам это письмо.

Борха дрожащими пальцами вскрыл конверт, чтобы прочесть несколько строк, несомненно, написанных наспех.

Розаура уехала к себе домой в свою виллу, на Лазурном берегу, и давала ему понять, что не желает, чтобы он следовал за нею. Когда-нибудь они, наверное, увидятся. Мир менее велик, чем это думают люди. Пусть продолжает свое путешествие один. Это будет полезней для его занятий.

И гнев молодого человека был так велик, когда он прочел эти последние строки, что он одобрил ее решение. Да, лучше ему забыть о встрече в Авиньоне. Лучше продолжать свое обычное существование несвязанным с женщиной, принадлежавшей к другому миру.

X. Отъезд Клаудио в Перпиньян и Пеньискола

Клаудио уехал в Перпиньян, где он задержался, точно у него не было силы удалиться за границу или страны, где жила Розаура.

Часть первой ночи он провел в отеле, исписывая страницу за страницей. Начал он это письмо с твердым намерением разорвать его после того, как кончит. Он чувствовал, что должен изложить на бумаге все, что он думал с самого Марселя. Но, кончив писать письмо, он лег спать, оставив письмо на столе. Разорвет он его на следующий день.