Бхагаван Раджниш - Новая алмазная сутра

• Название: Новая алмазная сутра
• Автор: Бхагаван Раджниш
• Жанр: Самосовершенствование

Книга, написанная Ма Прем Шуньо, интересна, прежде всего, тем, что это история молодой женщины, образованной, выросшей в Англии, которая стала санньясинкой Ошо, и прожила рядом с ним, в его доме, более десяти лет. Читая многие книги о взаимоотношениях ученика и Мастера, мы обычно удаляемся в далекое прошлое. В данном случае, автор и сейчас живет в Индии, в городе Пуна, и ее Мастером является Ошо - один из величайших мистиков нашего столетия. Мне кажется, что ее искренний и честный рассказ о личных переживаниях, в который так тесно вплетаются события жизни Ошо и санньясинов на протяжении многих лет, будет интересен, как людям, которые имеют аналогичные переживания, так и людям, просто интересующимся тем, что происходит в современном мире рядом с ними.

Книга Ма Прем Шуньо вся пронизана любовью, любовью к своему Мастеру - Ошо. Очень часто, когда люди читают о тех или иных религиозных учениях или так называемых учениях Нового Века (New Age), они интеллектуально оценивают "плюсы" и "минусы" данного учения и искренне считают, что они поняли его и находятся так сказать "над". Однако те люди, которым посчастливилось оказаться частью соответствующего учения, просто "влюбляются" и тогда становятся его частью.

И эта категория "влюбленности" в то, что глубоко созвучно вашей душе, роднит всех таких людей независимо от конкретного учения. Ма Прем Шуньо позволяет почувствовать эту любовь, эту сонастроенность со своей душой, связь через Мастера с запредельным.

---

В саду было три сотни павлинов, танцующих в своем оперенье психоделических цветов. Шесть из них были чисто белые, и эти шесть были самые непослушные. Они имели обыкновение стоять перед машиной Ошо, с раскрытыми хвостами, похожие на гигантские снежные хлопья, и не пускали его проехать через них. Ошо всегда любил жить с садами и красивыми птицами и животными. Он хотел, чтобы в Раджнишпураме был создан олений парк, и нам пришлось вырастить для оленей люцерну, чтобы держать их вдали от охотников.

Он рассказывал историю о месте в Индии, в котором он бывал, где около водопада были сотни оленей. Ночью они приходили к озеру пить и "их глаза светились, как тысячи языков пламени, танцующих в темноте".

В нижней части сада, перед Прудом Басе, где черные лебеди жили на одной стороне моста, а белые на другой, был гараж, где стояли знаменитые девяносто шесть роллс-ройсов.

В Индии один Мерседес вызывал шум, но в Америке понадобилась почти сотня роллс-ройсов, чтобы достичь такого же эффекта. Для многих людей эти машины были барьером между ними и Ошо. Они не могли видеть из-за машин. Говорят, что суфийские мастера переодевались, чтобы они могли ходить по своим делам неузнаваемыми, и им не нужно было тратить время с тем, кто не искатель.

"Не было необходимости в девяносто шести роллс-ройсах. Я не мог использовать девяносто шесть роллс-ройсов одновременно: та же самая модель, та же самая машина. Но я хотел, чтобы для вас стало ясно, что вы готовы бросить все ваши желания истины, любви, духовного роста для того, чтобы иметь роллс-ройс. Я специально создавал ситуацию, при которой вы будете чувствовать ревность".

"Функция мастера очень странная. Ему приходится помогать вам прийти к пониманию вашей внутренней структуры сознания: оно полно ревности". "...Эти машины выполнили свое предназначение.

Они создали ревность во всей Америке, во всех супербогатых людях. Если бы у них было достаточно понимания, тогда вместо того, чтобы быть моими врагами, они бы пришли ко мне, чтобы найти путь освободиться от своей ревности, потому что в этом их проблема. Ревность - это огонь, который жжет вас и жжет сильно".

("За пределами психологии")

"Все, что я сделал в моей жизни, имело цель.

Это устройство, чтобы выявить что-то в вас, что вы не осознаете"...

Ошо

Четвертый Ежегодный Мировой Праздник начался, и Ошо пришел медитировать вместе с нами в Раджниш Мандир.

Деварадж читал отрывки из книг Ошо, время от времени это прерывалось музыкой.

Пришел День Мастера, 6 июля, и я сидела на празднике, чувствуя себя очень плохо.

Я говорила себе, что я сижу перед Ошо, и это день праздника, так в чем же дело?

Когда утреннее празднование закончилось, я сидела в машине вместе с Манишей, и мы ждали Девараджа. Я чувствовала себя плохо, так что я расстегнула пуговицы и сидела, опустив голову вниз. Мы ждали до тех пор, пока в Мандире никого не осталось, и все же он не проходил мимо нас. Только медицинская машина проехала мимо. Маниша повезла нас домой, и когда мы поднимались по дорожке для машин, кто-то подбежал и сказал нам, что Девараджу сделали инъекцию яда во время праздника, и он умирает.

Мой ум мчался скачками: почему кто-то решил приехать в Раджнишпурам, чтобы убить Девараджа, и как такого маньяка пустили в Мандир? Я представляла себе группу людей типа Чарльза Мансона, одетых в черную кожу и цепи. Мир перевернулся вверх ногами.

Для того, чтобы исследовать кровь Девраджа, использовали медицинский центр, построенный для Ошо, и я своими ушами слышала как доктора говорили: "По всем показателям, этот человек должен был умереть".

Девараджа на самолете отвезли в отделение интенсивной терапии ближайшего госпиталя. Он кашлял кровью, что указывало, что его сердце слабеет, и у него был отек легких.

Это было за двадцать четыре часа до того, как мы узнали, что он выкарабкается. В тот день, после полудня я стояла вместе с Манишей у Пруда Басе, чтобы приветствовать Ошо во время езды-мимо.

До машины Ошо мимо нас проехала Шила с Шанти Бадра, Видией и Савитой. Все четверо наклонились вперед и вызывающе уставились на Манишу и меня. Это был жуткий момент, и он запечатлелся у меня среди оставшихся навеки впечатлений. Они остановили машину и смотрели, а затем, они подозвали индийскую Тару (большая толстая Тару, которая была певицей Ошо много лет во время чтения индуистских сутр) и спросили ее о чем-то. Позже я обнаружила, что они интересовались, видела ли она что-нибудь во время утреннего праздника. Она, конечно, кое-что видела, как выяснилось потом. Она видела след от укола на спине Девараджа, оставшийся после инъекции, и Деварадж сказал ей как раз перед тем, как его увезли, что Шанти Бадра сделал ему укол. Тару не сказала это, когда к ней подъехала машина полная потенциальных убийц, поскольку, очевидно, боялась за свою собственную жизнь.

Я слышала шепот, что Шанти Бадра, ближайший дружок Шилы, пытался убить Девараджа, и в тот же момент это отрицалось, и мне говорили, что Деварадж в замешательстве и очень болен, может быть, даже у него опухоль мозга.

Никто не был готов поверить в такую дикую историю, что ему сделал инъекцию яда свой же санньясин, и Деварадж вместо того, чтобы кричать об этом каждому, кого он видел, включая врачей, которые лечили его в госпитале, обладал достаточным пониманием, чтобы увидеть последствия: полиция ворвется в коммуну.

Уже были слухи, подтвержденные официальным сообщением, что государственные войска были приведены в готовность, ожидая приказа атаковать коммуну. Слухи распространялись со всеми возможными преувеличениями, что у нас в коммуне много оружия, и никто не остановился, чтобы выяснить, что это были наши собственные силы безопасности, которые имели оружие, и которые были подготовлены государством, в точности как любые другие полицейские силы в Америке.

Деварадж боялся, что его могут убрать, пока он лежит в больнице, и одновременно он понимал, что если он все-таки выживет, ему придется вернуться в Раджнишпурам.

Поэтому Деварадж сказал только Манише, Вивек и Гиту, и они решили молчать, до тех пор пока не получат доказательства.

Некоторые из нас думали, что Деварадж тронулся. Он был полностью беспомощен перед следующей возможной атакой, и все же он продолжал жить день за днем, как будто все было в порядке. Представьте, какое доверие было у Девараджа, если он с одной стороны был окружен друзьями, которые думали, что у него поехала крыша, а с другой стороны людьми, которые пытались его убить, и могут попытаться это сделать еще раз.

В тот день, когда Деварадж вернулся домой из госпиталя, Ошо начал давать пресс-конференции в Джесус Гроув. Это было длинное бунгало, в котором жила Шила и ее банда, и в большой комнате поддерживалась особенно низкая температура, чтобы Ошо мог говорить ночью. Журналисты со всего мира брали у него интервью.

Музыка сопровождала Ошо, когда он прибывал и покидал Джесус Гроув, и он танцевал с людьми, заполнившими коридоры и дорогу к дому.

Те из людей Шилы, которые были в сомнениях, относительно того, кто их Мастер, теперь имели возможность это увидеть. Ошо танцевал с нами в Мандире; он вызывал людей на подиум, чтобы они танцевали, он посещал нашу дискотеку, офисы и медицинский центр. Он осенял каждого в Раджнишпураме своим присутствием. Он показывал людям: "Смотрите, я не Бог, я обычное человеческое существо, в точности как вы".

Для меня было трудно видеть Ошо как обычного человека. Только после того, как он покинул свое тело, я почувствовала, что переполнена воспоминаниями о том, каким он был обычным и человечным. Его скромность и хрупкость стали ясны только после того, как я уже больше не была зависима от него. Когда я видела его как божественную фигуру, мне не нужно было брать ответственность за свое собственное просветление. Моя собственная реализация была также далеко, как далеко казался он, и я могла продолжать храпеть и видеть сны.

Деварадж начал поправляться, а Шилы несколько недель не было в коммуне. Она посещала центры в Европе, Австралии и других местах. На самом деле те, где она по-прежнему была звездой. Она написала письмо Ошо, где она говорила, что больше не испытывает волнения, когда возвращается в Раджнишпурам.

В пятницу 13 сентября 1985 он публично ответил на ее письмо на дискурсе и сказал: "Может быть, она не осознает, и это ситуация всех, она не знает, почему она больше не чувствует здесь волнения. Это потому, что я говорю, и она больше не в центре. Она больше не знаменитость. Когда я говорю с вами, она больше не нужна как посредник, чтобы информировать вас, о чем я думаю. Теперь, когда я говорю с прессой, радио- и тележурналистами, она ушла в тень. А в течение трех с половиной лет она была в центре внимания, потому что я молчал.

"Может быть, для нее не ясно, почему она не испытывает волнения, приезжая сюда, и чувствует себя счастливо в Европе. Она по-прежнему знаменитость в Европе: интервью, телевизионные шоу, радио-интервью, газеты, но здесь все это исчезло из ее жизни.