Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

• Название: 5 лет среди евреев и мидовцев
• Автор: Александр Бовин
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

От издателя `Я замечаю, что любые воспоминания о чем-то всегда оказываются воспоминаниями о самом себе. А вспоминать себя, да еще связно, толково, без выпячивания собственной `удивительной личности` — практически невозможно. И тут дело вовсе не в скромности или, наоборот, нескромности автора, а в том, что он волей-неволей обязательно становится неким судьей, высшей инстанцией, которая начинает давать оценки людям, событиям, поступкам. Все равно мир (тот, прошлый, давешний) становится искаженным, так или иначе выдуманным. И в этом искаженном выдуманном мире бродит тоже не шибко реальный `вспоминатель`.

Роберт Рождественский

---

Вавилонское пленение осталось позади, теперь евреи привыкли к вавилонскому столпотворению. И лишь смирительная рубашка иврита удерживала эту пеструю массу, не давая ей ртутными шариками раскатиться по углам.

Время работало против Израиля. Время не давало стране покоя, нужного, чтобы из раздробленных в пыль от частых столкновений микромиров возник Единый Израильский Миф — Великая Еврейская Мечта…

… Обитатели не спорили, когда им говорили, что первое поколение — лишь навоз, в котором копошатся личинки светлого будущего. Но за детей было обидно: и в этом им предлагалось жить?

Ради детей страну надо было срочно менять. И ее меняли — как могли, как получалось… Пока родители строили, дети росли. Они говорили на иврите, у них были общие игры и общие думы, одинаковые автоматические винтовки и шнурованные ботинки единого образца. У них были свои кумиры, свои настоящие кумиры — простые парни из нашего двора, сумевшие вскарабкаться на вершину, парни из плоти и крови, а не те призрачные тени, которыми бредили их отцы. У них было общее прошлое и общее настоящее. И уже казалось, что страна вот-вот успокоится, приладится к мерному шагу молодых, подхватит мотив, который они насвистывают по дороге в паб, и хаос сгинет под натиском гармонии.

Так всем казалось.

И тут появились мы».

«Мы», как понятно, это более полумиллиона «русских», которые сделали очень разный Израиль еще более разным…

Фрагментарность, мозаичность Израиля отражается и на состоянии общественного сознания, и на израильском менталитете. Это некое весьма аморфное, зыбкое, внутренне противоречивое образование, именуемое «израильский менталитет», впитало в себя, как историю еврейского народа, гак и его «географию», принадлежность Востоку и Западу.

Послушаем Бердяева:

«Всякая народная индивидуальность, как и индивидуальность человека, есть микрокосмос и поэтому заключает в себе противоречия. Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей… По поляризованности и противоречивости русский народ можно сравнить лишь с еврейским народом. И не случайно именно у этих народов сильно мессианское сознание. Противоречивость и сложность русской души могут быть связаны с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории — Восток и Запад. Русский народ есть не чисто европейский и не чисто азиатский народ».

Думаю, что сказанное вполне можно отнести и к «еврейской душе», не менее загадочной, чем душа русская. Ибо два потока мировой истории, европейский и азиатский, переплелись в судьбе евреев, но особенно — вспомним об ашкеназах и сефардах — в судьбе Израиля. Под воздействием этих потоков формируется и менталитет израильтян, в котором причудливо сочетаются «кусочки» восточного и западного отношения к миру, к жизни в этом мире и к самим себе.

Все эти «отношения» неотрывны от опыта, накопленного веками истории и сконцентрированного в характере и психологии евреев. Мартин Бубер в своих речах об еврействе цитировал немецкого писателя Якоба Вассермана: «Верно одно: фигляр и естественный человек, чувствительный к прекрасному и враждебный ему, фанатик и трусливый раб, шарлатан и азартный игрок — все это есть в еврее…» Бубер обобщает эту характеристику: таковы природа, сама суть еврейства — «высшее в нем связано с низшим и его светлые стороны с постыдными». Ни у одного народа, продолжал Бубер, нет таких «пламенных игроков и предателей» и нет таких «возвышенных пророков и освободителей». Эти противоположности могут сталкиваться даже в одном человеке, в котором, порождая невероятные потрясения и кризисы, борются «да» и «нет».

Поляризованность, о которой писал Бердяев и которую так ясно видел Бубер, ощущается в Израиле на каждом шагу. Меня поражало сочетание, сосуществование высокого патриотизма, душевной привязанности, любви к Израилю с беспощадной, доходящей до отрицания критикой израильского общества, израильских порядков.

«Сегодня слово «Эрец-Исраэль», — признается всемирно известный писатель Йорам Канюк, — вызывает у меня отвращение. У меня мороз по коже продирает, когда я слышу об «Эрец-Исраэль» и о тех, кто ей верен. Фашистское государство, превратившее землю в высшую ценность. Тфилин и винтовка, чтобы убивать врагов Бога». Именно Канюку принадлежит экстравагантная идея раздела Израиля на два государства. «С фундаменталистами невозможно достичь компромисса, — полагает Канюк. — Поэтому пусть забирают себе свой красивый горный край, живут себе в Иерусалиме и Хевроне и делают там, что хотят, а мы продолжим строительство нашего еврейского государства в Ашдоде, Тель-Авиве и Галилее».

Канюк — сабра Он родился и вырос в Израиле. Анна Исакова, серьезный, умный журналист, — «ватичка». Она в Израиле с начала 70-х. Она пишет, что живет в стране

«вилл, пентхаузов, шикарных машин и роскошных «каньонов», частных лечебниц, финансовых скандалов. Девиц для сопровождения с высшим образованием, массажных кабинетов и спортивных клубов, оргий богемы, великосветских раутов, министров, находящихся за границей больше, чем дома, аукционов «Сотби». В стране наемных убийц. В стране нуворишей с базара «Кармель», населяющих шикарные дома со швейцаром у входа. В стране торговцев оружием, в стране, потребляющей больше золота и бриллиантов на душу населения, чем многие другие страны мира.

Наверное, я живу не в той стране, — уточняет Исакова — Но именно она лежит вокруг. И в тех же границах — страна безработных, мелких государственных служащих, получающих от государства добавку к зарплате для обеспечения жизненного уровня. Живу в стране распадающихся киббуцев, вечного овердрафта, бешеного потребления в долг, стране массовой алии, подвижников-поселенцев, подвижников-антипоселенцев. В стране постоянного страха и неумеренного самодовольства, в стране, развлекающейся «назло врагам» и просто из любви к удовольствиям, в стране, где есть набожные, секулярные, не ведающие, не умеющие спросить, и в стране, где не могут жить, не задавая, но каждому поводу бесчисленного количества вопросов, на которые никто не знает ответов. В стране, потерявшей, по слухам, идеологию и не нашедшей, по слухам, свое национальное лицо, в стране, сплачивающейся в беде, разъединяющейся в благоденствии».

Сплетение добра и зла в стране оборачивается сплетением добра и зла, «да» и «нет» в психологии ее жителей. А, может быть, и наоборот — люди создают страну «по образу и подобию своему». В конце концов, важен результат, и о нем идет речь.

Наконец, слово тому, кого обозначают словами «оле хадаш», вновь прибывший. Аркадий Киреев, попав в Израиль, понял старую притчу о евреях-тысячниках.

«Когда Бог даровал евреям мудрость, то наделял ею 999 евреев из тысячи, а тысячному отдавал всю глупость этих девятисот девяноста девяти… Так вот, почти все 999 мудрых евреев погибли в бесчисленных погромах, в гетто и Катастрофе. А большинство «тысячников» выжили и собрались в Израиле. Так что не «идейной чистотой», а грузом тысячеликой глупости обременено наше государство. Глупость эта живет, оборотясь спиной к будущему… и вслепую бредет к пропасти…

Израиль на глазах превращается в государство глупцов, живущих одним днем и слепо верящих в то, что этот день будет таким же, как вчерашний. Такое государство рискует еще на 40 лет оказаться «государством в пустыне». Только на этот раз без Моше Рабейну, отводящего от народа своего гнев Божий».

Возможно, мазохистская составляющая израильского менталитета лишь подчеркивает, оттеняет общую позитивную ориентацию молодого израильского общества. Ведь только сильные, лишенные комплексов люди способны смеяться над собой и обличать дела рук своих. А дела эти достойны уважения. Израиль — это единственная утопия, которая выстояла на ветрах истории. Знаменитой книге Теодора Герцля «Обновленная страна» («Alteneuland») был предпослан эпиграф, «…и если вы захотите, — это не будет сказкой». Они захотели. И это не стало сказкой.

Размышления о судьбах еврейства и об израильском менталитете выходили за круг моих посольских обязанностей. Тут я скорее удовлетворял свое личное любопытство. По линии же посольской, если отвлечься от рутины российско-израильских отношений, в центре внимания находился мирный процесс.

В Израиле этот самый процесс — в силу своей длительности и малой результативности — становился объектом грустного юмора.

«Самым популярным словом в израильском политическом словаре, — утверждала «Наша страна», — похоже, становится слово «процесс». Слава Богу, не в криминальном значении этого слова, потому что, несмотря на уйму всяких детективных и просто криминальных историй, связанных с нашими политиками, до самих процессов дело, как правило, не доходит…