Андреа Камиллери - Телефон

• Название: Телефон
• Автор: Андреа Камиллери
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-94145-362-0

Конец XIX века. В Вигате всем заправляет мафиозная шайка Калоджеро Лонгитано «Мано Фратерна» — «Братская рука». Без благословения дона Лилло невозможно не только начинать серьезные дела, но и дышать. Это очень скоро понимает Филиппе Дженуарди, вздумавший обзавестись потрясающей технической новинкой: домашним телефоном. Его затея кажется подозрительной всем: и бандитам, и полицейским. В конце концов неуемная тяга к прогрессу загоняет Дженуарди в такую передрягу, из которой, похоже, ему не выйти живым.

---

— Глупый вопрос, Танинэ! Я только рад буду. Конечно, зови. Только…

— Что только?

— Не говори отцу, что я в Фелу еду. А то он мне поручение придумает, ты ведь его знаешь, стоит ему услышать, что кто-то куда-то едет, он сразу с просьбой: будь так добр, привези мне это, сделай для меня то. А мне некогда по его поручениям бегать.

— Ты прав. Скажи, Пиппо, ты сразу на склад уходишь?

— Нет, часика два отдохнуть могу.

— Тогда я посуду помою и приду.

— Давай наоборот сделаем: сперва ты идешь со мной в спальню, а потом моешь посуду.

— Ой мамочки ой Пресвятая Дева вот так вот так вот так ой хорошо ой не могу ой умираю…

— Теперь верхом, Танинэ!

— Ой мамочки вот так вот так вот так ой Пресвятая Дева ой умираю…

— Теперь по-сарацински, Танинэ!

— Ой умираю ой мамочки вот так вот так вот так…

— Теперь по-социалистически, Танинэ!

— Подожди, я перевернусь. Вот так. Ой, больно! Ой, мамочки, больно! Ой, Пресвятая Дева! Вот так! Вот так! Вот так! Воттаквоттаквоттаквоттаквоттак! Умираю…

Пишут и говорят

* * *

№ 19/119303 5420

Отдел г. Сектор д.

№ 1507/19939

(Форма 169)

Министр Государственный Секретарь по делам Почт и Телеграфов

Рассмотрев прошение г-на Филиппо Дженуарди о предоставлении ему телефонной линии для личного пользования и удостоверившись в том, что в 892 года июня 20 дня им внесен залог в размере 20 (двадцати) лир в Залогово-Кредитную Кассу № 98 Монтелузского Казначейства, на основании Закона № 184 от 1 апреля 1891 г. и Правил применения последнего, утвержденных Королевским Указом от 25 апреля того же года за № 288,

Постановляет

§ 1. Разрешить предоставить г-ну Филиппо Дженуарди для личного пользования телефонную линию длиной не более 3 (трех) км., соединяющую ею склад в Вигате, провинция Монтелуза, с домом г. Эмануэле Скилиро.

§ 2. Разрешение действительно в течение 5 (пяти) лет со дня подписания настоящего Постановления, при обязательстве полностью соблюдать положения Закона и вышеупомянутых Правил.

§ 3. На основании статьи 37 Бюджета на текущий год, ежегодная плата за пользование телефоном устанавливается в размере 20 (двадцати) лир и может подлежать пересмотру.

§ 4. Правительство не несет ответственности за проводку и содержание линии, a также за ее работу: соответствующие расходы всецело принимает на себя лицо, получившее данное разрешение.

Настоящий Указ подлежит регистрации в Счетной Палате.

Рим, 30 июня 1892 г.

Министр Сини.

Зарегистрировано в Счетной Палате

1892 г. июля 4 дня за № 677, Вход. Е 398.

(Дж. Каппьелло).

* * *

(Личное)

Господину Эмануэле Скилиро.

Вигата.

Мессина, 18 июля 1892 г.

Господин Скилиро!

Надеюсь, это письмо дойдет до Вас, хотя я не помню Вашего точного адреса. Письмо, которое Вы сейчас начинаете читать, я отправил из Мессины, в чем Вы можете удостовериться по почтовому штемпелю на конверте, за несколько минут до отплытия на материк, где я нашел работу в одном городе (не называю его, потому что, какой это город, не должна знать ни одна живая душа, включая моего родного брата). В Сицилию я больше никогда не вернусь, даже в гробу. Я мог бы прислать анонимное письмо, но в последний момент решил подписаться: так Вы скорее поверите, что я говорю правду.

Не стану от Вас скрывать, что хочу отомстить Вашему зятю Пиппо Дженуарди, злодею, который стрелял в меня и из-за которого я остался хромым на всю жизнь.

Филиппо Дженуарди предатель. Он наплевал на дружбу и из низких побуждений продался командору Калоджеро Лонгитано, дону Лолло, главарю мафиозной шайки «Братская рука». У меня вышло недоразумение с братом дона Лолло, и дон Лолло умыслил меня проучить. Оставалось одно: убежать из Вигаты в Палермо, что я и сделал, но Ваш зятек всякий раз, как я менял квартиру, спешил сообщить командору мой новый адрес, и я все время чувствовал себя зайцем, за которым гонится собака. Людям дона Лолло не удалось меня поймать, и тогда заняться мной поручили Вашему зятю. И он до меня добрался.

Так что, повторяю, этим письмом я мщу ему.

Как видите, меня нельзя заподозрить в неискренности.

Вы знаете, мы с Пиппо были друзьями, у нас друг от друга не было секретов.

И однажды, года два назад, взяв с меня клятву, что это останется между нами, Пиппо сказал мне, что переспал с Вашей супругой синьорой Лиллиной.

Они были одни на Вашей вилле под Вигатой, прислугу синьора Лиллина перед этим отпустила, и они, сами не зная как, оказались голые на кровати.

Он с удовольствием описывал мне все пикантные подробности.

Они повторили это еще два раза, опять же у Вас на вилле, когда там никого не было. И про эти два раза он мне тоже рассказал, не жалея красок: по его словам, он уже начал понимать постельные вкусы Лиллины.

Хотите верьте, хотите нет, но я посоветовал ему оставить Вашу жену в покое, поскольку дело могло принять опасный оборот и кончиться смертоубийством.

Он согласился, что опасность есть, и все равно встречи прекратить ему трудно, он даже думать о том не желает. «Эта женщина меня до потрохов проняла», — так прямо и сказал.

Больше он про синьору Лиллину со мной не говорил, и мне стало казаться, что он послушался моего совета и с ней порвал.

Однажды я спросил в упор: «Ты с ней порвал?» — «Нет». — «А почему тогда ты больше мне про нее не рассказываешь?» — «Потому что люблю ее. Теперь все по-другому. Я без Лиллины жить не могу». — «А как вам удается встречаться?»

Он объяснил, что они нашли верный способ. Два-три раза в месяц синьора Лиллина говорила Вам, что хочет съездить в Фелу — родителей проведать. А Пиппо, для маскировки, уезжал в Фелу несколькими днями раньше или позже. В Феле им сестра Лиллины помогала по полдня в загородном доме проводить.

Вот и все. Если Вам интересно знать, зачем ему телефонная связь понадобилась с Вашим домом, так я смекаю, он это для того придумал, чтобы с Вашей женой удобно было о встречах договариваться.

А чтобы Вы мне до конца поверили, я Вам вопрос напоследок приготовил: разве синьора Лиллина не слаба на передок?

Розарио Ла Ферлита. А (Лиллина — Танинэ)

— Мне сказали, что ты просила меня прийти. Я все бросила и прибежала. Что случилось, Лиллина? Что с тобой? У тебя такое лицо, что мне страшно!

— Ах, Танинэ. Я всю ночь не спала, убивалась.

— Убивалась? А причина-то какая?

— Причина твой отец, Танинэ! Твой отец и мой муж!

— Он заболел? Доктора вызывала?

— Доктор тут ни при чем, Танинэ. Вчера вечером твой отец пришел домой, как обычно, к ужину. Вместо того чтобы поцеловать меня, он в мою сторону даже не глянул, пролетел мимо и заперся в кабинете на ключ. Я не знала, что и подумать. Обождала чуточку и через дверь говорю, что ужин готов. Он не отвечает. Ну, я подумала, что он меня не слышал, и повторяю про ужин. И знаешь, что мне ответил собственный муж: «Отцепись, сука!»

— Папа? Так сказал?

— Да, Танинэ. Именно так. Сначала мне даже показалось, что я ослышалась.

— А потом?

— Я обиделась и села за стол одна, но чувствую, есть не могу, еда в рот не лезет. И вдруг в кабинете такое началось! Твой отец костерил по очереди всех святых, богохульничал, кричал.

— Папа?

— А после поднялся несусветный грохот, что-то падало, разбивалось… Слышно было, как он бумаги какие-то рвет… Меня, несчастную, аж в пот бросило. Что это с ним? Какая муха его укусила? — спрашивала я себя. Потом вдруг тишина, и в тишине бряканье ключа в замочной скважине, дверь приоткрылась, и из нее высунул голову твой отец. Глаза выпучены. Служанку требует. Я служанку к нему послала, и он велел в кабинете ему постелить, на раскладушке. Представляешь? Тут уж я не на шутку осерчала. «Почему отдельно спать решил?» — спрашиваю. А он: «Не в себе я сегодня, сну твоему мешать не хочу». Я всю ноченьку не спала, с боку на бок ворочалась, глаз не сомкнула. Утром служанка сказала, что он в обычное время ушел, в полвосьмого, и с виду спокойный был.

— Может, Лиллина, он на тебя сердился?

— На меня? За что? Нет, я бы поняла, когда б на меня.

— Успокойся, Лиллина. Видишь, утром он, как всегда, ушел по делам, служанка сказала, что он спокойный был. Все прошло. Наверно, в делах заминка какая приключилась, вот он и расстроился. Ты ведь его знаешь. Помнишь, до чего он разозлился в тот раз, когда Пиппо самокат покупать собрался? Полдня злой как черт был, а после остыл. Потерпи до вечера, вот увидишь, вечером он прощенья у тебя попросит, когда домой придет.