Алексей Витковский - Витязь

• Название: Витязь
• Автор: Алексей Витковский
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2007
• ISBN: 5-9717-0432-X

Май 1942 года. Самолет командира эскадрильи, летчика-истребителя, героя Советского Союза капитана Александра Савинова сбивают в воздушном бою над Баренцевым морем.

X век. Дружина русского князя Ольбарда на лодьях вышла в боевой поход в Полуночное море. Темное хмурое небо, ледяные волны. Вдруг… сквозь расступившиеся тучи хлынул поток солнечного света. На воду, как мост, легла радуга. И человеческая фигура, сияющая в лучах солнца, скользнула над волной и упала в воду рядом с лодьей.

Так Савинов попадает в мир наших предков и становится для них «человеком с неба», вернувшимся из Вальхаллы.

Трудное и прекрасное время. В битвах и трудах, мудростью и доблестью встает над племенами и землями будущая Великая Русь. Бывший беспризорник, летчик Александр Савинов доблестью и умом, дерзостью и отвагой завоевывает честь зваться вождем Русов.

---

Со скалы, на которой устроился Сашка, было отлично видно, как дружина слаженно разбивает лагерь, высылает разведчиков и посты. Это даже нельзя было назвать действиями хорошо обученных солдат. Нет. В этом была их жизнь, их суть. Они – воины.

Савинов оглянулся вокруг. Отсюда – со скалы – прекрасный вид. Куда ни кинь взгляд – всюду сопки, поросшие густым лесом. В его времени (а скорее всего, это действительно другое время) деревьев в Заполярье было гораздо меньше – все больше голых скал и кустарника, хотя в Хибинах леса были в наличии, да еще какие леса! Но там микроклимат… Правда, место, где он находился сейчас, сложновато определить. Никаких особых ориентиров. Ну, может быть, потом, позже… Но одно Савинов мог сказать наверняка – этот Север ему нравился больше, чем тот, который он знал раньше… Рука погладила нагретую солнцем поверхность скалы. Лето.

Пейзаж вокруг совершенно мирный, кажется, если не оглядываться на лагерь, что людей в этих краях никогда не было. Но он знал – ниже по склону, там, где лес взбирается на скалы, таятся воины синеусого князя, которого, как выяснилось, зовут Ольбард. Имя вроде не славянское, хотя черт его знает… Воины наготове, значит, здесь небезопасно. Да и череп гигантской саблезубой кошки – смилодона, – неведомо какими путями водруженный на нос лодьи (и где они его раскопали?), до сих пор торчит на своем месте. Когда-то давно Савинов читал, что викинги снимали носовые фигуры своих кораблей, входя в дружественный порт или следуя вдоль своих берегов. Ведь это не просто украшение – это угроза, вызов! И если у этой, как он уже понял, интернациональной дружины обычаи те же…

В общем – либо воины Ольбарда ждут нападения, либо сами собираются напасть. Почему-то этот вывод оставил Савинова совершенно равнодушным. Он понял и отметил про себя – будет бой. Почему это казалось несомненным, почти свершившимся фактом – Савинов не знал. Что ж – пусть будет…

Огонь плясал, разбрасывая хвостатые искры. Воины сидели вокруг и молча смотрели в глубь пламени, словно тщились увидеть свою судьбу. Иные и видели.

Было светло, и рыжие отсветы, ластясь к окружающему миру, делали его теплее и уютнее. Лица людей казались спокойнее, словно свет костра стирал с них старые шрамы и следы неумолимого времени. Не то бывает, когда костер светит ночью, выхватывая из тьмы не человеческие черты, но суровые лики богов.

Ольбард насторожился. Что-то… Костер вдруг вспыхнул сильнее, с треском выбросив вверх огромный сноп искр. Из самого сердца огня возник яркий, полыхающий багряным, бутон. Он начал расти, разворачивая лепестки и меняя цвета, раскрылся и обернулся огненной птицей – соколом. Птица распростерла мощные крылья.

Князь наблюдал за видением, ожидая, на что же укажет Рарог. Краем глаза он заметил, что некоторые из дружины чуть подались назад от костра – возможно, тоже что-то видели. В этот миг огненная птица Семаргла[29] встрепенулась. Жгут пламени оторвался от костра и, роняя искрящиеся перья, взлетел ввысь, обогнув нависшую скалу.

Ольбард услышал, как проснувшаяся при появлении Рарога Сила вскипела с безумной мощью, заставив содрогнуться все его существо. Мир изменился, пронизанный множеством огненных нитей и сияющих сгустков, которые суть люди и деревья. Сверкающий, истинный мир – Правь.

Вещее зрение, доступное только сильнейшим волхвам, открывающее суть вселенной, дающее знания и мощь, – именно оно раскрывало двери горнего мира. К Ольбарду оно приходило не часто – князь был еще слишком молод для этого. Но недаром ходили слухи, что старый Ольг Вещий, которого урмане зовут на свой лад Хельги, именно ему – Ольбарду – завещал свой дар…

Деревья. Много, много деревьев. Мхи, папоротники, поросшие лишайником скалы. Валуны топорщатся, дыбятся. Тропы нет – всюду узловатые корни. Лучи солнца бьют сквозь зеленые кроны, пляшут световыми столбами на лесной мураве. Сквозь колоннаду из этих столбов так легко идти. Ноги несут вперед, словно бурелом и заросшие мхом валуны – не помеха. Несут все дальше – вглубь, в чащу, откуда зовет, льется странное чувство – ни звук, ни запах… Будто во сне проплывают мимо мрачные скалы, истерзанные ледником, – морены.

Путь лежит дальше – наверх по пологому северному склону, вот вершина скалы, вот южный склон, больше напоминающий обрыв. Теперь вниз. С камня на камень, легко, словно тело превратилось в невесомый сгусток тумана. Кроны деревьев полощутся на ветру у самых ног. Вдали – в низине сверкает озерная гладь. Вот подножие – стволы уже вокруг, а ветви остались высоко вверху. Снова полумрак. Снова дрожат пылинки в колоннах солнечного света. Песня-зов становится все сильнее, ярче. Где-то здесь… Сюда! Скала тут щепится надвое – глубокая расселина пронизывает ее тело. А это что? Ступени… Сглаженные временем, древние, они ведут вниз, в расселину. Туда… Шаги становятся медленнее. В сознание вдруг врывается тишина, которая долго таилась за звуками леса. Здесь ее логово. Осторожно… Тише…

Понемногу, вместе с тишиной, к Ольбарду начало возвращаться его нормальное зрение. Он обнаружил, что стоит у притихшего костра, бездумно глядя на пляску огненных сполохов. Воины молчали, исподволь поглядывая на него. Что там увидел Вещий? Скажет в свое время. Все одно – спрашивать не станут, зная своего князя. Привыкли уже… Хотелось узнать – что видели другие – те, что от пламени отшатнулись. Однако знал Ольбард, что Силы показывают каждому свое, и очень редко, когда разные люди видят одно и то же. Человек узнает лишь то, о чем он знать должен, и то, что сможет вынести. Поэтому если молчат побратимы его – суть откровения, что видели – только для них. Сам же он понял, что ждет его что-то в том месте из видения. Он не раз уже был там, но зов такой силы услышал впервые…

Князь отступил от костра и огляделся. Большинство из тех, кому не досталась первая стража, уже спали, завернувшись в плащи. Солнце шествовало по небосводу над самым лесом. Значит, совсем поздно уже. Ночь. Князь подхватил свой плащ, накинул на плечи. От костра бесшумно поднялся Храбр, подошел, молча подал рогатину.[30] Ольбард едва расслышал его тихий голос:

– Пламя наклонилось в сторону, княже. В ту сторону, – он показал головой, – а ветра не было…

Он указывал туда, где на скале одиноко темнела тень Александра – Олексы. Ольбард кивнул, помолчал немного…

– Я уйду ненадолго. Скажи Диармайду – останется за меня. Если он, – князь кивнул в сторону скалы, – вздумает прогуляться по лесу, не мешайте. Даже если пойдет за мною…

Храбр молча кивнул и вернулся к костру. Ольбард посмотрел ему вслед. Предчувствие снова накатило на него, накрывая волной. Что-то грядет…

Какого черта его понесло в лес – сложный вопрос. Савинов понял, что находится уже довольно далеко от побережья. Путь сюда мог бы оказаться сонным видением – какой-то невесомый бег по камням, хождение туда – не знаю куда. Летчик невольно улыбнулся. Шел, что называется, – куда глаза глядят, а глядели они вслед синеусому Ольбарду. Вот и пришел… Место было совсем незнакомое. То, что сначала показалось ему скалой, было на самом деле вершиной горы. Оглядываясь, он ясно видел поросший деревьями склон, круто спускающийся вниз. Вероятно, противоположный склон – северный – был гораздо более пологим, и Савинов, в каком-то «сноподобном» состоянии преследуя ускользающую тень князя, не заметил истинных размеров препятствия, которое преодолел. «Похоже, я стал лунатиком, – подумал он, – теперь точно отстранят от полетов». Мысль вызвала горькую усмешку. «Отлетался ты, брат, – что правда, то правда. Однако, судя по всему, от скуки здесь не помрешь».

Он стоял на ступенях лестницы, которая вела в никуда. Она вовсе не спускалась в расселину, как ему почудилось вначале. Наоборот, ступени, стертые временем, вели вверх, взбирались на отрог скалы и обрывались. «Вот наваждение – я же видел, как спускаюсь, – он покрутил головой, озираясь, и обнаружил искомое позади. – Частичная потеря ориентации. Ну-ну…»

Расселина, в которой исчез Ольбард, была на месте. Все произошло только что. Он на миг потерял князя из виду, с поспешной осторожностью преодолел каменную гряду и увидел спуск. Что-то вроде россыпи валунов стекало с гребня гряды, обрываясь в мрачной тени между скал. И в самой глубине тени он заметил движение и скорее чутьем, нежели зрением распознал черный плащ руса. А потом Ольбард оглянулся. Савинову показалось, что глаза князя полыхнули во тьме странным кошачьим отблеском. И от этого взгляда летчика как-то развернуло. Непонятная сила запустила лес мчаться вокруг него безумным хороводом. Чтобы преодолеть головокружение, ему пришлось упереть взгляд в землю…

«Черт! Он что – гипнозом владеет?» Пока Савинов приходил в себя, князь исчез в расселине. Точнее, в том, что поначалу показалось расселиной. На самом деле это был вырубленный в камне коридор, вход в который отмечало нечто вроде резных полуколонн. Верхняя часть входа была сильно повреждена ледником – характерные следы были видны всюду. Савинов просто физически ощутил страшную тяжесть километровой толщи льда. Странно, что здесь вообще хоть что-то осталось…