Рон Хаббард - Страх

• Название: Страх
• Автор: Рон Хаббард
• Жанр: Научная Фантастика

«По-настоящему страшно!» — это высказывание об этом романе известного писателя Рэя Брэдбери. И я полностью с ним согласен.

Этот роман не поражает воображение описанием неизвестных монстров или чудовищ, здесь нет рек крови. Но есть тонкий портрет внутреннего мира человека, который столкнулся с чем-то неизвестным, что он не может понять. Он ученый до мозга костей и все что наукой не признано, это для него не существует — все это сказки. И самое главное читатель вместе с героем не может понять, что с ним происходит до самого конца книги. Сходит ли он с ума, последствия ли это его прошлой болезни или он действительно перешел дорогу мистическим существа, гостям из мира духов? Мы вместе с ним идем по дороге неизвестности, движемся  к неизвестной цели. И конец пути действительно страшен.

Айзек Азимов сказал об этом произведении так:« Из всех сочинений Рона Хаббарда «Страх» — мой любимый роман.» Только за это его стоит начать читать. А если начнешь, то оторваться уже будешь не в силах. aps

---

На белом камне была какая-то надпись.

Что же там написано?

Он подполз ближе и прочел:

"ДЖЕЙМС ЛОУРИ

Родился в 1901

У мер в 1940

Да почиет в мире".

Он в ужасе отпрянул.

Он поднялся на колени, а затем на ноги. Все вокруг закружилось, вновь зазвучал тоненький звонкий смех, и маленькое темное пятнышко метнулось прочь, прячась от него.

С пронзительным криком он бросился бежать.

На одно мгновение он обрел покой, но это были покой и отдохновение в преддверии собственной могилы!

Глава 6

…было видно, что он очень похудел — щеки ввалились, а землистый цвет лица — такого цвета бывают пузыри от дождя — поверг его в ужас, ибо придавал ему невероятное сходство с мертвецом.

Утром, когда он проснулся, то по солнечному лучу на стене понял, что может еще полчасика поспать. Обычно в таких случаях он позволял себе понежиться под одеялом, сладко потягиваясь. Но сегодня что-то было не так.

На дереве за окном сидела малиновка, вертевшая головкой во все стороны, словно высматривала червяка с этой гордой высоты; время от времени птичка, позабыв про червяков, выводила радостную трель, и на нее откликались птичьи голоса в другом конце двора. На чьей-то лужайке, несмотря на ранний час, жужжала газонокосилка; этот веселый звук сопровождался рассеянным, немузыкальным посвистыванием. Где-то хлопнула задняя дверь и тявкнул щенок, затем, наверно, увидев другую собаку, зашелся в неистовом лае, предупреждая, что с ним шутки плохи. Лоури слышал, как Мэри внизу что-то напевает — то был припев незнакомой Лоури песенки. На втором этаже, в коридоре, прямо у него за дверью, скрипнула половица — в этом поскрипывании было что-то зловещее.

Деревянная ручка бесшумно повернулась, и дверь легонько приоткрылась. Лоури закрыл глаза, притворяясь спящим, — дверь отворилась шире. Он замер.

В дверь просунулась голова Томми, увенчанная копной растрепанных темных волос. Лоури не шевелился.

Видимо, оставшись доволен тем, что Лоури спит, Томми переступил через порог и бесшумно приблизился к изножию кровати. Там он остановился, напряженно глядя на Лоури, словно готовясь улыбнуться и сказать доброе утро, если Лоури проснется, а если нет…

***

Лоури лежал с закрытыми глазами — любой наблюдающий за ним человек решил бы, что он спит, но все-таки он видел Томми. Что, спрашивал себя Лоури, заставляет его притворяться? Что в Томми странного, что его настораживает?

Малиновка все же высмотрела червяка, так как, свистнув, нырнула в траву. Какая-то соседка звала мальчика, попутно делая торопливый заказ бакалейщику.

Томми неподвижно стоял у кровати, внимательно разглядывая Лоури, пока, наконец, не убедился, что тот спит. Тогда, оглянувшись на дверь, словно желая удостовериться, что Мэри внизу, он молча двинулся к изголовью.

Лоури захотелось протянуть руку и ухватить Томми за белую рубашку, но его удержали инстинкт самосохранения вкупе с любопытством — пусть все идет, как идет. Томми изящным движением провел рукой по глазам Лоури — один раз, другой. Тело Лоури почему-то начало цепенеть. Вот сейчас он шевельнется, откроет глаза и поздоровается с Томми…

Но оказалось, что пошевелиться он не в состоянии. Он как будто окаменел. Томми склонился над ним так низко, что их лица почти соприкасались. Лоури показалось, что изо рта Томми торчат клыки, но не успел он приглядеться, как зубы Томми приняли прежний вид.

Так прошла минута, затем Томми выпрямился и улыбнулся ледяной улыбкой, сделавшей его лицо некрасивым. Он еще раз провел рукой по лбу Лоури и, медленно кивнув, повернулся и выскользнул в коридор. Дверь тихонько затворилась.

Лоури не сразу смог пошевелиться, но даже потом он чувствовал слабость. Он сидел на краю кровати, дрожа всем телом, как человек, которому только что сделали переливание крови. Собравшись с силами, он подошел к зеркалу и, ухватившись за крышку бюро, стал разглядывать свое отражение.

Его глаза под мохнатыми бровями так глубоко запали, что зрачков почти не было видно; волосы спутались; лицо утратило свое решительное выражение, к помощи которого он всегда прибегал, пытаясь скрыть робость; было видно, что он очень похудел — щеки ввалились, а землистый цвет лица — такого цвета бывают пузыри от дождя — поверг его в ужас, ибо придавал ему невероятное сходство с мертвецом.

Позабыв о недомогании, Лоури начал торопливо уничтожать разрушительные следы нервного стресса — он принял ванну, тщательно побрился и причесался; когда он снова посмотрел в зеркало, завязывая галстук, он немного приободрился.

В конце концов, на дворе свежий весенний день. Черт с ним, с Джебсоном, старый дурак помрет гораздо раньше Лоури. Черт с ними, с четырьмя часами; рыцарь прав — что такое четыре часа? Черт с ними, с призраками, которые не дают ему покоя. Ему достанет силы и мужества с ними справиться. Ему хватит воли, чтобы отстаивать убеждения, высказанные в статье. Пусть себе беснуются!

Он сбежал вниз по ступенькам, застегивая на ходу пиджак и поддерживая в себе боевой дух усилием почти физическим. Темная дрянь неотступно следовала за ним, в отдалении звучал высокий, пронзительный смех, но он не будет обращать на них внимания — не доставит им такого удовольствия. Он будет держаться и вести себя, как обычно, несмотря ни на что. Он любезно поздоровается с Мэри и с Томми и прочтет лекцию, как всегда, сухо и обстоятельно. Мэри бросила на него настороженный взгляд, но, увидев, что выглядит он явно лучше, обвила его шею руками и весело чмокнула, как она это делала по утрам. Томми уже сидел за столом.

— Вот видишь, — сказала Мэри, — старый кусок гранита не так-то легко одолеть. Он бодр, как всегда.

— Да, черт меня побери, если это не так, — поддакнул Томми. — Кстати, Джим, половина двенадцатого ночи — не самое подходящее время для прогулок. Надеюсь, все сошло гладко.

Лоури кольнуло чувство досады — зачем Томми об этом заговорил? Как будто хочет лишний раз напомнить ему об его злосчастных приключениях. Правда, Томми осведомился об этом весьма дружелюбно, без заднего умысла. Однако этот странный визит и…

— Вот твой завтрак, — сказала Мэри, ставя перед ним яичницу с беконом.

Улыбнувшись ей, Лоури уселся во главе стола. Продолжая думать о Томми, он взял нож и вилку. Начал отрезать кусочек яичницы…

Тарелка еле заметно дрогнула.

Лоури посмотрел на Томми и Мэри — заметили они или нет. Нет, конечно. Он опять принялся за яичницу.

Тарелка снова плавно качнулась из стороны в сторону.

Он положил вилку.

— Что случилось? — спросила Мэри.

— Да., что-то есть не хочется.

— Но в последний раз ты ел вчера утром!

— Ладно… — Он храбро взялся за вилку. Тарелка медленно качнулась. Он пристально уставился на нее и тут заметил кое-что еще.

Когда он не смотрел на Томми прямо, то краем глаза видел, что у того изо рта торчат клыки. Стоило ему взглянуть на Томми в упор, как клыки исчезали, и рот был как рот. "Мерещится бог знает что", — подумал Лоури. Он опять склонился над тарелкой.

Сомнений быть не могло — это не галлюцинации. Как только он отводил глаза от лица Томми, у того появлялись желтые клыки, нависшие над нижней губой!

Тарелка качнулась.

Маленькая черная гадина метнулась ему за спину.

Где-то зазвенел высокий, пронзительный смех.

Призвав на помощь все свое мужество, Лоури усидел на месте. Он глядел на тарелку. Пока он не пытался к ней прикоснуться, она оставалась совершенно неподвижной.

Тут о л заметил кое-что еще. Когда он отводил глаза от Мэри, ему казалось, что у нее появлялись клыки, такие же, как у Томми!

Он смотрел на нее в упор — ее лицо было, как всегда, прелестным. Он отводил взгляд.

Рот Мэри обезображивали желтые клыки!

Если бы только он мог рассмотреть клыки, глядя прямо на них! Тогда бы его сомнения рассеялись!

Темный комочек удрал из поля зрения.

Он попытался есть — тарелка сдвинулась.

Он выскочил из-за стола, опрокинув стул. Мэри глядела на него большими глазами. Томми тоже поднялся.

— Мне надо кое с кем встретиться перед первым занятием, — сказал Лоури нарочито сдержанным тоном.

Он взглянул на Томми и заметил клыки у Мэри. Он взглянул на Мэри — она была такой же, как всегда, но клыки появились у Томми.

Он поспешил в прихожую и схватил свое пальто, видя, что Томми собирается последовать за ним. Мэри подошла к нему и с тревогой заглянула в лицо.

— Джим, ты ничем не хочешь со мной поделиться? Ты можешь доверять нам, Джим.

Он поцеловал ее, и ему показалось, что он ощутил клыки, которые не мог рассмотреть.

— Со мной все в порядке, дорогая. Не беспокойся. Ничего не случилось.

Ясно, что она ему не поверила, — она не знала, что и думать, и когда он уже спустился по ступенькам, с облегчением убедившись в том, что земля не уходит из-под ног, услышал, как она крикнула: