Валентин Томберг - Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

• Название: Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
• Автор: Валентин Томберг
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2000
• ISBN: 5-220-00301-1

Отличие `Медитаций на Таро` от общеизвестных трудов по герметизму и оккультным наукам, прежде всего в принципиальной новизне исполнения: это - классика именно современной эзотерической мысли. Предпринятая автором попытка переосмысления в контексте современности самих основ герметизма - Великих Арканов Таро - увенчалась ошеломляющим успехом. Необычайность этих `писем неизвестному другу` - т.е. читателю-единомышленнику - в которых показана глубинная связь запечатленных в Библии, Упанишадах и Каббале эзотерических знаний, в том, что их автор использовал в качестве опорной точки `эзотерическое христианство`, а именно, в его понимании, учение Церкви как заведомый итог и ключ к пониманию всего пути человечества, к решению всей суммы его проблем и стоящих перед ним задач.

---

"[Такова] суть учения как египетского, так и греческого эзотеризма: знание посмертных состояний души, позволяющее преодолеть страх перед этой смертью, страх психологический и человеческий. Посвященный узнавал о том, что его ожидает; чего же ему было бояться?" (87: р. 90).

Как практика концентрации есть "искусство забвения", а практика глубокого приобщения или медитация есть овладение "искусством сна", точно так же и созерцание при подлинной посвященности означает овладение "искусством умирания". Только в овладении забвением, сном и смертью - в прошлом, ныне и в будущем - обретается мистический опыт единения души с Богом, а значит, и абсолютная уверенность в бессмертии. Это неизменно достигается лишь прохождением трех этапов вечного мистического пути: очищения, просветления и единения. Сан Хуан де ла Крус свидетельствует, что в процессе очищения раскрывается, действует и крепнет подлинная вера; что и фактором, и результатом просветления является надежда; и, наконец, к единению души с Богом приводит любовь к ближнему (cf. 66: II, V).

Этот путь вечен, и никому не дано изобрести или открыть какой-либо иной. Его, разумеется, можно разделить на тридцать три этапа - или при желании даже на девяносто девять; можно облечь его в интеллектуальные одеяния либо в прекрасные и простые символы; его можно представить в различных терминах - санскритских, каббалистических, греческих, латинских и др. Но всегда мы будем иметь дело с одним и тем же путем непреходящего мистицизма - путем очищения, просветления и единения. Ибо иного пути нет, никогда не было и не будет.

Герметизм также не может предложить никакого иного пути, кроме пути непреходящего мистицизма, на котором основаны гностические, магические и философские методы. Другими словами, чтобы стать гностиком, магом или даже философом (в подлинном и изначальном смысле слова), невозможно обойтись без очищения. Столь же невозможно в гнозисе, священной магии и философии (опять же в подлинном и изначальном смысле слова) обойтись и без просветления. Ибо непросветленный гностик будет не гностиком, а обычным "чудаком"; непросветленный маг будет всего лишь колдуном; а непросветленный философ будет либо полным скептиком, либо любителем "интеллектуальных забав". Что до первоисточника, из которого гностик черпает свои откровения, маг - свое могущество, а философ - свою осведомленность, то такой источник лишь один: более или менее непосредственное соприкосновение души с Богом. Поэтому продвижение всегда проходит по одному и тому же пути, независимо от того, какой именно применяется метод, - мистический, гностический, магический или философский.

Дорог много, но путь только один. А стало быть, что бы человек ни делал, он продвигается и растет только на стезе очищения, просветления и единения; и независимо от знаний и опыта критерием подлинного прогресса может служить лишь прогресс в очищении, просветлении и единении. О дереве судят по его плодам; о мистике, гностике, маге и философе судят по их вере, надежде и любви к ближнему, т. е. по их прогрессу на стезе очищения, просветления и единения.

Духовное величие - широта души - определяется лишь ее верой, надеждой и милосердием (любовью). Будда, разумеется, видел, что мир болен, - и, считая его неизлечимым, учил различным способам его покинуть. Христос тоже видел, что мир смертельно болен, но счел его излечимым и пустил в ход силу, направленную на исцеление - проявившую себя через Воскресение. В этом все различие между верой, надеждой и любовью Учителя Нирваны и Учителя Воскресения и Жизни. Первый сказал миру: "Ты неизлечим; вот средство положить конец твоим страданиям - и твоей жизни". Второй же сказал: "Ты излечим; вот средство для спасения твоей жизни". Два доктора поставили один и тот же диагноз - но сколь громадно различие в лечении!

Традиция учит-и всякому серьезному эзотеристу и оккультисту известно, что так оно и есть - что Архангел Михаил является Архистратигом, т. е. Военачальником, возглавляющим небесное воинство. Почему именно он? Потому что в этот ранг возвели его вера, надежда и любовь. Дело в том, что "возглавлять" означает в духовном мире наименьшую по сравнению с другими подверженность сомнениям, отчаянию и склонности к осуждению.

Традиция учит, что Архангел Михаил олицетворяет Солнце, тогда как архангел Гавриил - Луну, архангел Рафаил - Меркурий, архангел Анаэль - Венеру, Захариэль - Юпитер, Орифиэль - Сатурн и Самаэль - Марс. Почему Солнце? Потому что Солнце есть зримый символ, образ веры, надежды и любви. Оно равно проливает свет на добрых и злых, ни на мгновение не покидая своего места в центре небес.

Да, величие самого Бога, т. е. того, что в Нем для нас Божественно, - заключается не в его могуществе, превышающем всю совокупность сил во вселенной, и не в Его всеведении, благодаря которому Он, словно отличный инженер, предвидит порядок взаимодействия заранее рассчитанных и предопределенных сил в будущей "машине мира", и даже не в том, что Он абсолютно незаменим как центр всякого тяготения во вселенной - духовного, психического и физического. Нет, подлинно Божественное в Боге, т. е. то, что всех нас повергает перед Ним на колени, - это Его вера, Его надежда и Его любовь. Ибо как мы веруем в Бога, так и Бог верит в нас - но верой более возвышенной и преисполненной Божественного величия; Его надежда на это огромное сообщество свободных существ, именуемое нами "миром", столь же бесконечна, как и Его любовь к этим существам.

Мы поклоняемся Богу не потому, что Он более всемогущ или всеведущ, нежели мы, но потому, что у Него больше, чем у нас, веры, надежды и любви. Наш Бог бесконечно благороден и великодушен, а не только всемогущ и всеведущ! Бог велик Своей верой, надеждой и любовью - и страх Божий есть прежде всего страх погрешить против этого благородства и великодушия!

Итак, основой христианского герметизма является путь вечного мистицизма; да и в практике герметизма он также представляет собой основу и отправную точку. Отправная точка - куда?... - В сферу гнозиса, священной магии, равно как и в сферу герметической философии.

Гнозис, естественно не имеющий ничего общего с методами, заимствованными из учений гностических сект или из их символов веры, - это вклад мистического опыта в разумение и память. От чистого мистицизма он отличается тем, что последний сводится к опыту, в котором воля - чистая и просветленная - составляет единое целое с Богом, тогда как разумение и память исключаются из него и остаются за порогом мистического опыта. И именно эта непричастность разумения и памяти к мистическому опыту делает его невыразимым и непередаваемым. С другой стороны, гнозис есть тот же мистический опыт с участием разумения и памяти, переступившими этот порог и бодрствующими вместе с волей. Только обучение с помощью символики наделяет их способностью соучаствовать в мистическом опыте воли. Они участвуют в нем как свидетели, т. е. хранят полное безмолвие, играя роль зеркала. Но результатом их присутствия в качестве свидетелей мистического опыта воли становится их способность выразить и передать этот опыт. Причина в том, что разумение и память получили впечатление о нем. А это впечатление и есть то, что мы здесь понимаем как "гнозис". Мистик является гностиком в той мере, в которой он может выразить и передать свой опыт другим. "Бог есть любовь, и пребывающий в любви пребывает в Боге, и Бог в нем" (1 Ин. 4: 16), - гласит основной постулат мистического богословия. "Бог есть Троица: Отец, Сын и Святой Дух", - таков встречный гностический постулат. Либо: "Я и Отец - одно" (Ин. 10: 30), -это постулат мистики; а "В доме Отца Моего обителей много" (Ин. 14: 2) - постулат гнозиса.

Таким образом, гнозис есть плод безмолвного участия разумения и памяти в мистическом опыте воли. Я говорю "безмолвного", ибо в противном случае, т. е. в случае активного участия, речь бы уже шла не об откровении, а об утверждении, порожденном разумением и воображением. Ибо для того, чтобы понять, нужно слышать, а чтобы слышать, необходимо молчать. Разумение и память/воображение должны хранить молчание, если хотят понять, т. е. принять откровение свыше.

И точно так же, как гнозис есть плод участия разумения и памяти в мистическом слиянии воли с Богом, так и священная магия есть плод участия трех сил души в мистическом единении с Богом в отношении к ближнему и Природе. Когда душа, обретшая опыт единения с Богом, обращается к ближнему и Природе не для созерцания, но для действия, - тогда она становится душою мага. Каждый мистик является магом в той мере, в какой он действует, вдохновляясь своим мистическим опытом. Священная магия есть практическое применение того, что мистик созерцает, а гностик постигает через откровение.