Александр Бовин - 5 лет среди евреев и мидовцев

• Название: 5 лет среди евреев и мидовцев
• Автор: Александр Бовин
• Издательство: Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2002

От издателя `Я замечаю, что любые воспоминания о чем-то всегда оказываются воспоминаниями о самом себе. А вспоминать себя, да еще связно, толково, без выпячивания собственной `удивительной личности` — практически невозможно. И тут дело вовсе не в скромности или, наоборот, нескромности автора, а в том, что он волей-неволей обязательно становится неким судьей, высшей инстанцией, которая начинает давать оценки людям, событиям, поступкам. Все равно мир (тот, прошлый, давешний) становится искаженным, так или иначе выдуманным. И в этом искаженном выдуманном мире бродит тоже не шибко реальный `вспоминатель`.

Роберт Рождественский

---

И знаете почему? Потому что оно действительно чисто. С какой стороны ни глянь — чисто. Это все равно, что войти в дом к хорошим хозяевам — чистота бросается в глаза. Видно, что это — постоянная аура дома и что нет нужды заглядывать по углам. Стопроцентно чисто и стопроцентно легитимно, думаю я, и вы, и он, и она, и они — и все». Рафуль может гордиться. Это написала Нелли Гутина — любительница, кстати, заглядывать по углам и принюхиваться к разным нестандартным запахам.

О таких «ястребах», как Шамир и Шарон, я уже упоминал. Несколько дополнительных штрихов. Было время, когда молодой лидер Ликуда Нетаньяху, то есть ex officio главный «ястреб», не ладил с Шароном. Нетаньяху называл Шарона «интриганом» — раньше он «копал под Бегина, под Шамира, теперь копает под меня». Шарон ответил, что дело не в «интригах», а в расхождении взглядов. Шамир был не согласен с готовностью Менахема Бегина пойти на создание палестинской автономии. Ибо, полагал Шарон, автономия прокладывает дорогу палестинскому государству. По мнению Шарона, Шамир совершил «историческую ошибку», не обусловив присутствие Израиля в Мадриде прекращением гонки вооружений на Ближнем Востоке и ликвидацией всех террористических организаций. Любопытна самоаттестация Шарона: «Я упрямо утверждал в 50-е годы, что можно и нужно совершать успешные акции возмездия, и я их совершал. Я упрямо утверждал — вместе с еще немногими генералами, — что мы наверняка победим в Шестидневной войне, и мы победили. Я упрямо настаивал в начале 70-х годов на ликвидации террора в Газе, — и мне это удалось. Я упрямо настаивал во время войны Судного дня на форсировании Суэцкого канала, которое могло превратить наше поражение в нашу же победу, — и я это сделал. Я упрямо настаивал на изгнании Арафата и его людей из Бейрута, — и они были изгнаны. Я упрямо настаивал когда-то на создании Ликуда — и, несмотря на насмешки и издевательства, — мне это удалось». И все это — правда.

Хочу повторить, что «ястребов» такого полета в Израиле не так уж много. Но их идеология, подчеркнутое выдвижение ими на первый план безопасности Израиля и израильтян, их недоверчивое отношение к намерениям и политике арабов в той или иной мере разделяются значительной частью израильского общества. Именно наличие этого общего «ястребиного» фона объясняет непоследовательность, неожиданные повороты, зигзаги политики Израиля.

И последний штрих. У «ястребов» не чувствуется ничего ястребиного, когда речь заходит об израильско-российских отношениях. Несмотря на тяжелый груз предыдущих лет, они с искренней симпатией относятся к новой России. Пожалуй, даже с большей, чем новая Россия относится к ним, к Израилю вообще.

ИЮНЬ-93

Еще раз об антисемитизме — Казни египетские и бизнес в России — Медицина без мифов — Страна без Конституции

Наконец-то переехали в новый дом. Пятиэтажное здание в центре Тель-Авива недалеко от моря. Строители подвели: куча была всяких недоделок. Лифты не работали. Но уж больно надоело ждать, и решили перебираться. Три дня таскали посольский скарб. Сейфы пришлось подъемным краном доставлять на место через окна. Постепенно все утряслось.

Верхний этаж отводился для организации шифросвязи. Тут канитель была впереди. Внизу — подземный гараж, спортзал и сауна («оздоровительный комплекс»). Каждому дипломату полагался отдельный кабинет.

МИД позволил оставить консульский отдел на старом месте. Это решало сразу две задачи. Посольство избавляло себя от шума и гама очередей. Консульство расширяло свои рабочие площади. Территориальное отделение консульства от посольства вызывало некоторые «сепаратистские» настроения. Однако плюсы явно перекрывали минусы.

Разумеется, с экономической точки зрения гораздо выгоднее купить здание или построить своими силами, чем арендовать его. Но для этого требовались разовые крупные вложения. А денег, как нам объясняли, не было.

3 июня встретился с уже известным нам Эльякимом Рубинштейном. Он вновь вернулся к теме антисемитизма. На этот раз поводом послужила статья в «Правде» (какой — не помню) «Сатанинское» племя». Статья отвратительная, гнусная. Даже «Правда» потом вынуждена была принести извинения. Но это было потом. А пока Рубинштейн сообщил мне, что он говорит от имени «межминистерской комиссии по антисемитизму», которая отслеживает данную тему и внимательно следит за обстановкой в России. Эта обстановка продолжает вызывать озабоченность. Рубинштейн выразил надежду, что руководство России не «подставится» по столь чувствительному не только для Израиля вопросу.

Я вновь заверил собеседника, что российское руководство не приемлет антисемитизм ни в какой форме. Но бывает, что в пылу общественно-политической борьбы тема антисемитизма прорывается во всей своей неприглядности. Сказывается несовершенство демократии в «условно-правовом государстве», недостаточное еще умение (а кое-где и нежелание) использовать правовые рычаги воздействия на антисемитов.

В самом Израиле понятная чувствительность к антисемитизму принимала иногда экстравагантные для стороннего взгляда формы. Скажем: можно ли в Израиле исполнять музыку Вагнера?

Напомню, что Вагнер был антисемитом.[31] Тем не менее, эстетика доминировала над этикой: евреи исполняли и слушали музыку Вагнера. Ее любил Теодор Герцль. В 1898 году сионистский конгресс в Базеле открывался под звуки «Тангейзера».

Потом были Гитлер и Холокост. Гитлер обожал музыку Вагнера и сделал ее почти официальной музыкой фашистского режима. Музыка Вагнера звучала в лагерях смерти. И этика взяла верх над эстетикой. Для многих, если не для большинства евреев исполнять и слушать музыку Вагнера стало кощунством. В 1981 году в Тель-Авиве во время исполнения оперы «Тристан и Изольда» разразился скандал, в аудитории дрались.

Вагнеровский бойкот в Израиле продолжается. Продолжаются споры. Противники бойкота довольно логичны. Они вспоминают Гоголя и Достоевского. Они справедливо пишут о том, что художественное произведение живет своей жизнью и должно оцениваться независимо от оценки личности художника. Но логика не срабатывает. Дело теперь уже не в личности Вагнера, пишет известный ученый, профессор Иерусалимского университета Александр Сыркин. «Дело в длящейся благодаря ассоциации с нацизмом личной травме». И хотя эта травма «никакого отношения к музыке не имеет, за ней не каприз, а беспрецедентный опыт Катастрофы, и тут уже ничего не поделаешь. Аргументация, сколь бы здравой и очевидной она ни казалась, здесь ни к чему. Дар сочувствия намного важнее, и тем «непредубежденным», которым посчастливилось этой травмы или психологических ее последствий избежать (а вполне могло бы быть иначе), вместо бесплодной полемики приличнее всего склониться перед пострадавшими, перед памятью и ассоциациями, пусть даже непоследовательными, которые продолжают преследовать людей, доколе они живы. И пока остаются еше жертвы Катастрофы, готовые во имя памяти пойти и сорвать концерт, — не возражать им. А следующее поколение, в котором подобные ассоциации так или иначе притупятся, рассудит по-своему».

Дискуссия вокруг музыки Вагнера заставляет всех нас еще раз остановиться и задуматься. И увидеть, понять сколь глубоки раны. И сколь натянуты нервы. Не только Холокостом. Всей полной трагизма историей мужественного народа. И понять также, что антисемитизм в значительной мере есть проблема самих антисемитов, выражение их комплексов неполноценности, собственной ущербности, неудовлетворенности. «Мы сами не хуже, не глупее евреев, — говорят англичане. — И поэтому в Англии нет антисемитов».

Конференции продолжали собираться. Ибо всегда есть неистребимые энтузиасты. А раз конференция — значит речь. Вот, например, как это выглядело на конференции Ассоциации новых предпринимателей Израиля. Ассоциация объединяет «русских», которые решили заняться бизнесом и которые, естественно, смотрят в сторону России. Итак.

«Получив приглашение на ваш съезд, я собирался выступить по существу, рассказать о проблемах нынешней России. Но мой друг Юрий Штерн (председатель Ассоциации. — А.Б.) популярно разъяснил, что мне отведено 7 минут и что, следовательно, от меня ждут не разговора по существу, а приветственных слов, соответствующих торжественному характеру данной церемонии.

Поэтому я торжественно приветствую съезд Ассоциации новых предпринимателей и самих новых предпринимателей. Желаю вам здоровья, успехов и — главное — желаю того, чтобы новый бизнес не всегда оставался малым бизнесом.

Если в ранце каждого уважающего себя солдата должен лежать, как известно, жезл маршала, то в кармане каждого уважающего себя бизнесмена, тем более — нового, должна лежать чековая книжка Ротшильда или, скажем, Айзенберга. Ну, в крайнем случае, — Константина Борового.