Рут Харрис - Сотворившая себя

• Название: Сотворившая себя
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85585-118-4

Две героини, две женщины – мать и дочь – избирают разные жизненные дороги. Элен не пыталась построить свою карьеру, начать свое дело ее заставила жестокая необходимость. Но обаятельная, женственная и сильная Элен пришла к успеху. Дочь всегда знала, чего она хочет от жизни: быть первой во всем, не поступаясь ничем. Она не сомневалась, что ей удастся совместить профессиональную карьеру со счастливой семейной жизнью, и она твердо шла к поставленным целям… Чем ответила жизнь этим женщинам?..

---

После того, как Элен представила требуемые рекомендации, Рейнхарт одобрил ее цыплят в вине и сметанном соусе, цыплят в крепком чесночном соусе и самое простое блюдо – цыплят в горшочке. После дегустации он согласился поставлять ей своих цыплят. Были выработаны условия.

– Минимальный заказ – две дюжины. Мне нет никакого смысла забивать и поставлять меньше. Оплата наличными в течение десяти дней. Максимальный заказ – пять дюжин, потому что иначе мы не сможем поддержать высокое качество мяса. Условия приемлемы?

– Вполне, – сказала Элен, думая, впрочем, что она будет делать, если ей потребуется меньше двух дюжин или больше пяти.

– Хорошо, – сказал он и пригласил Элен к обеду, чего она никак не ожидала. Она была заинтригована и восхищена и – не смогла отказаться.

Рейнхарт повел ее в «Павильон», где их обслуживали как королевских особ. Даже Уилсона не обслуживали с таким почтением. После обеда шофер отвез их в «роллс-ройсе» в Нью-Рошель, Рейнхарт взял Элен за руку.

– Я провел прекрасный вечер, – сказал он. – Я бы хотел увидеть вас снова. Но прежде, чем встретиться с вами, я бы хотел провести с вами ночь. Надо посмотреть, подходим ли мы друг другу.

Неудивительно, что он был разведен четырежды. Жена «номер три» оставила его после семилетних экспериментов с цыплятами; жена «номер четыре» продержалась шесть месяцев и потом четыре года лечила расшатавшиеся нервы.

– Я думаю, будет лучше, если наши отношения останутся на деловом уровне, – ответила Элен таким же бесстрастным голосом, каким сделал свое предложение Рейнхарт. Она испугалась, что он откажется продать ей цыплят из-за того, что она не захотела лечь с ним в постель. Его предложение показалось ей очередной проверкой. Странно, что он не попросил рекомендации.

– Если вы так хотите, – сказал он холодно. – Вы очень привлекательны, и я бы очень хотел, чтобы вы были моей любовницей. Но если вы возражаете… Ладно, мне нравятся женщины, которые знают, чего они хотят.

Элен тут же поймала его на слове.

– Что я хочу? Приготовить для вас обед, когда вы пригласите гостей.

– Все складывается, как вы хотите, – сказал Рейнхарт по телефону через полтора месяца после их разговора. Он устраивал большой прием на двадцать человек и решил дать ей возможность показать себя.

– Только пусть главным блюдом будут цыплята, а на десерт шоколад. Швейцарский, конечно. Да, кроме этого – еще одно: каждое блюдо должно быть экстра-класса.

Рейнхарт создал свое дело из ничего. Он начинал продавцом в ювелирном магазинчике, торговавшем лучшими швейцарскими часами в Цюрихе, на Банхофштрассе. 3атем он поработал – по очереди в «Одемар-Пиге», в швейцарском Часовом совете, в швейцарском Торговом совете, который распространял швейцарскую продукцию по всему миру. И когда подвернулся случай купить у своих бывших хозяев права на распространение в Канаде и США швейцарских часов, Рейнхарт воспользовался им очень удачно.

Он переехал в Манхэттен, развелся с первой женой, симпатичной блондинкой из Цюриха, женился во второй раз на молоденькой актрисочке из Бостона. Он энергично взялся за дело – рекламировал, продавал прекрасные часы «Одемар-Пиге» и позже стал владельцем фирмы «Вашерон Константин» из Женевы.

«Дом Эйлберга», выпускавший всемирно известные обивочные и гобеленовые ткани, не совсем вписывался в торговлю часами – «империю Рейнхарта», – но когда фрау Эйлберг, вдова основателя фирмы, в пятьдесят девятом году обратилась к Рэйнхарту с предложением купить дело, он согласился – в основном, из-за привязанности к семье Эйлбергов, членов которой он знал с детства.

Рейнхарт занялся фирмой Эйлбергов с той же энергией, с тем же педантизмом, которые он уделял всему, что делал – и фирма стала самой процветающей в своей отрасли. В 1968 году Рейнхарту представилась еще одна возможность расширения дела, быть может, самая удачная в его жизни. Чтобы воспользоваться ею, ему потребовалось много денег.

Карл Шторц был главным конкурентом Рейнхарта. Шторц контролировал рынок в Канаде и США по трем швейцарским фирмам: «Жирар-Перрего», «Баум и Мерсье» и «Пьяже».

Осенью 1968 года Карл зашел к своему врачу для обычного обследования. Рентгеновский снимок показал, что Карл, который не выкурил ни одной сигареты в своей жизни, болен раком легких. Можно было сделать операцию, но она была очень рискованной.

– Если я умру, – сказал Карл Рейнхарту, когда они обедали вместе, – я бы хотел, чтобы моя вдова получила в наследство деньги, а не головную боль. Если же я останусь жив, то хочу наслаждаться остатком жизни. Каждый год я сажаю нарциссы в ноябре, – продолжал он. – Каждую весну мне приходится лететь в Швейцарию по делам. Я никогда не видел, как цветут нарциссы, потому что они цветут в апреле. Теперь я увижу. К чему я веду – я собираюсь продать свою компанию прежде, чем попаду в больницу. И именно тебе, Рейнхарт. Ты единственный человек, который любит часовое дело так же, как и я.

Карл запросил три с половиной миллиона долларов – пятьдесят процентов наличными, остальные пятьдесят должны быть выплачены в течение двадцати лет из доходов. Недешево, но в пределах разумного. Это была справедливая цена для продукции такого высокого класса.

Предложение Карла было уникальным. Если бы Рейнхарт купил дело Шторца, у него было бы исключительное право торговать самыми модными часами в мире в Северной Америке. Очень заманчиво! Но Рейнхарту нужны были наличные, и он решил продать фирму Эйлберга – торговля тканями теперь никак не вписывалась в его часовую империю. Он хотел найти настоящего, безупречного покупателя. Этот покупатель должен быть исключительно честным, уважаемым человеком, который понимает толк в деле, который смог бы развернуться и дальше развивать торговлю тканями Эйлберга. После долгих поисков Рейнхарт нашел такого покупателя. Он занимался поставками мебели для частных домов. Его звали Льюис Сван. Превосходный обед должен был стать основой превосходной сделки.

19

– Миссис Дурбан, духовка не работает, – сказала помощница Элен, Габи.

– Может, кран закрыт? – Элен бросила последний взгляд на блюдо из копченого лосося с укропом перед тем, как отправить его наверх со своей другой помощницей, Дженис. Элен никогда не уходила с кухни во время приготовления пищи. Как генерал, она руководила операцией с места боевых действий, и даже если бы среди гостей была королева Англии, Элен узнала бы об этом с чужих слов.

– Возьми спички и зажги ее. Будь осторожна.

– Но она не зажигается. – Габи извела чуть ли не целый коробок. Запах серы распространился по кухне.

– Дай мне, – сказала Элен, беря спички. – Пока я зажигаю духовку, отнеси креветки.

Через несколько минут Элен говорила Рейнхарту:

– Ваша плита не работает.

– Это невозможно. – Он был раздражен, так как Габи позвала его в кухню в тот момент, когда он рассказывал Лью Свану о дамасском шелке для овального кабинета, который Белый дом заказал ему. – Я бы не потерпел неисправное оборудование в доме, – добавил он. Как смеет плита – всего лишь плита! – принадлежащая ему, не работать!

Элен протянула ему спички.

– Зажгите сами.

Рейнхарт выхватил у нее спички – он был зол из-за того, что его беседу прервали, зол на плиту и на этих неумех, которые даже духовку зажечь не могут.

«С холодными закусками проблем не будет, – думала Элен, глядя, как Рейнхарт пытался укротить плиту. – Лососина, креветки в винном соусе, белые грибы в горчичном соусе, мусс из икры. Но что делать с горячими закусками? Мясо с тертым сыром, рокфор с соусом из каперсов, мясные шарики с соусом из тмина? – У нее похолодели руки. – А что делать с двадцатью пятью фунтами цыплят?»

– Я надеюсь, у вас есть хорошие соседи, – сказала Элен Рейнхарту, когда тот, с проклятиями, сдался, – у кого плита в исправном состоянии?

– Блумберги, – ответил он. – Их ферма рядом.

Рядом – это десять минут езды.

Потребовалось пятнадцать минут, чтобы уложить продукты в машину. Еще десять – чтобы доехать до Блумбергов. Еще десять, чтобы нагреть духовку. Еще двадцать, чтобы разогреть все блюда. Еще пятнадцать, чтобы снова уложить в машину, и десять – чтобы отвезти к Рейнхарту. Еще пятнадцать, чтобы положить на подносы и тарелки.

Элен работала как сумасшедшая, бегала, суетилась, пот струился с нее градом.

Дженис отнесла первый поднос с горячими закусками и тут же вернулась на кухню.

– Они слопали мясо с сыром! – воскликнула она, пораженная скоростью, с какой был опустошен поднос.

Элен вытерла лоб и откинула прядь волос. Она пыталась не думать о поражении, которое ей предстояло. Она велела Дженис и Габи подавать обед, пока она оставалась на кухне, пытаясь подогреть второе блюдо на четырех верхних горелках. Она надеялась только на то, что еды хватит для того, чтобы утолить аппетит гостей, разгоряченных вином и более крепкими напитками, потому что обед подали на полтора часа позже.