Фиона Макинтош - Судьба

• Название: Судьба
• Автор: Фиона Макинтош
• Жанр: Фэнтези

Века и века назад сын бога войны Орлак, пожелавший поработить этот мир, потерпел поражение и был навеки заточен в магическую тюрьму на далеком Севере, где его вечно охраняют двенадцать Паладинов-чародеев.

Но существует древнее пророчество, согласно которому бог-узник однажды вырвется из заточения и вновь начнет кровавую войну за власть, если один из Паладинов не найдет Троицу — троих людей, обладающих природной магической Силой, способной уничтожить Орлака.

И теперь пророчество сбывается. Орлак обрел свободу…

Настало время вступить в битву разбросанным по разным мирам юным магам, долженствующим составить могущественную Троицу.

И отец их, бесстрашный Торкин Гинт, начинает поиски своих наследников. Начинает, еще не зная, что в раскладе Судьбы есть еще две карты, пока неведомые ни людям, ни богам…

Имя одной — четвертый из детей Торкина, ученик Лесного Бога Дармуда. Но какова же вторая?..

В файле отсутствует разворот 348–349, просьба ко всем у кого есть возможность, пришлите разворот на почту: [email protected]

---

Во время воссоединения Паладинов Тор испытывал разнообразные чувства. Мысли путались. Он стоял неподвижно, уйдя в себя, поскольку это казалось лучшим способом справиться с хаосом внутри… Он только так мог сказать о своих чувствах. И все это время что-то настойчиво звало Тора. Он не был уверен, что это, но зов был сильным, постоянным. Это что-то хотело обратить на себя его внимание. В сознании появились искры Цветов, яркие и ослепительные. Они обращались к нему, но Тор временно отодвинул их в сторону.

Элисса. Он не мог о ней думать. Его сердце обливалось кровью, и так и будет кровоточить, пока он не умрет после потери любимой. Но пока у него оставались силы, он должен направить свои мысли на Орлака. Элисса и кровь вернутся позднее… если это «позднее» вообще наступит. Тор хотел бы чувствовать ту же радость, которую в эти минуты испытывали Паладины, но вместо этого ощутил грусть. Он виноват в том, что все эти прекрасные души вынесли столько боли и печали. Именно потому, что его отец Дарганот отправил его сюда, все эти люди теперь смело пожертвуют своей жизнью… во второй раз.

Он с отсутствующим видом отметил щенка с золотистым окрасом шерсти, который обнюхивал каблуки Гидеона. Тот, в свою очередь, представился Рубину. Тор почувствовал острое разочарование из-за того, что подвел собственных детей. Два брата до этого дня ни разу не видели друг друга, а теперь им придется срочно строить отношения, которые их свяжут. Им явно будет неловко и некомфортно, но они должны доверять друг другу. Кто знает, с чем им придется столкнуться? Кто знает, каково их предназначение? Лаурин, которая стояла так близко к нему, уже заплатила из-за него высокую цену. Защищая отца, она отдала часть себя безумцу.

Появилась злость. Он не должен сдаваться. Пока нет. Вначале все должны узнать причину его печали.

Он впервые заговорил.

— У нас очень грустные новости.

Все Паладины замолчали. Тор говорил вслух, чтобы его также мог слушать и Джил. Он боялся за короля. В конце концов, Элисса была его матерью, пусть и приемной, поскольку не произвела его на свет. Тор взял Лаурин за руку. Он опасался и за нее.

— Ваше величество, — сказал Тор и почтительно поклонился монарху.

Джил удивился этой вежливости Гинта. В такой обстановке он забыл про весь королевский протокол. Но это неудивительно при таких-то странных обстоятельствах! В ответ король только кивнул человеку, который забрал сердце его матери.

— Спасибо. Могу ли я спросить, где Ее величество?

Он не собирался усиливать ее связь с собой, но во всем, что касалось матери, Джил чувствовал себя беспомощным. Он была бывшей королевой, женой его отца, Лориса. Они — его родители. Но не позволит другим не замечать ее отсутствия, хотя и не демонстрируя собственные переживания по этому поводу. Юноша заметил, как несколько человек, собравшихся перед ним, занервничали и переступили с ноги на ногу после того, как он задал вопрос. Торкин Гинт бесстрашно встретился с ним взглядом. Его невероятно яркие темно-голубые глаза смотрели прямо в его собственные.

— Об этом я и хочу говорить, сир, — признался Тор.

— Хорошо, — ответил Джил в замешательстве. — Тогда позовите ее. Давайте все соберемся вместе. Мне постоянно повторяют, что время — наш враг. Тем не менее, мы стоим здесь, нас вежливо представляют друг другу, мы наблюдаем за трогательным воссоединением. Не пора ли строить планы?

Он забеспокоился, когда Гинт покачал головой.

— Нет, сир. Никаких планов. Он придет, а мы его встретим.

Лаурин снова взяла короля за руку и бросила взгляд на Гидеона. Что-то случилось с ее матерью. Теперь она в этом не сомневалась, потому что иначе Элисса обязательно встречала бы их, вернувшихся в целости и сохранности в Сердце Лесов. Девушка чувствовала, как пышет жаром ее камень, в то время как сердце судорожно билось в груди. Что за неприятные новости?

Все глаза следили за Торкином Гинтом, который сделал глубокий вдох. Появился Клут и опустился на ближайшую к нему ветку.

«Покажи мужество, — прошептала птица Тору в сознание. — Как сделала она».

Тор расправил плечи, отбросил другие мысли и принялся рассказывать печальную историю.

Глава 34 Судьба

«Они ждут нас», — внезапно сказал Орлак.

«Откуда ты знаешь?»

«У меня есть способы это узнать».

«Расскажи мне о них».

«Нет».

Он снова смотрел сквозь глаза Пелисса на Лаурин и видел ее печаль.

Значит, плохие новости. Она услышала про смелость матери. Орлак увидел, что рядом с ней стоит король, потрясенный и бледный. Прислушиваясь повнимательнее, молодой бог даже уловил гневные восклицания короля Таллинора после получения новости. Сквозь глаза щенка он заметил еще одного знакомого, который стоял слева от Лаурин. Саксон. Клук. Шестой.

Пелисс что-то вынюхивал в круге из людей и волка (или волчицы). Интересно, а зверь — это Клут или Солиана? Последнюю пару Паладинов Орлак пока не нашел. Он обнаружил восемь из десяти и по какой-то необъяснимой причине почувствовал гордость при виде их. Старый Нанак, Хранитель, один раз прошептал ему, что между любовью и ненавистью один шаг. Их разделяет очень тонкая черта. Орлак в ярости никогда не понимал этого чувства, но теперь понял. Бог знал, что Лаурин ненавидит его, но возможно она также его и немного любит, и ничего не может с собой поделать.

И он сам, ненавидя Паладинов — ведь они в течение столетий держали его в заточении — также любил их каким-то странным образом.

Он восхищался их смелостью, упорством и настойчивостью, и уважал их за то, что они так решительно идут на смерть. Они знали только боль и отчаяние от его магии, тем не менее, были готовы снова встретиться с ним. Молодой бог почувствовал определенное возбуждение от их преданности цели и тем, кого они защищали. И да, он считал, что любит их за эту преданность. Орлак грустно подумал о том, что это значит — быть любимым кем-то в ответ. Он решил, что никогда этого не узнает.

Орлак обратил внимание, что Пелисс боится волка или волчицы, задумался над этим и снова заметил великолепного сокола, который всегда находился поблизости. Он стал вспоминать все, что видел, в поисках любых подсказок. Почему щенок так боится? Было очевидно, что это не простой волк. Орлак знал, что если подумает достаточно долго, то ответ сам придет к нему.

«Чего мы ждем?» — прошипел дядя.

«Тихо! — рявкнул Орлак. — Дай мне подумать».

И он оказался прав. Ответ пришел. Солиана, Третья. Она была магическим зверем, который принимал много образов на протяжении столетий. Орлак вспомнил серебристую лошадь, а потом серебристую медведицу. А теперь волчица. Щенку, конечно, не понравится другой зверь с такими волшебными способностями, как у Солианы. Их ощущения должны быть похожи. Это объясняет явное нежелание щенка к ней приближаться.

Значит, Клут — это сокол. Когда и почему случилось это превращение, Орлак мог только гадать, вспоминая не очень красивые черты лица человека из Роркъеля.

Он стал думать дальше. Десять. Раньше они не смогли с ним справиться и не смогут теперь. Они ему не соперники. Но тогда почему они думают, что способны его победить? Он вспомнил слова Рубина. Орлак поискал его сквозь глаза щенка и увидел молодого человека. Он сидел ярдом с солдатом, которого Орлак знал, как Кайрусона. Тем не менее, казалось, что Рубин сидит отдельно от других. Он отстранен, молчит. Трое. Мы тебя уничтожим, — объявил парень. Каким образом?

Теперь его внимание сосредоточилось, наконец, на Торкине Гинте. На его брате. На человеке, которого отправили убить его. У него было доброе лицо… и грустное. Они оба знали, что такое потерять женщину, которую любишь. Его брат выглядит очень отлично от него самого. Полная противоположность. Сам Орлак златовласый, с фиалковыми глазами, а его брат — темноволосый с привлекающими внимание темно-голубыми глазами. Орлаку тоже стало грустно. В другой жизни, в другой ситуации они могли бы быть близки, стать добрыми друзьями. Между ними могла бы возникнуть сильная братская любовь. Вместо этого они выступают друг против друга. Один должен уничтожить другого, чтобы выжить. Орлак наделся, что их отец появится и станет свидетелем того, что сам задумал.

Рядом с братом Орлака сидела молодая версия Гинта. Это было странно. «А-а, — подумал Орлак, напряженно вглядываясь сквозь глаза Пелисса, — это третий ребенок. Другой брат Лаурин».

«Все на месте. Все ждут», — он не осознал вначале, что произнес мысль у себя в сознании.

«Что? Почему ты так напряженно смотришь? Что ты видишь?» — воскликнул Доргрил, не в силах сдерживать раздражение.

«Помолчи, дядя. Мы близки к цели».

* * *

Первый шок сменился слезами. А когда слезы закончились, Друзья Сердца Лесов неловко замолчали. Солиана, как и обычно, предложила перекусить, но это предложение не вызвало ни у кого энтузиазма, хотя еда и была приготовлена. Теперь все тихо переговаривались друг с другом и гадали, что может случиться. Все думали над тем, что именно послужит началом последнего сражения. Ведь наверняка они ждут его? Орлак приближается, но когда и как появится, никто не знал. Однако они осознавали, что все дело в этом. Последнее сражение в Сердце Лесов готовилось на протяжении столетий. В это время ломались души, терялись жизни, а потом люди возрождались снова. Или умрет Орлак — или они. Теперь не повернуть назад, не убежать.