Эдвин Табб - Наёмник

• Название: Наёмник
• Автор: Эдвин Табб
• Жанр: Космическая фантастика

---

Это не помогло. Потому что он находился там. Он мог видеть, во что он превратился, ощущать реальность ужасного кошмара, в котором его тело приняло чудовищно искаженную форму и было окружено совершенно незнакомой средой. И он был не один. Он почувствовал поблизости другое существо, как человек ощущает в комнате присутствие животного: тупое замешательство от того, что прирожденный инстинкт самосохранения перестает действовать, как ему полагается, и быстро возрастающий ужас, когда Дюмарест попытался управлять своим новым телом.

Это был неправильный метод. Он был человек, привыкший к двум рукам, двум ногам, ощущению тяжести. Ему не хватало чувства координации, необходимого для управления машиной с множеством конечностей, и другого набора реакций. Если бы у него было время, он научился бы управлять новым телом, но времени не было, да и нужды тоже. Он мог властвовать, но заменять он не должен был. Основная схема привычек уже сложилась в мозгу чудовища, а он мог пользоваться ими, просто мысленно произнося подходящие команды.

Он подумал: «Плыви вниз!»

Тьма сгустилась, но он все еще мог ясно видеть, поскольку глаза декапода привыкли видеть в почти полной тьме. Стайка рыбок метнулась перед ним, и он автоматически смел их в рот, ничего не почувствовав, даже тока воды, с которой втянул пищу. И это была обычная реакция: разве часто человек сознательно управляет своим дыханием?

Он плыл по направлению к берегу. Он не знал, в каком направлении тот находится, но декапод знал. Вода посветлела, и Дюмарест почувствовал возрастающее беспокойство. Механизмы, предупреждающие об опасности, действовали, как и полагалось. Этот район моря был небезопасен для существа, в которое он превратился.

Он не обратил внимания на предостерегающие сигналы и повернул к краю шельфа, где перед ним встала высокая стена скал. Из подводной пещеры ринулись угри, широко разинув пасть, схватили его щупальца и отпрянули назад, когда он отстегал их извилистые тела. Он погрузился глубже, стараясь поскорее уйти от стаи чудовищ. В сгустившемся мраке обрыв потерял свои резкие очертания. Он продвигался дальше, выискивая тросы, указывающие на местоположения корабля. Наконец он увидел один из тросов и нырнул на дно.

Корабль казался меньше, чем он его запомнил, почти игрушечным, и лежал в густой тине, но тут он вспомнил, что корабль совсем не маленький, — просто у декапода другие представления о размерах. Он подплыл к нему и начал ощупывать поверхность своими щупальцами, пытаясь надежно ухватиться. После двух неудачных попыток ему наконец удалось захватить открытую дверь грузового трюма. На этот раз, когда он попытался подняться наверх, корабль последовал вместе с ним. Он поднимался все быстрее, крепко сжимая корабль, не обращая внимания на угрей, которые ринулись к нему и принялись рвать его тело. Кровь хлынула сразу из дюжины ран, но он не чувствовал боли. На запах крови приплыло много новых угрей, и он поднимался, окруженный ими, как роем мух. Вода посветлела, показался край шельфа. Он плыл по направлению к нему, перевалил через край, царапнул по дну и поднимался все выше и выше, плыл все дальше и дальше, пока его тело не проскребло по дну, а жаркое солнце не обожгло глаза.

Вытащить корабль на сушу было невозможно. На воздухе он весил значительно больше, чем в воде, к тому же не оставалось места для маневров. Он бросил его и повернул назад, на глубину. Теперь он почувствовал, как болят раны, особенно мучительно болели те места, где укусы были глубже. Он двигался все быстрее, уводя хищников вслед за собой подальше от корабля, за ним тянулся кровавый след и стая прожорливых угрей. Обычный декапод бросился бы прочь, защищая свою жизнь, ища спасения в бегстве, если это было возможно, или в бою в противном случае.

Но у Дюмареста не было причин сохранять ему жизнь.

Чудовище, в мозгу которого он был замурован, должно было умереть, прежде чем он сможет от него освободиться. И ему придется пережить каждый момент его агонии. Он наблюдал, как угри отрывали ему щупальца, их куски проплывали у него перед глазами, он чувствовал, как острые челюсти все глубже вгрызались в его тело, боль нарастала, пока не достигла высшей точки, а он ожидал, страдая, мечтая о последнем мгновении распада.

* * *

— Я весь извелся, Эрл, — причитал Селкес. — Я не знал, что и делать. Вначале я подумал, что вы умерли, а потом мне пришлось вас связать.

Дюмарест посмотрел на ссадины на руках, рубцы на теле.

— Вначале все было в порядке, а потом вы начали по-настоящему драться. — Селкес намочил полотенце в воде и подал его Дюмаресту.

Тот медленно протер лицо и шею.

— Что с Виручией?

— Мы вытащили ее, как вы и запланировали. Мне удалось нанять пару ныряльщиков, братьев Вен; полагаю, они на все готовы ради денег. Еще немного, и они не успели бы. Весь воздух вырвался наружу, она потеряла сознание и уже умирала. Они подвели к ней кислород из своих баллонов и тут же переправили наверх. С ней Изейн. Он немного разбирается в медицине.

— Нашла ли она, что искала?

— Не знаю. Я же сказал вам, она была без сознания, и Изейн дал ей что-то выпить, после чего она заснула. Препарат против шока. Он говорит, что, по-видимому, она примирилась с мыслью о смерти, и эту травму надо преодолеть. Но с ней будет все в порядке, слава Богу.

Дюмарест смотрел на Селкеса и дальше, туда, где сквозь навес были видны яркие звезды. В полдень он вошел в тело декапода, ночью он вернулся в свое собственное. Он откинулся назад, глаза затуманились от раздумий. Животное умирало долго. Огромной туше был нанесен тяжелый урон, и перед смертью примитивный разум с дикой силой боролся за то, чтобы остаться живым. И часть этой энергии он получил как подчиненная половина человека. Именно благодаря ей возникла необходимость усмирения.

— Я должен был дать вам лекарство, Эрл, но я боялся, что оно может принести больше вреда, чем пользы. Я не знал, как транквилизатор может повлиять на тот препарат, который вы ввели себе в мозг. Я не решился. Но порой мне хотелось это сделать, потому что вы не были похожи на человека. А теперь, когда Виручию подняли со дна, и я знаю, что она жива и с ней все в порядке, она снова будет ходить, говорить и смеяться… Эрл! Как я могу вас отблагодарить? Что я могу для вас сделать?

Дюмарест поднялся на ноги:

— Работа еще не закончена.

— Что вы хотите сказать?

— Мы же прошли через все это не просто так. До полудня завтрашнего дня надо, чтобы Виручия подтвердила перед Советом свои права наследования. Давайте разберемся, есть ли у нее это доказательство.

Лежа на куче сетей в хижине, поблизости от моря, покрытого рябью, девушка выглядела очень маленькой. Черный узор на ее лице походил на ячейки сетей, и казалось, что она вся ими опутана. Свет играл на серебряных нитях в ее волосах яркими отблесками.

Селкес смотрел на Виручию, ему, как и давным-давно, хотелось взять ее на руки. Но он, как и прежде, преодолел искушение. Если бы Лиза была жива! Но она умерла, и ее память нельзя омрачить. В те тяжелые времена он нашел убежище в бегстве, побывал на дюжине планет и защитил себя толстой броней цинизма. Теперь ему нужно быть сильнее.

— Я дал ей нейтрализующее средство, — сказал Изейн. — Она скоро проснется, но я хочу повторить свое предостережение, что все это очень опасно. Существует возможность потери ориентации и рецидивов.

— Оставьте нас, — резко приказал Селкес; этот дурак так и не понял, насколько сильна его пациентка. Когда он ушел, Селкес упал на колени, поглаживая одной рукой поблескивающую гриву волос девушки. — Виручия, моя дорогая Виручия, проснись, дитя мое.

«Дитя мое» — эти слова выдали его.

— Селкес? — Она сонно улыбнулась. — Это вы?

— Просыпайся, Виручия.

— Я видела необычный сон, — пробормотала она. — Мне показалось, что я нашла что-то прекрасное, а затем внезапно все изменилось, и я снова осталась одна. — Ее глаза расширялись по мере того, как к ней вернулась память. — Где Эрл?!

— Он жив, и в порядке, и смотрит на тебя.

— Эрл! — Она попыталась сесть, протянула руки. — Эрл, мой дорогой. Ты спас меня. Я знала, что ты меня спасешь.

Он почувствовал, как девушка прижала свои губы к его, и его охватил жар ее тела. Она была очень требовательна, эта воскресшая женщина, и полна желания жить. Как часто испытывал он подобную эйфорию после путешествия низшим классом, с заторможенными жизненными функциями, когда путешествие было закончено, и он вставал из контейнера, как из гроба, и его охватывало чувство, похожее на опьянение.

Он осторожно высвободился из ее объятий.

— Ты нашла, что искала?

— Ты о чем, Эрл?

Он вспомнил, что Виручия еще, должно быть, не полностью пришла в сознание. От него потребуется терпение.

— Это был первый Корабль? В нем нашлось доказательство, которое тебе необходимо, чтобы получить наследство?