Александр Прозоров - Кровь ворона

• Название: Кровь ворона
• Автор: Александр Прозоров
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2004
• ISBN: 5-289-02155-8

Он пришел из нашего мира… Его называли… ВЕДУН!

Возле реки Смородины, разделяющей Навь и Явь, у Калинова моста, с берега на берег переброшенного, вся земля костями и черепами человеческими усыпана. Нет здесь прохода ни простому смертному, ни властному князю, испепеляет заколдованная земля и человека, и самый дух русский. Да только что делать Олегу Середину, если именно сюда, по воле судьбы, лежит его путь?

---

Некоторые из отрубленных ног, рук, кусков тел обзавелись когтями, глазами и пастями — но всё равно оставались слишком уродливыми и неуклюжими, чтобы причинить людям вред. Деревенские мужики на удивление хладнокровно пинали их сапогами, давили, растирали в пыль, в то время как бабы, непрерывно визжа, отсиживались, забравшись с ногами на лавки, перила крыльца, кадки с водой, а две девки ухитрились даже вскарабкаться на верх загородки, за которой хрипели серединские кони.

— За волхвом побежал кто-нибудь или нет? — поинтересовался Олег, вытирая пот со лба.

— Так, значит, это не сваты? — запоздало спросил у него за спиной Севар.

Ведун повернулся к нему — но почему-то не смог остановиться, крутанулся вокруг оси раз, другой, третий и понял, что закружился…

Плечо засвербило, побежали холодные мурашки — Середин невольно дернулся, открыл глаза и увидел над собой спокойное лицо Радши.

— Это ты, волхв? Наконец-то! Тут такой… — Олег вдруг сообразил, что вокруг не так светло, как на улице, и пахнет здесь дымом и мятой, и вообще… В общем, он лежал в бане. Но тем не менее, по инерции ведун закончил: — Одному всего, пожалуй, и не прибрать.

— Я уж прибрал, — кивнул старик.

— Ты ведь два дня лежнем лежал, боярин! — высунулась из-за его плеча Даромила. — Я уж спужалась совсем. От батюшки тебе поклон с благодарностью. Ты как нежить побил, малец из Засосенья приплыл. У сватов, как отчалили, весло сломалось, они и не поплыли. Плохая примета. Его заместо себя на другой долбленке послали. Видать, заманить кто из колдунов батюшку и сестру мою хотел. Кабы не ты…

— Умолкни, балаболка, — перебил ее, не поворачивая головы, Радша. — Да и вообше, ступай отсюда. Гостю нашему твои прелести ныне недосуг, силы беречь надобно.

Девушка замолчала, чего-то недовольно буркнула себе под нос, фыркнула носом, но ушла.

— Зачем ты ее так, Радша? — укорил волхва Олег. — Ты ведь уйдешь, а мне одному тут хоть вой со скуки.

— Нешто она долго в стороне усидит, как я уйду? — хмыкнул тот в бороду. — А то, что молвить хочу, ей слышать не след.

— Это чего же?

— Прощенья у тебя попросить хочу, ведун Олег. Как увидел тебя, за хвастуна никчемного принял. Ан вишь, как обернулось… Я нежити и не заметил, а ты ловцов смертных наших остановил.

— Скажешь тоже, — поморщился Середин. — Я тут как хроник, только лечиться успеваю. То от лихоманки, то от раны. Не везет что-то в последнее время.

— Да, — провел волхв рукой над волосами Олега, — ныне не твое время. А хочешь — оставайся, лучших дней дождись? К себе в дом пущу, ничем не обижу.

— Я бы и остался, — задумчиво ответил ведун, — да боюсь, кое у кого слишком много надежд на мой счет зародится. К чему лишний раз девку потом обижать?

— Тоже верно, — согласился волхв. — Ну, так вода, мыслю, дня через три спадать начнет, а рана уж завтра к вечеру затянется. Мазью я тебя от мертвого яда целил. В кожу он, вестимо, впитался, но еще пять ден мыться тебе нельзя, запомни. Зато стойкость к отраве сей до конца дней обретешь.

— Ничего себе! — изумился Середин. — Это что же, у вас нежить трупными ядами клыки мажет!? Кто ее такому научил?

— Я тебе намедни сказывал, ведун. У нас на реке духи с нежитью особую силу и злобу имеют, — напомнил Радша. — Потому как река Смородина рядом. От нее и силу свою зло черпает.

— Это какая? — забыв про рану, сел на полке Олег. — Та самая?

— Она, — согласно кивнул волхв.

— Та самая, что Явь от Нави отделяет?

— Да.

— Через которую Калинов мост перекинут?

— Да, ведун, она самая, — в третий раз подтвердил Радша. — От нее-то, от силы Мариной, от нави близкой нежить свою силу злобную и черпает.

— Но этого не может быть! — замотал головой Середин. — Огненная река смоляная Смородина, через которую Калинов мост узкий, каменный перекинут, без ограды, без перил… Она… Она ведь… — Он вскинул руки к небу: — Она ведь там! Там, куда жаворонки души людские уносят, где бескрайнее царство прекрасной Мары раскинуто.

— То мне неведомо, ведун, — поджал губы старик. — Нет у меня той власти, что у великого Вельмеся, волхва князя Черного, имелась. Может статься, он реку Смородину с небес на землю опустил. Может, земли близкие ввысь вскинул. Однако же появилась по велению князя река Смородина в здешних местах. Оттого меж нами и Рязанью селений почитай что и нет. Там она где-то. Путь к ней заговорен словами тайными, заклятиями страшными. Охраняют ее твари жуткие, огнедышащие, безжалостные. Кого заговоры не остановят, того звери сии пожрут. Кто со зверями справится, тому в смоле речной гореть. Кого смола не спалит — того мост острый, что сталь булатная, пополам разрежет…

— Я помню, каков он, Калинов мост, — откинулся обратно на шкуру Олег. — Вот только зачем волхву великому страшное место сие на землю русскую помещать?

— А разве не слышал ты сей молвы, ведун? — удивился Радша. — Про князя Черного, злых хазар и мудрого волхва, великого Вельмеся?

— Расскажи, — попросил Олег, — сделай милость.

— Давно это было, ведун, — словно вспоминая, возвел глаза к потолку старик. — Сказывают, не было на здешних землях достойного князя, и оттого считали их своими дикие злобные хазары. А для доказательства власти своей, что ни год, объезжал кто-то из воевод хазарского кагана земли здешние да собирал с кого дань, с кого подарки, с кого откуп, а кого и просто грабил не жалеючи. Детей, девок красных в полон гнал, а мужей, что к совести взывать пытались, и вовсе ако скот резал. И так привыкли хазары на землях русских бесчинствовать, что выезжали сюда, как на легкую охоту. Не токмо с ратью, а и с гаремами своими, беками придворными, татрами дорогими, посудой дорогой. Украшенные все, богатые, да еще и с казной на случай прихотей каких, коли с русских данников собрать много не случится. А в те времена пришел в южные края отважный князь Черный — порядок на Руси навести. Было это чуть не полтораста лет тому назад, а может, и более. Пришел, город новый основал, столицу свою, кою так и нарек: Чернигов. А опосля с дружиной своей отправился земли окрестные рядить. Аккурат по тому времени направил свои стопы в пределы наши каган-бек именем Манасия. С ратями, с придворными своими, танцовщицами, рабами многими и ценностями великими. Грабил он селения окрестные, а сам роскошью своей наслаждался, сластями и винами, да новыми невольницами. Немало из-за него слез пролили люди русские, жены с матерями, немало он душегубством своим даней и откупов набрал. Да токмо не привел ему Сварог-батюшка назад к кагану вернуться, встретил он на узкой дороженьке дружину князя Черного. А как у нас испокон веку с татями положено поступать, ведун? Вот и взялись князь да богатыри его за мечи вострые, и принялись крушить душегубов хазарских за ради дела отчего, покоя землицы родимой. Четыре дня, сказывали, рубили они погань хазарскую, да еще три ноченьки. Истомилися, все мечи иступили, но покончили и с каган-беком Манасием, и со всеми его ратями до последнего скотника. Увидел князь Черный добычу богатую, богаче которой и не бывало еще, услышал слова благодарственные от невольников, что свет свободы увидели, за долю свою успокоились. Но не возрадовался князь, а опечалился. Помыслил о том, сколько еще слабых и обездоленных в неволе хазарской томится, сколько матерей по детям своим слезы льют. И порешил он идти на хазар, в самое их логовище и резать нещадно, пока не останется поганого злобного племени, ни одно жалкое семя. А добычу свою великую, несчитанную, дабы с собою не везти, повелел волхву своему, Вельмесю, заговорить страшным словом чародейским, запереть засовами колдовскими, отгородить заклятьями неодолимыми. Так и появилась в здешних землях река Смородина. Вельмесь ее сюда привел, дабы добычу княжескую от рук жадных отгородить. Вот она, память и беда наша, ведун. Добыча княжеская, сокровище хазарское. И название селения нашего — Чернава — от того идет, что сокровища князя Черного поблизости схоронены.

— А дальше? — облизнул пересохшие губы Середин. — Дальше что было?

— Ничего не было, ведун, — тяжко вздохнул Радша. — Не вернулся князь за добычей, сгинул в сечах на земле хазарской. Так и осталась она, заговоренная, без хозяина. А каган хазарский порешил, сказывают, с местью к нам прийти. Раз пришел — да побил его князь Олег Новгородский. Два пришел — побил его князь Игорь Рюрикович. Три пришел — побил его Святослав Игоревич. Да так крепко побил, что Владимиру Святославовичу, князю киевскому, и вовсе в Хазарию идти пришлось, дабы ворога найти. Так и не стало боле хазарского разора на Руси, как князь Черный и пожелал.

— Пару лет назад у Мурома я с ратью хазарской повстречался. Не один, естественно, с дружиной тамошней. Потоптали, само собой, поганых. Однако же была рать — тысячи три, наверное.

— Разве же то рать для Хазарии старой? — усмехнулся волхв. — То охрана была у крепостиц порубежных, то рать с купцами по степи такая ходила. Разве рать это? Во времена каган-бека Манасия токмо при гареме его, молва донесла, больше стражи имелось. А вся рать, когда в путь уходила, так головной дозор уж на ночлег вставал, а последние скотники еще из старого лагеря выйти не успевали. А ты, ведун, никак в Муроме бывал?