Северцев - Как изгибали сталь

• Название: Как изгибали сталь
• Автор: Северцев
• Жанр: Биографии и Мемуары

Все сказки начинаются словами: "Жили-были…" или "Жил-был…". И эта сказка начинается этими же словами. Жил-был один человек. Не молодой и не старый. Не высокий и не низкий. Не худой и не толстый. Одет аккуратно, но под гражданской одеждой чувствовалась военная выправка. Былое и думы одолевали его. Впрочем, как и всякого другого человека, не включенного в число тех, кто может не беспокоиться о своем будущем…

---

1941-1945 годов, взятые Советской Армией в качестве трофеев и хранившиеся в запасниках Центрального музея Вооруженных Сил (я прекрасно знаю этот музей, но такой экспозиции не видел никогда).

Многое из выставленного для меня было совершенно неизвестным, хотя мы все вдоволь насмотрелись фильмов об Отечественной войне и вроде бы кое-что и знали об этом.

Германия серьезно готовилась к войне, как в материальном, так и в духовном планах. Военная одежда была разработана с таким расчетом, чтобы не затруднять ведение боевых действий личным составом, и совершенно не была похожа на ту, что мы видим в кинофильмах. Не воевали немцы в парадной форме. Грубоватая форма из сукна, обеспечивавшая тепло в прохладное время и не допускавшая перегрев в жаркую погоду. Из такого же сукна шились и наши шинели. ("Сынок, тебе в шинельке-то зимой не холодно? Не холодно, бабуля, она же суконная. А летом не жарко? Не жарко, бабуля, она же без подклада").

Грубые кожаные сапоги с широкими голенищами, в которые легко могла налиться, но так же легко и выливалась и было легче переобуться после преодоления водной преграды (надо заметить, что в сапогах, если они не меховые, от мороза не уберечься, нужны валенки). Летная форма и форма танкистов позволяла свободно чувствовать себя в самолетах, в танках, не надевая комбинезонов. Наши летчики и танкисты надевали комбинезоны из-за того, что гимнастерки, подтянутые по талии ремнем имели привычку цепляться за все выдающиеся металлические детали. Конечно, и в то время, и сейчас, у нас нет горных стрелков типа "Эдельвейса" и предназначенной для этого специальной формы и снаряжения (возможно, ошибаюсь), но наши солдаты и тогда, и сейчас в простой, не приспособленной к горным условиям форме достойно выполняли и выполняют задачи по ликвидации противника в горах.

Оружие наше было не хуже с течением времени. Остается одним из лучших и сейчас. Правда, до сих пор у наших солдат нет нормальных ножей, чтобы порезать хлеб, разрезать кусок мяса, открыть банку с консервами, подстричь ногти и подпилить их, обрезать нитку, с помощью шила починить порвавшийся сапог или ботинок, при необходимости откупорить бутылочку марочного вина, доставшегося в качестве трофея (музейные и экспериментальные образцы, разработанные частными предпринимателями для армии видел). Штык-ножом этого не сделаешь. Штык-нож предназначен только для боя или для проделывания прохода в проволочном заграждении. Кто думает об этом иначе, тот пусть использует в качестве столового ножа топор или саблю (в одной старой немецкой детской сказке, крестьянин для офицера, резавшего хлеб саблей, принес вместо ложки совковую лопату. Извините, - сказал он, - я подумал, что для такого большого столового ножа нужна очень большая ложка). В немецкой армии солдаты снабжались специальными ножами заводского производства с необходимым набором приспособлений.

Их, конечно, совершенно нельзя сравнивать по качеству с ножами швейцарской армии, но и они существенно дополняли быт военнослужащего. Я ничего не говорю про солдатский ранец, в котором каждый солдат носит маршальский жезл. В русской армии ранец с успехом заменяет котомка, которую называют вещмешок. И дешево, и сердито. Сложил все в котомку, к спине мягкое, наружу твердое, веревкой горлышко стянул, горловину замотал, лямку перегнул, сделал петлю, накинул на горлышко и затянул. Котомку за спину и "для тебя родная есть почта полевая". От этих котомок и пошло выражение

"тянуть лямку".

Большое значение для поддержания морального духа имеет и наградная система, состоящая не только из орденов и медалей, но и знаков отличия орденского типа. Например, серебряные и золотые знаки орденского типа "За верную службу" (за выслугу лет). Знаки "За отличную стрельбу", "За танковую атаку", "За участие в рукопашной схватке", "За ранение" трех степеней (в американской армии раненный военнослужащий награждается медалью "Пурпурное сердце", а в нашей армии нашивается ленточка, понятная только посвященному, а для непосвященного обозначающая количество лет выслуги).

Моральный стимул службы всегда имел высокое значение для военных.

В царской армии за храбрость награждали боевыми орденами, такими же орденами награждали и за добросовестное исполнение служебных обязанностей, не только высших офицеров, но и офицеров невысоких должностей и званий. Такая же система существовала и в Красной Армии в послевоенный период. Даже наши бывшие братские республики стали выпускать знаки орденского типа за выслугу лет, я не говорю о бывших союзниках по Варшавскому договору. У которых эта традиция пришла из глубины веков.

Раньше в СССР выпускались и юбилейные медали, но сейчас историю, как обычно, начали писать с чистого листа и юбилеев вообще не осталось и, вероятно, в ближайшее время не предвидится. Прослужил человек в армии, должностей, подлежащих награждению государственными наградами не занимал, честно исполнял свой долг, не был ранен, амбразуру дота собой не закрывал, самолетов не сбивал, а надел на праздник свой мундир и "на груди его могучей, болтаясь в несколько рядов, одна медаль висела кучей, и та за выслугу годов". Сейчас, правда, медали в форме государственных наград стали выпускаться всеми организациями, у которых есть деньги, даже какое-нибудь жилищно-коммунальное управление может выпустить медаль в связи с 5-й годовщиной образования ЖКУ на пятиугольной колодочке установленного образца с цветами, характерными для работы специалистов управления.

Что меня еще поразило на выставке "Агрессия". В каждом немецком батальоне было свое знамя. Некоторые наши специалисты говорили, что это пустая возня со знаменами. Но немцы, люди рациональные, просто так ничего не делали. Солдаты батальона видели свое знамя в бою и четко выполняли принцип, что "знамя есть символ воинской чести, доблести и славы".

Наше полковое знамя видели только те, кто служил при штабе полка.

Много знамен с той и другой стороны попало "в плен", но свою задачу поддержания боевого духа частей и подразделений они выполнили.

Наличие знамени повышает ответственность командира и подчиненных за его сохранность, сплачивает подразделение, диктует необходимость выполнения полученного приказа самостоятельно, даже находясь в отрыве от основных сил. Поэтому вопрос о знаменах и на сегодняшний день требует детального изучения и совершенствования в изменяющихся условиях ведения боевых действий.

В 1955 году в возрасте 5 лет я попал под машину и сломал ногу.

Бежала ватага ребят по узенькому тротуару, и при проезде мимо нас автомашины несколько человек столкнулись. Меня отбросило к заднему колесу. Двойное сальто, и я лежу на асфальте. Открываю глаза, водитель выходит из кабины. Ну, сейчас влетит. Встаю, делаю два шага и падаю. Остальное все в темноте. Но я отвечал на все вопросы и защитил дяденьку-шофера, который меня видеть никак не мог. Потом он приходил ко мне в больницу вместе со своей семьей, а я никак не мог понять, чьи это родственники приходили меня проведать.

Лечили меня в маленькой поселковой больничке на крутом берегу реки. Часто мама моя со мной сидела и что-нибудь рассказывала. По тем временам она была образованным человеком с семью классами образования. Однажды в больнице ей попался в руки отрывной календарь за 1955 год, и она читала его мне, как говорится, "от корки до корки". Где-то в третьем заходе я начал ее останавливать и просил читать дальше, так как это уже помню. А ну-ка, расскажи. Пожалуйста.

Изумленная мама поделилась этим с лечащим врачом Ларисой Петровной.

Та пришла проверить. Открывает наугад календарь и спрашивает: "Кто это?". Пятилетний мальчик отвечает: "Никита Сергеевич Хрущев,

Председатель Совета Министров СССР, Первый Секретарь Центрального

Комитета Коммунистической Партии Советского Союза". "А это кто?"

"Долорес Ибаррури, председатель Коммунистической партии Испании".

Еще и еще. Безошибочно. С детства в память накрепко врезались фамилии Ворошилов, Буденный, Булганин, Шверник, Поспелов, Маленков,

Каганович, примкнувший к кому-то Шепилов и другие. Сейчас мне и самому в это трудно поверить, но специально приезжал профессор посмотреть пятилетнего уникума, который "в лицо" знает всех руководителей партии, правительства и выдающихся людей 1955 года.

Пролежав два месяца в гипсе, я разучился прямо стоять. Поднимут меня с кровати, поставят под углом к стенке, и я пошел.

Вестибулярный аппарат быстро восстановился и я снова стал прямоходящим. Отец сделал мне маленькую спецстальную тросточку и я,

"как денди лондонский", стал ходить в гости в соседние палаты.

Оказалось, что я единственный пацан во всей больнице. Через двадцать и тридцать лет я встречал людей, лежавших вместе со мной в больнице, и мы общались как старые друзья. Правда одна, уже в возрасте матрона, всегда краснеет при встрече. Молодой штукатур, упавшая с лесов, научила пятилетнего мальчишку частушке: