Павел Багряк - «Фирма приключений»

• Название: «Фирма приключений»
• Автор: Павел Багряк
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детективная фантастика
• Год: 1997
• ISBN: 5–218–00453–7

В повести «Фирма Приключений» поднимается вопрос об ответственности ученого за свои исследования…

---

— Готов, — согласился, подумав, Гард. — Пожалуй.

— Приятно слышать. Значит, в принципе можно стремиться к благу, причиняя боль и страдание? Прекрасно! — Бейли обращался уже не к одному Гарду, но и к Честеру. — Теперь несколько слов о содержании и смысле моей работы. Наверное, вы слышали о «втором дыхании», не могли не слышать. Но мало кто знает о том, что есть еще «третье дыхание». Я понятно говорю?

— О «третьем дыхании» мне, например, ничего не известно. Может быть, Фреду?

Честер отрицательно покачал головой, и Рольф удовлетворенно цокнул языком. Затем сказал:

— Так вот, «третье дыхание» — реальный факт, хотя вывод, к которому этот факт приводит, выглядит фантастическим. В состоянии «третьего дыхания» слабая женщина, представьте себе, рвет стальные цепи! А нетренированный мужчина ставит мировые рекорды в беге и прыжках! Вот какими, оказывается, резервами располагает человеческий организм!

— Об этом мы догадываемся, — сказал Честер. — Не открывай нам америк, Рольф, даже называя их «третьим дыханием».

— Дурак! — добродушно произнес Бейли. — Дослушай до конца, а потом проявляй свою примитивную эрудицию. Беда ведь в том, что, во-первых, мы не знаем истинной величины наших резервов и, во-вторых, не в нашей воле включать их, когда это необходимо, а включив, ими управлять! Общие контуры проблемы, надеюсь, вам ясны? Имейте в виду, однако, что у «третьего дыхания» есть и другие достойные проявления. Например, человек может сам, без всяких лекарств и хирургических вмешательств подавить в себе практически любую болезнь, любое недомогание, если, разумеется, овладеет секретами включения и управления своими резервами. Спрашивается: надо ли или не надо выявлять эти механизмы и обучать людей?

— Тут не может быть двух мнений, — сказал Гард. — Но собаки, вырывающие у человека…

— В чем главная трудность? — не слушая Гарда, продолжал Бейли. — В том, что «третье дыхание» нельзя вызвать по формальному заказу. Оно включается, и то не всегда и не в полном объеме, когда человек подвергается смертельной опасности. Нужен предельный стресс, чтобы оно включилось! Когда же этот стресс происходит в обыденной жизни, возле человека с включенным «третьим дыханием», к сожалению, нет исследователя с приборами… Замкнутый круг, верно? Почему замкнутый? Потому, что, если подвергнешь человека смертельной опасности в лабораторных условиях, он никогда не поверит в истинность опасности и «третье дыхание» не наступит. Как быть? Думайте, думайте: как быть? Ты не комиссар полиции, а ты не журналист, вы оба ученые, поставившие перед собой задачу. Как быть?

— Выпустить на подопытного человека настоящего ротвейлера?! — воскликнул Честер. — И ты полагаешь такой опыт честным и чистым?!

— Оставь, пожалуйста, эмоции в покое! — разозлился Бейли. — Весь мир с затаенным дыханием следил за тремя парнями, которые провели двадцать четыре часа при температуре минус сорок градусов плюс ветер силою пятнадцать метров в секунду, имитируя взятие Эвереста, — и ничего! Герои! Этот эксперимент возможен! А удирать от собаки нельзя? Опаснее? Да бросьте вы говорить глупости! А сами походы на Эверест? А пешком к Северному полюсу? А без акваланга на глубину сто метров? Перечислять дальше? Или хватит? Люди не только ради интереса, ради долга попадают в экстремальные ситуации, сами лезут в них, чтобы выявить резервы человеческого тела и духа. Они ставят себя в условия жестокого кислородного голодания, минимальных и максимальных температур, высокого и низкого давления, голода и страха, чтобы выяснить потенциальные возможности живого организма. В конечном итоге, чтобы путем тренировки выжить в изменяющихся физических и психических условиях окружающей среды! Что же вы не предъявляете им ордеров на арест? Или их организаторам? Почему у вас нет к ним претензий? Вы взахлеб читаете о них в газетах, вы следите за ними по телевизору затаив дыхание, а ко мне являетесь домой как обвинители?

Рольф Бейли резко сел в кресло и умолк, то ли устав от бурного монолога, то ли посчитав его исчерпанным. Гард и Честер молча переглянулись. По коридору, мимо кабинета, в котором они сидели, кто-то прошел, стараясь не стучать подкованными сапогами по паркету, вероятно, сержант Мартенс или кто-то из его людей. Молчание первым нарушил Гард:

— Рольф, те, о ком ты говоришь, ставили на себе опыты добровольно. В конце концов, никто не может заставить человека жить, если он сам не желает. Но заставлять человека умирать, если он хочет жить, — это преступление! Я хочу, Рольф, чтобы ты меня тоже понял. Ты посылал за живыми людьми собак, чтобы они вырывали у них живую плоть. Натренированных собак — за людьми, которые были вынуждены спасаться!..

— Ну что ты знаешь об этом опыте?! — теперь вдруг сорвался Бейли, заорав во все горло. — Что ты знаешь?! Важно не то, угрожает ли человеку подлинная опасность, а важно, чтобы он до конца поверил в ее реальность!

— Уж не хочешь ли ты сказать, что Аль Почино преследовали мнимые ротвейлеры? — спросил Гард.

— Нет, собаки были самыми настоящими, но опасность подопытному тем не менее не грозила!

— А фильм! — воскликнул Честер. — Ты лжешь, и тебя уличает фильм! Аль Почино не мог ошибиться или придумать: настоящие собаки там терзали настоящего человека, и этого ты не можешь опровергнуть!

— И не собираюсь. — Бейли неожиданно улыбнулся. — Фильм был подлинным. Эти кадры были сняты в гестапо, в период Второй мировой войны.

— Гестапо?! — ошеломленно переспросил Гард.

— Ну и что? Вот именно: гестапо. Подопытный не может усомниться в их достоверности. А ассистент предлагает ему обратить внимание на приметы собаки, убеждая, что на него бросится тот же самый пес. И когда это происходит, он тотчас узнает собаку и поэтому бежит, спасая свою жизнь. — Бейли торжествующим взглядом ученого обвел потрясенных слушателей. — Не можете догадаться, в чем дело? — спросил Бейли с иронией. — А фокус в том, что все чистопородные ротвейлеры удивительно похожи друг на друга! Те, которые были на экране тогда, и те, которых мы пользовали в экспериментах сегодня! Таким образом, подопытный все принимает за чистую монету, меж тем как наши ротвейлеры могли догнать их, даже хватануть за штанину, но им запрещено было терзать преследуемых. Подопытный всегда выходил из гонки победителем? Всегда!

— Ты хочешь убедить нас в том, что смертельная опасность во всех опытах, и не только с собаками, была мнимой? — спросил Гард.

— Увы, к сожалению, не всегда можно было добиться эффекта подлинности, лишь имитируя угрозу. Вдобавок иные гибли, как бы вам сказать, сами, не выдержав нагрузки, от перенапряжения… — вновь переходя на «кафедральный» тон, ответил Бейли. — Естественный отбор в чистом виде! Но, во-первых, в наших экспериментах никогда не было изуверства, в чем еще минуту назад вы были убеждены. Во-вторых, сколько, вы думаете, погибло людей?

— Сколько?

— Единицы! За три года — не более десяти человек!

— Значит, жертвы все-таки были? — угрожающим тоном произнес Гард.

— Не пугай, Дэвид, я не из пугливых. Как же без жертв? А разве испытания новых самолетов обходятся без трудов? В процентном отношении у нас их не больше, чем в авиации…

— Ты упорно игнорируешь тот факт, что в испытатели тоже идут добровольцы!

— Комиссар Гард, нам было бы куда приятнее работать с такими же добровольцами, поверь мне. Однако практически это невозможно. И не потому, что нельзя найти «живой материал», изъявивший желание с нами сотрудничать, а потому, что человек, по доброй воле согласившийся пусть даже на смертельный эксперимент, в глубине души, как тот же летчик-испытатель, как астронавт, как альпинист в команде, поднимающейся на Эверест, все же верит, что риск будет сведен к минимуму, что все обойдется, что он останется жив. И тогда «третье дыхание» практически не наступает. Мы проверяли. Увы, это так. Только, как бы точнее выразиться, у «приговоренных», то есть у тех, кого мы как бы «заставляем» пройти через наши опыты, возможен настоящий губительный стресс… Что вам еще не ясно? Какие у вас еще претензии? Бог с тобой, Дэвид, ты человек казенный, уж не обижайся, но Фред! Неужели и ты ничего не понял?

Честер отвел глаза, не выдержав пристального взгляда Рольфа Бейли.

— Понимаешь, Рол, — сказал он, подумав, — меня смущает то обстоятельство, что ты подвергал людей не просто смертельной опасности вопреки их воле, а то, что — я назову вещи своими именами — подвергал их пыткам!

— Пыткам?! — повторил с недоумением Бейли. — Вот оно как! У меня, выходит, была не лаборатория, а застенок! Я загонял под ногти иглы, выпытывая государственные секреты? При этом не оставлял им никаких шансов на выживание? Так? Нет уж, дорогой мой, давай и тут разберемся… Во-первых, моими подопытными были не просто попавшиеся на глаза невинные младенцы, а преступники! Мы находили их, ловили и… использовали в экспериментах. Правда, этим занимался не я, а специальная служба Дорона, мне же доставляли «живой материал» уже в готовом, что ли, виде. Итак, это были те, кто сам, по доброй воле, еще до меня избрал смертельно опасное «ремесло»…