Ольга Голотвина - Пасынки Гильдии

• Название: Пасынки Гильдии
• Автор: Ольга Голотвина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9942-0170-1

Напрасно жителям города Аргосмира казалось, что все передряги остались позади. В течение двух дней столицу Гурлиана всколыхнули новые беды, одна серьезнее другой. И ни знаменитому Подгорному Охотнику Шенги, ни его собратьям по Гильдии не удалось остаться в стороне от бурных событий.

Но кто он, загадочный чародей, вмешавшийся в противостояние города и тайных недругов Гурлиана?..

А трое учеников Шенги и не подозревают, какую коварную неожиданность приготовила им «мачеха-Гильдия»...

---

– Зацепила, да? – насмешливо переспросила Лисонька. – Подумаешь! Зацепить могут и грабли! У тебя скверный вкус, Щегол!

Юноша виновато развел руками: мол, какой есть…

Тут во двор ввалилась компания моряков в синих холщовых рубахах. Они горланили и хлопали друг друга по плечам, они были веселыми и хмельными, они хотели мяса и вина, с ними все было просто и понятно. Аруз устремился к ним, словно навстречу спасению:

– Удачен ваш путь, храбрые мореходы! Хоть и далеко вы забрели от порта, но вам ли бояться дальних дорог? Зато сейчас вы достигли Счастливого Острова!

Моряки с готовностью последовали за хозяином в дом. Лисонька направилась было за ними… но остановилась, обернулась к юноше, шепнула загадочно и жарко:

– Не того просишь о помощи!

– Ты знаешь, где найти алхимика? – вскинулся Щегол.

– Может, и знаю, но всякому знанию своя цена! – засмеялась Лисонька и легко взбежала на крыльцо.

– Я за ценой не постою, – улыбнулся юноша. – Пошли, поглядим, что у нее за товар.

В этот миг под крыльцом завозилось что-то живое.

Кудлатый схватился за нож, Щегол напрягся… Но тут же оба расхохотались, потому что из-под крыльца высунулась смешная чумазая мордашка с курносым носом и огромными глазищами.

– Чешуйка, с праздником тебя! – весело сказал Щегол.

Беспризорник, уже выбравшийся из своего укрытия, засиял, словно солнышко в луже. Чешуйка искренне восхищался Щеглом. Такой дерзкий, веселый, бесстрашный… и такой щедрый! Сколько раз не жалел медяка, а один раз накормил от пуза!

– Со светлым праздником, господин и… и другой господин! – бодро заявил беспризорник, потирая остренький подбородок, который делал его треугольное личико похожим на мордочку лесного зверька.

Вид у бродяжки был совсем не праздничный: чья-то поношенная рубаха, доходившая мальчугану ниже колен, была по-матросски подпоясана веревкой. Из-под подола торчали босые ноги, грязные и исцарапанные.

– А ведь раньше у него этой рубахи не было, – припомнил Кудлатый. – Он в мешке проделал дырки для головы и рук и так бегал…

– Да ты прифрантился ради праздника! – умилился Щегол. – Ну, так заодно угостись!

Он швырнул мальчугану монету и поднялся на крыльцо. Кудлатый последовал за ним.

Чешуйка поймал подачку на лету – и едва не заскулил от разочарования. Монета была неправильная! Значки на ней ничего не говорили неграмотному мальчишке, но цвет был совершенно не медный, тускло-серый.

Если бы монету дал кто-нибудь другой, беспризорник забросил бы ее подальше, вслух помянув Хозяйку Болота. Чешуйке приходилось слышать, как туго приходится тому, у кого находили фальшивые деньги.

Но это же Щегол!..

Чешуйка решил рискнуть. Завидев бредущего через двор конюха, он издали показал ему монетку:

– Глянь-ка, чего у меня!..

Конюх вгляделся.

– Ишь ты, вроде серебро! – сказал он удивленно – и тут же продолжил фальшиво-ласковым голосом: – Ну-ка, дай поближе глянуть…

Чешуйка метнулся в сторону и с безопасного расстояния скорчил конюху рожу. Серебро!..

* * *

Притихли ссоры, оборвались на полуслове хвастливые матросские байки, перестали греметь костяшками игроки в «радугу». Власть в трактире захватил волнующе низкий, страстный голос женщины, закачавший все сердца на упругих волнах песни:

По тебе затосковала.
Все забавы – прочь!
Буду чайкой у причала
Биться день и ночь,
Буду я попутный ветер
В парус зазывать,
Буду солнечные сети
Над водой сплетать.
И в тоске неутолимой
Крик летит, маня:
«На причал сойди, любимый,
Обними меня!»

Лисонька скользила меж столами – и при последних словах песни остановилась возле Щегла, который замер, не донеся до губ чашу с вином.

«Как он смотрит на меня! О Безликие, как смотрит! Почти совсем как раньше, тогда…

Вот именно. Почти…»

Подвыпившие, празднично настроенные гости восторженно орали и стучали по столам. Поэтому только Кудлатый, сидевший рядом со Щеглом, сумел расслышать то, что девушка сказала его спутнику:

– Я научу тебя, как найти алхимика. Но не за деньги. Приходи в сарайчик… ну, ты знаешь… Один раз, самый последний. Со мной тебе не понадобится любовное зелье.

И поплыла меж столами к выходу.

Глаза юноши, и без того раззадоренного песней, засветились лукаво и весело.

– Хорошая плата, достойная. Жди меня тут, я попрощаюсь и вернусь.

Кудлатый попытался возразить, но Щегол уже встал и двинулся следом за девушкой.

Его спутник с досадой уставился в окно. Ему был виден двор, стена сарая, приоткрытая дверь. Видно было, как, перейдя двор, в эту дверь вошла рыжеволосая девушка в зеленом платье. Вскоре туда же с довольным видом нырнул Щегол.

Кудлатый тихо выругался, хлебнул вина и принялся терпеливо ждать, не сводя глаз с окна, чтобы не упустить момент, когда этот неосторожный мальчишка покинет сарай.

* * *

Вряд ли Кудлатый был бы так терпелив, если бы знал, что еще во время песни Лисоньки в сарай вошли двое дюжих верзил, по виду – уличные головорезы (причем это был тот случай, когда внешность честно говорила о сути человека).

Перешагнув порог, Лисонька коротко и тихо бросила им несколько слов и шагнула в сторонку, чтобы не мешать драке.

Впрочем, драки почти не было. Щегол, не ожидавший опасности, зашел с залитого солнцем двора в полумрак сарая – и сразу на него навалились, заткнули рот, сбили с ног…

Парень отбивался, как мог. Пока ему вязали руки, успел заехать каблуком во что-то мягкое (судя по вскрику и черному словцу, заехал удачно). Но те, в чьи лапы он угодил, знали свое ремесло. Щегла деловито скрутили по рукам и ногам, в рот вбили кляп.

Один из верзил поднял в дальнем углу сарая сплетенный из лозы щит. Сверху щит был присыпан землей – в полутьме и не разобрать, что это не часть земляного пола, а крышка погреба. В этот погреб головорезы спихнули свою жертву и водворили щит на место.

Затем один из них отодвинул доску в дальней стене сарая и, махнув на прощанье Лисоньке, выбрался наружу. Второй последовал за сообщником. Оба знали, что ни со двора, ни из окна трактира их не увидеть…

Все это время девушка, подобрав под себя ноги, сидела на широком топчане, где обычно устраивались здешние шлюхи со своими «дружками на раз». За все время схватки она не издала ни звука.

Но когда мужчины ушли – не удержалась, подбежала к тайнику, приподняла край плетеного щита и злорадно сообщила в черную яму:

– Тебя не убьют, мерзавец! Надо бы, но не убьют! Жабье Рыло денег на ветер не бросает, тебя продадут за море! И я желаю тебе попасть в лапы самой сварливой, жестокой, старой, уродливой и похотливой хозяйке!

Вернув щит на место, девушка вернулась на топчан, растрепала свои рыжие волосы, расшнуровала платье на груди и терпеливо стала ждать – когда же Кудлатый забеспокоится и придет искать своего приятеля?..

* * *

Прощаться с летом – так уж прощаться, чтоб потом всю зиму сладко вспоминать золотые, насквозь прогретые солнцем денечки!

По погоде на День Всех Богов загадывали, будет ли удачен год до следующего праздника. Если верить этой примете, на Аргосмир должна была снизойти долгая череда удач.

Город прифрантился. Жители побогаче вытащили из чуланов ярко раскрашенные деревянные цветы, сберегаемые с прошлого праздника, и прицепили над входами в свои дома. Те, кто победнее, еще с вечера принесли из-за городских ворот охапки цветов и зеленых ветвей (не еловых, храни Безликие, конечно же, не еловых, не траурных!), всю ночь продержали зелень в корыте с водой, а наутро, как умели, украсили свои двери и окна.

Но на улице, по которой шел сейчас Шенги с друзьями, этим, как выразился Фитиль, сеном даже не пахло. Это был квартал ремесленников и торговцев средней руки, и каждый старался показать соседям, что дела у него идут хорошо. Так что вокруг пестрели красками и позолотой деревянные цветы и ветви, колыхались алые и синие ленты.

– Сегодня принято обходить все семь храмов, – с удовольствием рассказывал Шенги своим нарядным, умытым, причесанным ученикам. – Правда, в наши дни мало кто соблюдает старые обряды, но раз уж попали в столицу в праздник, сделаем все толком.

– У нас работа опасная, благоволение богов не помешает, – солидно поддакнул Нургидан.

Шенги, скрыв усмешку, кивнул:

– Здесь, на побережье, – четыре храма. Да еще три – восточнее, ближе к дворцу. Из здешних друг с другом спорят в богатстве два храма: Того, Кто Колеблет Морские Волны, – туда мы сейчас идем – и Того, Кто Повелевает Ветрами.

– Понятно, – фыркнул Дайру, – как раз возле порта и пристроились.

– Они очень, очень пышные, но им не тягаться с теми, что ближе к дворцу. Вот, скажем, храм Того, Кто Зажигает и Гасит Огни Человеческих Жизней…

– Это который рядом с памятником Королю-Основателю? – брякнул Нургидан. – Ага, красивый. Купол – как сложенные ладони…

– А ты откуда знаешь? – удивился Шенги.