Александр Варго - Медиум

• Название: Медиум
• Автор: Александр Варго
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9648-0210-5, 978-5-699-30414-1

Август 1945 года. Маленький городок послевоенной Германии. Здесь, в мрачном замке, живет выживший из ума барон фон Ледендорф, возомнивший себя дьяволом. К нему тайно приходят четверо молодых офицеров, с которыми барон заключает сделку: он обещает им долгую жизнь и успешную карьеру в обмен на их души. Через шестьдесят лет офицеры должны будут отдать все, что у них есть, включая собственные жизни и жизни близких родственников… И вот минуло шестьдесят лет. При странных обстоятельствах гибнет известный художник Белоярский, затем – именитый режиссер Урбанович, следом – композитор Басардин. Это те самые офицеры, продавшие свои души. В Тайну загадочных преступлений погружается бывший работник милиции Вадим Городецкий, который после тяжелейшей травмы головы вдруг обретает экстрасенсорные способности. Нужно во что бы то ни стало найти четвертого офицера, чтобы спасти ему жизнь, если, конечно, еще не поздно…

---

Существование в больнице было похоже на протяжный вой. Моменты относительной вменяемости и «прямохождения» сменялись полными провалами. Он не мог контролировать время. В период просветления нарисовался следователь из прокуратуры, задавал формальные вопросы, участливо кивал головой. Под занавес беседы как бы невзначай поинтересовался, правда ли, что пострадавший когда-то работал в милиции. «Истинный крест, – прошептал, смыкая веки, Вадим. – Но только не работал, а служил. Милиция у нас не работает…»

Снова пребывание в беспамятстве. «Пора кончать это гадство», – толкнуло в затылок сознание, он открыл глаза. В палату входила медсестра Елизавета Павловна. Медсестричка, ангел мой, украшенье лазарета… Посмотришь на такую, и сразу пропадает охота болеть. Мордашка загадочная, как шифровальная машинка «Энигма» гитлеровского подводного флота – до тех пор, пока в позапрошлом году не взломали ее знаменитый код.

– Здравствуйте, Вадим Сергеевич, – сказала с растяжкой медицинская работница. – У вас такие глаза ждущие.

– Жду… – Вадим сглотнул, чувствуя сосание под ложечкой. – Любви, ласки, понимания, чего-нибудь покушать.

– Рано еще, – прыснула Елизавета. – Питаться будете духовной пищей. Посетительница к вам. Крикливая, разодетая, уверяет, что ваша жена. Поздравляю, у вас потрясающий вкус.

Вадим в расстроенных чувствах закрыл глаза.

А когда открыл, напротив него в ультрамодном, приобретенном явно не в Сибири, пиджачке сидела турагентша по имени Жанна. Уже спокойная, в глазах дозированная жалость – к мужу, всеобъемлющая – к себе, спина прямая, губы плотно сжаты, мушка над верхней губой, не женщина, а картинка. Как открытая книга на китайском языке: все видно, прочесть можно, но ни черта не понятно…

Молчали долго, с чувством, после чего Жанна Альбертовна взгромоздила на этажерку пакет с апельсинами и гроздью бананов (чтобы потенцию не баловать).

– Знаешь, дорогой, – саркастически заметила Жанна. – Не всё то золото, что молчит.

– Я просто изумлен, дорогая, – промямлил Вадим. – У тебя птичий склероз? Ты забыла улететь на юг?

– Очень смешно, – подумав, ответила Жанна. – Но с юга я, к сожалению, вернулась. Новость настигла на Бали: Вадим Гордецкий пал клинической смертью, срочно требуется вмешательство родных и близких. Так спешила из аэропорта, что… – Жанна замолчала. Всеобъемлющая жалость к самой себе сделалась доминантой.

– Позвольте догадаться, – приподнялся Вадим. – Две новости – плохая и хорошая. Хорошая – это то, что подушка безопасности сработала. Ты раскромсала джип?

– Не так плачевно, дорогой. Не волнуйся, я успела применить экстренное торможение. Джип местами невредим. Дело в том, что в стране дураков никогда не научатся строить приличные дороги. Но это лирика. В милиции мне сказали, что карающий меч ночного грабителя настиг тебя в тот момент, когда ты вел к нам в гости какую-то грязную потаскушку?

– Почему грязную?

– Впрочем, нам, татарам, все равно, – усмехнулась Жанна. – Ты ее, в любом случае, не довел. Оргазм подкрался, но не грянул, сломалась старая тахта. А квартиру, я думаю, мы распилим. Вот только… – она уставилась на лежащего мужа с какой-то брезгливой жалостью.

– Даже и не думай, – запротестовал Вадим. – Жалость в данном случае неуместна. Забудь меня, Жанночка. Оставь ненужное самопожертвование. Врачи признались, что до конца дней я буду прикованным к кровати инвалидом. Уходи из моего сердца, улетай на юг, устраивай жизнь – и пусть твоя совесть спит спокойно. В конце концов, мы станем цивилизованной страной – а в цивилизованных странах, в той же Голландии, к инвалидам на дом приходят социальные проститутки. Проживу уж как-нибудь…

Но вывести из себя бывшую супругу в этот торжественный момент оказалось непросто. Аура сидящей рядом женщины лучилась презрением. Всё вокруг становилось другим, но ничего не менялось.

– Типичная аггравация, – бормотала образованная супруга. – Неуемное преувеличение больным тяжести своего состояния…

Вадим закрыл глаза. Он знал наверняка – с семейной жизнью покончено бесповоротно. Слишком долго они трепали друг другу нервы. Не спасет ни клиническая смерть, ни шишка на затылке, ни ложные представления о порядочности. Хорошо, что не успели обзавестись детьми…

Когда он очнулся, супруги в палате не было. Но из-за двери показался любопытный носик Лизаветы Павловны.

– Вы в порядке, Вадим Сергеевич?

– Как скала, – отрапортовал Вадим. – Заходите, гражданка, поболтаем.

– Я бы с удовольствием, но к вам опять посетительница, – подкрашенные тушью глазки коварно заблестели. – Вы, наверное, утомились. Перенесем аудиенцию на более поздний срок?

– Ни в коем случае, – возразил Вадим. – Впускайте. Разрубим сразу всё, и будем отдыхать.

Вошла рыжеволосая красавица Злата, увешанная пакетами, и застенчиво замялась на пороге. Эфемерное создание, не добравшееся до его квартиры, сорвавшее голос в «парадном», а потом нашедшее в себе мужество вызвать милицию и медиков. Он бледно улыбнулся, прошептал умирающим голосом:

– Я знал, что ты придешь. Но, право слово, это так нелепо, смешно, безрассудно…

– Я буду ждать, пока тебя вылечат, – трепетно заявила девица, села на краешек кровати. Он накрыл ее дрожащую руку своей тоже дрожащей рукой.

– Спасибо, милая, не стоит взваливать на себя столь непосильный груз. Ты еще молодая. А мне – врачи по секрету сказали – всю жизнь придется передвигаться в инвалидном кресле…

Он, кажется, уснул, а когда проснулся, в палате было пусто. Он лежал, обложенный фруктами, как венками. В окно колотилась обезумевшая муха.

– Интересные у вас знакомые, Вадим Сергеевич, – сказал Елизавета, входя в палату.

– Расцвечивают мою серость, – похвастался Вадим.

– Ой ли? – девица покачала головой. – Вы всех отправили к чертовой матери, как не стыдно? А к вам, между прочим, снова пришли. Вы прямо звезда.

– Опять посетительница? – простонал Вадим.

– Посетитель, Вадим Сергеевич, посетитель…

Разметав полы белоснежного халата, в лоно выздоровления вломился коммерсант Качурин, проживающий в соседней квартире, грохнул на этажерку пакет с апельсинами, подобрал пузо и без преамбул заявил:

– Прости, сосед, что так вышло, ей-богу не хотел. Не обижайся, что долго не навещал: налоговая как инфекция привязалась, замаялся, блин, лечиться…

– Минуточку, – насторожился Вадим. – Ты чего, Димон? Вроде не пьяный.

– А ты до сих пор не понял? – схватился за голову коммерсант. – Я же видел, как вы с девкой вошли передо мной в подъезд! Кто в тебя стрелял?

– А я знаю?

– Так это же меня хотели убить! – загремел Качурин. – Я догадываюсь, кто! Недобросовестный партнер из Новокузнецка! Милиция в курсе. Отгружали в прошлом году партию оргтехники, кредит выпросил, мерзавец! Процентов набежало море! Больше, чем сумма сделки! Отдавать не хочет, валит на партнеров, которые якобы его надули, а мне какое дело до его партнеров, скажи? Вспомни ситуацию, Вадим! Горе-стрелок поджидал меня в парадном, выкрутил лампочку. Узрел в окне между этажами, как я подъехал на джипе, вылез и потопал к подъезду. Не у каждого в городе последняя модель Nissan X-Trail, разнюхал, подонок… Сообразил, что сейчас я войду в подъезд, и побежал вниз. А я вернулся – документы в машине забыл. А вы с девчонкой шмыгнули вдоль стеночки – я же не слепой. Он и начал палить, думая, что это я. Темнота, не видно ни зги. Потом баба завизжала, разобрался, пустился наутек. Такие вот дела, сосед. Чего уставился, словно рог у меня на лбу? Нет там никакого рога, Зинка всегда под контролем…

В словах коммерсанта была бетонная логика. Стечение обстоятельств, и можно забыть. Но что-то удерживало от проявления бурного восторга. Он тупо смотрел в потолок, тщась справиться с мыслями и предчувствиями.

– Эй, ты где, сосед? – потряс его Качурин.

– В океане сомнений, – неохотно выдавил Вадим.

– Ты думаешь, шли на тебя? – обрадовался сосед. – Знаешь, Вадим, я сам до конца не уверен, что пасли меня, хотя теория вроде стройна, и дело ясное. Но еще папаша Мюллер говорил, что ясность – одна из форм полного тумана.

– Вот именно, Димон, – вздохнул Вадим. – Желать моей смерти вроде некому. Хотя…

Мужчины озадаченно уставились друг на друга. Пища для размышлений, что ни говори, имелась, причем обильная. Одно неясно – если ждали Вадима, как заморыш, сидящий в подъезде, мог их разглядеть, крадущихся вдоль дома. Впрочем, он мог получить сигнал от кого-то извне…

– Ты не думай, что я обрадовался, – бормотал Качурин. – Мы с тобой прекрасные соседи, и если тебя пришьют, я не описаюсь от восторга. Хочешь, приставлю к тебе человечка?

– Не нужно, – поморщился Вадим.

– А кто тебя будет охранять? – удивился Качурин. – Доблестные органы? Им самим нужна охрана. С персоналом договорюсь, не волнуйся. Парня зовут Боря – будет торчать у палаты. Докучать не станет, обещаю. А как выпишешься, охрана автоматически снимается. А я, от греха подальше, куда-нибудь из города смоюсь. Имеется давнишняя мечта – бросить всё, улететь в страну, где много, много диких обезьян… Обменяю баксы на крузейро…