Арина Ларина - Дюймовочка крупного калибра

• Название: Дюймовочка крупного калибра
• Автор: Арина Ларина
• Жанр: Современные любовные романы

---

– Так сразу и не получится. Пока доедем, пока то-се, – рассудительно заметил Антон. – Тем более – пробки.

– Ну да… Пробки, – покорно кивнула Сима. – А ты что, на машине?

– Да, – Антон подталкивал ее к серебристому джипу.

– А вчера почему без машины был?

– В ремонт отдавал. Ну давай, лапа моя, садись.

Серафима молча и осторожно упиралась, стыдливо пряча глаза и рефлексируя про себя:

«Тоже мне – центнер кокетства. Черт с ней, с романтикой. Кому она нужна-то? Только время тянуть. Все правильно. Так даже проще».

На следующий день она пришла на работу окончательно обновленной. В биополя Серафима не верила, но практика показывала, что нечто такое у человека все же имеется. Мужчины неожиданно начали обращать на нее внимание, да еще как. Самое смешное, что теперь это было ни к чему ни для самооценки, ни для физиологии.

Первым стал вчерашний охранник.

– Доброе утро, – протянул он, приветливо улыбаясь. – Бомбу на себе не несем?

– Как обычно – полкило тротила, – корявенько пошутила Серафима, опешив от неожиданности. Обычно на вахте ей лишь кивали.

– Может, обыскать? – игриво дернул бровью страж.

Конечно, Сима могла ответить так, что он не только больше не делал бы попыток заигрывать, а вовсе перестал бы здороваться, но в эту ночь часть комплексов облетела с нее, как шелуха со старой луковицы. Поэтому и реакция на внешние раздражители стала менее ершистой.

Неопределенно хмыкнув и тоже дернув бровью, Серафима проплыла через проходную в сторону рабочего места. Физически ощущая горячий взгляд охранника, она поднималась по лестнице, повиливая бедрами. К последней ступени амплитуда размаха бедра стала уже опасной для окружающих. Позади медленно шуршал кто-то из сотрудников. Скорее всего, мужчина, так как вместо цокота каблуков доносился лишь звук тяжелых шагов и сосредоточенное сопение. Резко обернувшись, Сима аж отшатнулась: с блудливой улыбкой на лице ее преследовал не кто иной, как шеф.

– Ядреная ты девка, Разуваева, – поделился наблюдениями Бобриков.

– Да что вы говорите, – вежливо проблеяла в ответ Серафима. – То есть… спасибо.

– А пока не за что, – о чем-то задумавшись, отрезал Виктор Николаевич.

Побоявшись, что за этой фразой может последовать конкретизация сомнительного словечка «пока», Сима припустила по коридору, перестав вилять задом и подобравшись. Соблазнение шефа не входило в ее планы. Одно дело – внимание сотрудников, которое могло бы польстить самолюбию, и другое – планы босса, которые могли привести к потере рабочего места в случае несовпадения целей.

У операторской терся Хрящиков.

– Здравствуй…те, – проблеял Вова. – Отлично выглядишь… те.

– И ты ничего. – Сима протиснулась мимо, пробормотав в сердцах: – То густо, то пусто.

Самодовольство смешивалось с тревожным ожиданием. Слишком много вокруг нее сконцентрировалось флюидов, привлекавших мужчин, как свежая коровья лепешка – мух.

По коридору неотвратимо надвигался шеф. На его жеваной физиономии проступала печать созревшей и оформившейся мысли. Бобриков плотоядно ухмылялся.

«Ужас, – тоскливо поняла Сима. – Вот оно – женское счастье. Нету – плохо, а привалило – не отбрыкаешься теперь!»

– Вот, – Хрящиков на мгновение прижался и сунул ей в руку что-то продолговатое. Серафима отпрянула, вдруг заподозрив, что спит и вся эта дичь ей снится. Хорошо бы, чтобы сон начинался с событий сегодняшнего утра и Антон оказался явью. Еще был шанс, что сотрудники сговорились.

Смущенный Хрящиков с топотом унесся на лестницу, оставив в Симиной руке шоколадный батончик. У Вовиной мамы явно были неправильные представления о том, чем можно соблазнить современную девушку.

– Разуваева, – шеф протолкнул Симу в помещение и плотно закрыл за собой двери. – Вот что…

– Не надо, – пискнула Серафима. Перед глазами пронеслась картина драки и последующего увольнения. Был бы кто другой – лежал бы уже в глубоком нокауте, но Бобрикова бить нельзя.

– Не перебивай. Я еще даже не начал.

– И не надо. Честное слово, ни к чему это. Лишнее. Вы потом даже пожалеете, – Сима пылко прижала руки к груди и торопливо запахнула пиджак. Антон вчера оборвал на блузке две верхних пуговицы, дело было на лестнице, поэтому фурнитура оказалась безвозвратно утрачена, да и не до нее было в тот момент. В результате блузка теперь выглядела более чем фривольно, особенно учитывая габариты бюста, вздымавшегося в стихийно образовавшемся декольте. Вполне вероятно, что мужчин привлекла эта новая деталь в Серафимином облике, и вовсе не в флюидах было дело.

– Пожалею? С чего это? – напрягся Бобриков, с сожалением глядя на суетливые манипуляции с блузкой.

– Мне лучше знать, – туманно соврала Сима.

– Эй, Фима, ты чего закрылась? – в двери ломилась Лиза.

– Надо открыть, – с облегчением заторопилась Серафима.

– Погоди, – прошипел шеф, оттаскивая ее от двери. Оставшиеся пуговицы с треском отлетели. – Ух ты! – Бобриков даже зажмурился. – Убери это, не нервируй.

Пока Сима под вопли Симбирцевой, глухо доносившиеся из коридора, подбирала пуговицы, шеф жарко шептал ей в ухо:

– Сегодня придет девица на собеседование, звать Жанна. Надо ее для порядка опросить и взять. Объяснишь ей тут все и пришлешь ко мне, ясно?

Смысл сказанного доходил до Симы долго, а когда дошел, она даже немного обиделась:

– Это вместо кого?

– Ну не вместо тебя же. – Шеф любовно оглядел сотрудницу, как крестьянин оглядывает только что засаженное картофельное поле: одобрительно и по-хозяйски. – Пока втроем поработаете, а там разберемся.

Наверное, надо было обрадоваться, что все благополучно завершилось, без домогательств и рукоприкладства, но Серафима чувствовала себя обманутой в своих ожиданиях.

«Вот я бесстыжая, – подумала она. – И так плохо, и эдак не устраивает».

Бобриков еще раз окинул Серафиму долгим взглядом и скрылся в кабинете.

– Что здесь происходит? – звенящим голосом отчеканила Лиза, врываясь в операторскую.

– Ничего, – Сима демонстративно уселась и занялась пришиванием пуговиц. – Орать не надо.

– Ты что тут вывалила? – Симбирцеву трясло от злости. – Что ты своим выменем трясешь, совсем сдурела? Здесь приличная фирма, а не публичный дом!

– Плохо, когда трясти нечем, – философски заметила Сима. – И вообще, не лезь в чужие дела. Так вышло.

Лиза прикусила губу и резко отвернулась к окну. Серафиме стало стыдно. Все же должна быть какая-то женская солидарность. Хоть Симбирцева и стерва, но ее только что бросили и почти уволили, так что можно было бы и посочувствовать. Осуществить акт милосердия Сима не успела.

– У тебя, говорят, бойфренд появился? – Лиза холодно смотрела на нее, поджав губы в змеиной улыбке.

– Да, – горделиво подтвердила Серафима, наивно полагая, что это признание снимет с нее подозрения в шашнях с шефом.

– А не боишься, что кто-нибудь ему стукнет про твои кувырки с начальником?

– Какие кувырки? Кто стукнет? – опешила Сима. – Да ты спятила! Не было ничего!

– А вот ты потом попробуй оправдайся, – сузила глаза Симбирцева. – На мое место метишь? Промахнешься. Зад великоват, не усидишь ты на моем стуле!

– Стучи, дятел, – презрительно отвернулась Серафима с деланым равнодушием, а на самом деле похолодев от ужаса. Лиза запросто могла сделать такую гадость.

– Съела? – в операторскую заглянул Хрящиков и застыл, парализованный открывшимся видом. Серафима в очередной раз запахнула пиджак, чертыхнувшись и вспомнив про шоколадку.

Лиза насчет батончика была не в курсе и вопрос приняла на свой счет.

– Что, переметнулся? Я тебе покажу «съела»! Быстро ты курс меняешь, флюгер!

– Извините, я потом зайду, – прошептал Вова, не в силах оторваться от созерцания Серафимы. Наверное, надеялся, что она еще раз взмахнет полами пиджака и осчастливит его истосковавшуюся без женских прелестей душу.

Ответом ему было гробовое молчание.

Хорошие новости, равно как и плохие, в тесном коллективе распространяются так же быстро, как простуда и зевота. К обеду мужская часть сотрудников до такой степени извела Серафиму бессмысленными посещениями, что у нее появился соблазн запломбировать блузку степлером.

Можно подумать, раньше они всего этого роскошества не замечали! Хотя, если быть честной, раньше Сима никогда без верхних пуговиц и не щеголяла. Ей казалось, что груди слишком много для того, чтобы отважиться ею погордиться. Всего должно быть в меру: если кастрюля доверху наполнена супом, то это здорово, но если жирный бульон переливается через край, то это уже мало кого обрадует. Более того, наличие столь выдающегося достоинства привлекало к Серафиме вовсе не тех мужчин, о которых мечталось.

Лиза агрессивно долбила по кнопкам телефона и источала волны презрения, предназначенные для утопления ненавистной Разуваевой.