Марина Ефиминюк - Берегиня Иансы

• Название: Берегиня Иансы
• Автор: Марина Ефиминюк
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2007
• ISBN: 5-93556-891-8

Многие желали обладать силой Хранителей драконов, то есть быть бессмертными и могущественными. Да мало кто знал, какую плату требует она от обладателя. Ведь, даже нечаянно прочитав страшное заклинание, взамен придется вернуть жизнь. Так было всегда, так есть и так, несомненно, будет. Берегиня обязана возродить источник силы Иансу, дабы восстал род драконий из пепла! Жаль, в этот раз ее не спросили… Грядет смертельная игра с Берегиней, и пока неизвестно, кто окажется кошкой, а кто – мышью!

---

Глубокий овраг пересек лес настолько неожиданно, что я едва успела осадить разошедшуюся кобылку. Хранители стояли по краю обрыва, вскинув арбалеты и целясь в мечущегося внизу человека, захваченного в плотное кольцо. Савков, прихрамывая, будто загнанный зверь остервенело метался, боясь удара в спину. Его конь, упавший с обрыва, поломал хребет и теперь издавал душераздирающие вопли.

Степан наклонил арбалет и в тот момент, когда Николай сложил руки домиком, готовый послать магический удар в ответ, пристрелил жеребчика. Тот последний раз дернулся и застыл навсегда. От неожиданности Николай отпрыгнул от мертвого коня и, споткнувшись о корягу, грохнулся в ледяную жижу.

Сверху лил дождь, резкие порывы ветра студили и без того закоченевшие пальцы. Степан кивнул и, кашлянув в рукав, приказал:

– Его надо заковать в диметрил, и возвращаемся в лагерь.

Деревня Дудинка, наш последний рубеж, располагалась всего в пятнадцати верстах от Иансы. Здесь уже давно квартировал один из крупнейших отрядов боевиков Лопатова-Пяткина в ожидании своего предводителя. С приближением к заветной цели Василий заметно нервничал и становился раздражительным. К тому времени как наш маленький отряд достиг наконец деревеньки, граф был мрачнее тучи.

Когда мы рано поутру миновали деревянный указатель с побледневшими буквами, то заметили, что нас уже встречают: местные жители вышли к нам крестным ходом с молитвами. Необразованный и суеверный деревенский люд искренне считал Хранителей, распоясавшихся на бесплатных харчах, демонами, посланными на землю за грехи правителей. Лопатов-Пяткин был хорошо наслышан о нелепых слухах. Поэтому, когда его, задремавшего в карете, разбудило громкое пение церковного хора, он пошутил – вышел и, беспрестанно крестясь, низко поклонился иконе в руках тщедушного дьячка. Шествие остолбенело, а я расхохоталась до слез, сгибаясь в седле и норовя рухнуть под копыта своей кобылки. Завидев моего демона, который сделал над головами селян красивый круг, заливаясь отвратительным лаем, толпа замолкла, сжалась и поспешно освободила дорогу. Страх спикировал мне на плечо и смачно лизнул щеку, после чего бородатый дьячок бессильно опустил икону, смирившись с нашим приездом.

– Наташа, заткни свою шавку! – рявкнул граф, брезгливо оглядывая заляпанные грязью и навозом сапоги. – А то всех местных перепугаем, придут ночью с вилами!

– Они и так придут, – пожала я плечами и широко зевнула в кулак.

От бессонницы горели огнем глаза, будто в них песку сыпанули, голова беспрерывно гудела, и в теле поселились непроходящие усталость и ломота. Настрой колебался от плохого до отвратительного. Иногда хотелось завыть в серое небо, как это делал Страх Божий тоскливыми ночами.

Вновь прибывших разместили на постой по деревенским избам. Кому не хватило лавки в горницах, отправлялись на сеновалы. Меня же поселили в одной избе с графом и Авдеем. Немощный колдун, на глазах превращающийся в иссохшую мумию, сразу ушел в свою жировку, приказав перетащить туда кованый сундук, закрытый на большой амбарный замок и воняющий жасмином.

Граф быстро поднялся на крылечко. Деревянные ступеньки жалобно заскрипели под его тяжелыми сапогами, а хозяйка избы, крохотная старушка, подбоченясь, внимательно рассматривала гостя.

Я спешилась, передав поводья конюху Василия, который торопливо потащил мою уставшую лошадку к покосившимся сараям, чтобы затем распрячь четверку Лопатова-Пяткина. Вслед за нами приехала и старая телега, в которой вместе с походным скарбом в балаганной клетке для медведей, прикрытой от нежелательных соглядатаев кожухом, везли связанных меж собой Дениса и Николая.

Граф кивнул на клетку:

– Наталья, оформи этих двоих и готовься, скоро поедем в Иансу! Бабка, умыться подай!

От названия «Ианса» у меня все перевернулось в странном волнующем предчувствии, я кивнула и крикнула вознице, указывая пальцем на серое шаткое строение, видневшееся из-за угла дома:

– Надо этих двоих в тот садовый сарай рядом с нужником определить! Вызови Степана, пусть его ребята помогут!

Тусанин с двумя своими приближенными, Матвеем и Тимофеем, появились тут же. Мужчины резко стянули тяжелый кожух, раскрывая наших пленников. Несчастные, отвыкшие за время поездки от дневного света, жмурили воспаленные глаза.

Оба приятеля выглядели отвратительно. Один, с кляпом во рту, после долгого утомительного пути перестал даже мычать, полагая, что доживает последние дни. Второй, измученный диметрилом, своим осунувшимся, белым как простыня лицом с черными тенями под глубоко посаженными глазами походил на поднятого из могилы усопшего.

Граф уже вошел в горницу, а бабка все еще стояла у перилец, осуждающе покачивая головой.

– Милая, – позвала она и буквально отшатнулась от моего тяжелого взгляда, полоснувшего по ее морщинистому лицу, – за что ж вы так касатиков?

– За дела хорошие, – коротко ответила я.

Денис злобно буравил меня глазами, не в силах исправить свое положение. Их с Савковым, тяжело переставлявшим ноги, сопроводили через затоптанный лошадиными копытами двор к саду. Пленники горделиво вырывались из рук Хранителей и, гремя тяжелыми кандалами и длинными цепями, шли сами, поддерживая друг друга.

Все-таки излишний снобизм не красит, особенно людей. Попросили бы, поселила б на сеновале, где сухо, мягко и тепло.

– Савков! – Я стояла – руки в карманы – рядом с садовой тропинкой и следила за переправкой узников в сарай. – Если захочешь чего-нибудь, просто позови меня. – Николаю будто пощечину влепили, в его глазах промелькнула неприкрытая ненависть. Усмешка тронула мои губы. – Слышишь, – повторила я им притворно сладким голосом, – просто позови.

– Да пошла ты, сука! – прохрипел Николай. Я безрезультатно старалась спрятать улыбку. – Позови меня, когда могилы себе будете копать. С радостью помогу.

Я с удивлением глянула на безобразие у себя под ногами и пожала плечами:

– Копать могилы так копать могилы. Покамест ведите их в сарай! – Приказала я Хранителям, остановившимся в замешательстве.

Старуха-хозяйка по-прежнему стояла на крылечке, охала и вытирала краем косынки слезы, выступившие от ветра в ее прозрачных глазах.

– Ироды, – прошамкала она.

– Ох, и не говори, бабуль, – печально покачала я головой. – А тебе новые компостные ямы нужны? Две. Выкопаем в один счет. Только покажи где. – Бабка от удивления открыла беззубый рот. – И дай лопаты.

– Ой, лапушка, – обрадовалась она и тут же спохватилась, всплеснув руками. – А лопатка-то у меня одна! Ну ничегось, я чичас у Еремки-соседа возьму.

Смотреть на то, как высокопоставленные пленники будут копать на огороде у Прасковьи Ефремовны компостные ямы, собралась добрая часть деревенской братии, прежний дьячок и изумленные Хранители (те, что видели меня впервые и не совсем понимали, отчего девка, полюбовница графа, так шибко командует). Неповоротливый мальчишка Петр охранял хлипкие двери старого сарая. Когда я с лопатами в обеих руках подошла к сараюшке, то он поспешно отскочил, будто боялся быть шарахнутым огородным инвентарем.

Сам маленький домик, полутемный внутри и с текущей крышей из-за давно не перестеленного дерна, пах старьем, которое в нем и хранила наша хозяйка. Пленники сидели каждый в своем углу, растянув до предела длинные диметриловые кандалы. Замечу, пристроились они в тех углах, где было относительно сухо. Денис хмуро следил за дождевой капелью с крыши, стекавшей в большую лужу посреди земляного пола. Савков опустил голову на поджатые колени, его дыхание было тяжело и сипло. На руках красовались кровавые раны, выеденные диметрилом. При моем появлении оба подняли головы и уставились с неприкрытой враждебностью.

– Вот! – Я с грохотом бросила лопаты, те, звякнув, отскочили друг от друга в разные стороны. – Это вам палки-копалки. Пойдем, мужики, могилки рыть. Вас утром расстрелять хотят, а закопать потом негде. – И стремительно вышла в огород, отметив про себя, что народу явно прибавилось и на заборе, как нахохлившиеся воробьи, сидела местная оборванная ребятня.

Через несколько минут, вероятно понадобившихся, чтобы прийти в себя от новости о неминуемой смерти, Савков и Давидыв, пошатываясь, вышли на свет божий, каждый с лопатой и немой решительностью пережить последнее в своей жизни унижение с высоко поднятой головой. Столько публики они увидеть не ожидали, поэтому, щурясь, ошарашенно осматривались вокруг. Рядом со мной кудахтала старуха, почти без чувств от радости, что узурпаторы помогут в хозяйстве. Она суетливо вела наших пленников в самый дальний конец огорода, где уже имелась одна яма, вырытая еще лет тридцать назад ее ныне покойным мужем и давно уже переполненная.

– Вот здесь и копайте, – кивнула бабка и отошла в сторонку, умиленно сложив на груди морщинистые ручки.

Савков обдал меня гневным взглядом и воткнул в мягкую, насыщенную талой водой землю лопату, а потом прорычал сквозь зубы: