Северцев - Как изгибали сталь

• Название: Как изгибали сталь
• Автор: Северцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Все сказки начинаются словами: "Жили-были…" или "Жил-был…". И эта сказка начинается этими же словами. Жил-был один человек. Не молодой и не старый. Не высокий и не низкий. Не худой и не толстый. Одет аккуратно, но под гражданской одеждой чувствовалась военная выправка. Былое и думы одолевали его. Впрочем, как и всякого другого человека, не включенного в число тех, кто может не беспокоиться о своем будущем…

---

Пошел нюхать следы. В самом натуральном смысле слова. Инструктора с собакой отправил на проверку местности перед КСП. Стал сам со всех сторон осматривать "след от доски". Но доски-то нигде нет. Не будет же нарушитель с собой везде таскать доску длиной пять метров. По краям следа какие-то странные черточки, как будто кто-то спичкой аккуратно проводил эти черточки. Или тупой пилой на краях "доски" оставлены волокна дерева. В некоторых местах эти черточки смазанные.

А на самом конце следа "доски" какой-то интересный узор. На нем я и сосредоточил свое внимание. Рекбус-кроксворд, как говорил Аркадий

Райкин, на что похоже не знаю, но на что-то очень знакомое. А время идет. Высшие офицеры ко мне не подходят, смотрят со стороны. Я отошел в сторону и нашел черепаху, трех или пятилетнюю, по ширине панциря сопоставимую с шириной "доски". Положил черепаху на КСП и она поползла, вернее, поплыла по песку, оставляя ровную полосу с черточками следов от когтей. Подошел, доложил, что нашел "доску" и продемонстрировал ее действие. В Москву об этом докладывали вяло.

Меня никто в упор не видел. Лучше бы, наверное, действительно был нарушитель границы. Сели в машины и уехали в Башеград. Мне сказали, что я легко отделался.

Позже работа со следами превратилась в постоянную, и неоднократно мне приходилось доказывать, что сверхбдительность играет такую же отрицательную роль, как и потеря бдительности, вызывая неоправданное отвлечение и расходование сил и средств. Уже на Дальнем Востоке я в составе группы на вертолете был выброшен на границу разбираться с пролазом в сигнализационно-заградительной системе. Ясно видимый пролаз, оттянутые нижние нити колючей проволоки и старый след человека рядом. Подход обнаружить невозможно из-за разлившейся лужи на КСП. Москва звонит через каждые пять минут. Все офицеры за то, что кто-то из-за границы ушел вглубь нашей территории. На всякий случай прикрыли выходы к транссибирской железнодорожной магистрали.

Людей и техники задействовали много. Аппаратуры, чтобы разбираться со следами, не придумали до сегодняшнего дня. На коленки и ползком вдоль проволочного заграждения. Разгребал траву, листья и нашел след маленького копытца, как у поросенка. На колючке нижней проволоки с помощью лупы обнаружил пятно, похожее на кровь. В стороне от КСП, за дорогой обнаружил следы крупного кабана. Взял лопату и начал гонять воду в луже против места обнаружения пролаза, и показал всем следы кабана, шедшего по луже к месту пролаза. Здоровенный кабан поддел своим пятаком колючую проволоку, поцарапался, вытянул проволоку и пролез. Нижняя проволока вытянута сильно, чуть повыше - меньше, еще выше - еще меньше, на четвертой нити - небольшое провисание. Убедил присутствовавших со мной офицеров, что нарушения границы не было, а был пролаз кабана. Убеждать пришлось долго, потому что есть категория людей, которая знает, что принятое решение заведомо неправильное, и он один был против, как самый бдительный, умный и проницательный. Такие люди всегда в выигрыше в случае положительного

(да, был не прав, но старший-то какой молодец!), так и отрицательного результата (я же говорил!). А если человек выражает свое ничем не обоснованное несогласие с ухмылочкой (а не состоите ли вы в преступной связи с нарушителем границы и не является ли ваше предложение попыткой нанесения ущерба государству), то можно сразу определить, кого он еще представляет, кроме своего непосредственного начальника, и кому он будет писать дополнительный отчет о проделанной работе.

Все это похоже на консилиум врачей. Если один из членов комиссии не согласен, то на его сторону встает командование и разворачивается пограничный поиск по полной схеме. Москва не удовлетворена результатами нашего консилиума и требует установить принадлежность следов. Доказал, что след солдатского сапога давний, вероятно, весенний, так как в следе проросла трава, и эта трава никем не была примята. Сломанная трава, обычно, через двое суток поднимается, но на поломанных травинках остаются полоски в месте слома, которые видны при внимательном рассмотрении. Вызвали личный состав заставы, проверили все сапоги и нашли сапог с царапиной на каблуке. Доказали, что след был оставлен весной при обслуживании заградительного забора. Заделке след не подлежал, так как находился на тропе. Только после этого обстановка Москвой была снята. Ерунда, а разбирались шесть часов.

Другой такой же случай произошел на Дальнем Востоке. С наступлением тепла на одной из застав был обнаружен "подснежник" - вытаявший след примерно недельной давности. Днем его никто не видел, а ночью в свете следового фонаря за счет образования тени от бугорков грязи его и обнаружили. Пришлось выезжать. Часа полтора мерз у этого следа. Светил под различными углами прямым и рассеянным светом. След, похоже, от сапога, предположительно военного. Отошел подальше и начал быстро водить фонарем из стороны в сторону, чтобы изображение появлялось как кадры на экране: в памяти запечатлеваются только отдельные фрагменты всего изображения. Кроме известного мне следа вдруг показались какие-то кружочки слева от следа, примерно в метре. Подошел ближе, начал всматриваться. Боже, собачий след.

Инструктора службы собак с вожатыми сюда. Построил у следа и спрашиваю, чей? Помялись, помялись - инструктор говорит, - мой.

Примерили - точно. А я все думал, почему собака на след не реагировала. Чего ей на свой след реагировать. В три часа ночи обстановку сняли.

В следующий раз, во время развернутых отрядом ночных поисковых мероприятий по сработке сигнализационно-заградительной системы пришлось доказывать, что пролаза человека через проволоку не было.

Чей-то пролаз был и была капелька крови на колючей проволоке. Это зафиксировано, но следов нигде не было, хотя почва вокруг после дождя была влажная. При ярком свете следового фонаря (он называется-то по пограничному ФАС - фонарь аккумуляторный следовой) внимательно исследовал проволоку и обнаружил тоненький волосок.

Начал дуть на влажную проволоку, подсушивать, и сразу распрямилось еще несколько тоненьких волосков рыжего цвета, а рядом нашли и следы рыси. (Кто будет мухлевать, того без разговоров будем бить по рыжей морде). А все это время район был блокирован пограничными нарядами, местность постоянно освещалась осветительными ракетами, чтобы нарушитель не смог уйти незамеченным. Чертыхнулись отцы-командиры, доложили наверх, получили нагоняй за то, что подняли тревогу, не разобравшись со следами. Мне тоже досталось за то, что не сразу разобрался.

С разбирательством у нас все происходит как всегда. Сначала рассматривают большие начальники, упуская драгоценное время, затем начальники поменьше, а затем уже подпускают специалистов, подгоняя их работу - смотрите, сколько времени прошло, а результатов никаких нет. В других странах никто не может прикоснуться к объекту происшествия до тех пор, пока туда не приедет эксперт. Но мы же не в другой стране живем, а в нашей, где способности начальников всех рангов оцениваются не по умению работать, а по умению доложить о чем-то выдающемся.

Кстати, когда задерживали американского шпиона, которого вывели под псевдонимом "Трианон" в романе Юлиана Семенова "ТАСС уполномочен сообщить", на задержание полезли все высокие должностные лица в надежде получить орден или должность повыше. Смотрит "Трианон", что толпа-то пришла неквалифицированная, командовать умеет, а практически что-то делать уже разучилась. Подошел к сейфу, достал авторучку и высосал из нее яд. Стали крайних искать, а их и нет.

Тех, кто ляпов таких не допускает, за дверью оставили. У удачи много родственников, а беда - всегда сирота.

Служба в пограничных войсках состоит из одних будней: больших и маленьких, неожиданных и ожидаемых, приятных и неприятных. Работа у пограничников в основном ночная. Один наш поэт (авторство приписывают моему сокурснику, которого четыре года мы знали под одной фамилией, а после выпуска под другой, ну не нравилась ему своя собственная фамилия, взял фамилию жены) об этих буднях писал так:

"Вот ночи начало и сна забытье.
Еще не звучало - "Застава, в ружье!".
Но мимо пещеры проходит наряд.
Не спят офицеры и жены не спят."

А по-другому, прозой, об этом хорошо сказано в сказке про

Буратино: "Наступила ночь, взошла луна, а в стране дураков закипела работа".

С точки зрения сегодняшнего дня я бы офицерским женам сказал так:

Прости, родная, за границу,
Что и живем мы не в раю,
ДОС за заставою ютится
В любой деревне на краю.

Пока с тобой мы лейтенанты,
Ты - часть меня, ты - крепкий тыл,
Нам не звонят Кремля куранты,
Но телефон уж зазвонил.

Опять сработка на системе,
А то локатор поймал цель,
И вновь несут сигнал антенны,
И взят лазутчик на прицел.

Я прихожу всегда под утро,
Тихонько, чтоб не разбудить,
Целую пальцы в перламутре
И дочка к папе уж летит.

Меня теплом ты согреваешь,
Я за улыбку в бой готов,
Я на минутку лягу с краю,
Меня разбудишь в семь часов.

Такие нежные минуты
В стихах никак не описать,
Лишь только в молодость вернуться
И по ночам опять не спать.

Пограничные сутки начинаются вечером. В двадцать часов, то есть в восемь часов вечера. Вечером же на пограничных заставах проходит боевой расчет на следующие сутки, приходят и уходят пограничные наряды, поступают доклады с границы, начинают действовать нарушители границы и на охотничьи тропы выходят дикие звери. Все нити с пограничных застав ведут в пограничный отряд, который чутко реагирует на каждое донесение с границы, готовый взорваться сигналом тревоги и выездом на участок возможного нарушения границы.