Валентин Томберг - Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

• Название: Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
• Автор: Валентин Томберг
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2000
• ISBN: 5-220-00301-1

Отличие `Медитаций на Таро` от общеизвестных трудов по герметизму и оккультным наукам, прежде всего в принципиальной новизне исполнения: это - классика именно современной эзотерической мысли. Предпринятая автором попытка переосмысления в контексте современности самих основ герметизма - Великих Арканов Таро - увенчалась ошеломляющим успехом. Необычайность этих `писем неизвестному другу` - т.е. читателю-единомышленнику - в которых показана глубинная связь запечатленных в Библии, Упанишадах и Каббале эзотерических знаний, в том, что их автор использовал в качестве опорной точки `эзотерическое христианство`, а именно, в его понимании, учение Церкви как заведомый итог и ключ к пониманию всего пути человечества, к решению всей суммы его проблем и стоящих перед ним задач.

---

Возможно, именно эту "тайную молитву" в подсознании души имел в виду апостол Павел в Послании к Галатам, говоря:

"А как вы - сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: "Авва, Отче!"" (Гал. 4: 6).

Итак, ритм объединяет осознанную молитву и неосознанную "тайную молитву", и вследствие этого объединения "молитва-усилие" становится "молитвой-жизнью", т. е. молитва души становится духовной молитвой. Повторяющиеся молитвы по четкам, молитвы сердца, литании, псалмы и т. д. приводят к трансформации "молитвы-усилия" в "молитву-жизнь". Отнюдь не будучи средством механизации молитвы, они одухотворяют ее.

Да не смутит вас, дорогой неизвестный друг, тот факт, что вы столкнулись с молитвами по четкам в герметическом рассуждении о Восемнадцатом Аркане Таро, Аркане, который учит нас выходить за пределы "затемненного лунного разума". Эзотеризм не есть собрание необычных и неизвестных вещей, это, прежде всего, не совсем обычный и не совсем известный способ видения обычных и известных вещей, видения их глубины. А молитва по четкам, совершенно "экзотерическая" и, так сказать, "знакомая до пресыщения", открывает глубокие истины духовной жизни, в том числе истину соединения молитвы души и молитвы духовной. Более того, она тесно связана с темой Восемнадцатого Аркана Таро: Аркана знания того, как перейти от разума, затемненного земной "техничностью", к разуму, озаренному духовным солнцем, т. е. к интуиции. Иными словами, прыжок, к которому Анри Бергсон призывал наш разум, можно совершить, произнося молитвы по четкам. Точка зрения монаха-капуцина? Возможно, но почему хотя бы иногда монах-капуцин не может быть прав?

Как бы там ни было, я открыто заявляю, что практический герметизм есть прежде всего желание и способность обучаться всему и у всех и что "всезнайство" - это его смерть.

"Всезнайство" - состояние, присущее сознанию, когда человек подвергает пересмотру всю совокупность усилий, проделанных в прошлом, и достигнутые благодаря им результаты, придерживаясь установленных правил игры - погружает разум в лужу стоячей воды с точно очерченными границами, которая захватывает его и вынуждает, подобно раку, пятиться назад от всего нового, требующего творческих усилий. Разум прячется в стоячее болото привычной среды перед лицом антиномии ментального анимизма, т. е. антиномии "безраздельное послушание - критический протест".

Точно так же он отступает перед лицом интеллектуальной антиномии "тезис - антитеза", которая предстает перед ним подобно двум каменным башням, неподвижно застывшим в своем противостоянии. А над этими антиномиями, где должен бы находиться третий элемент - синтез, - он видит только человеческое лицо, только проекцию человеческой воли, жаждущей определенного интеллектуального порядка с тем, чтобы избавить себя от лишающих покоя противоречий. Медля без конца и никак не решаясь совершить прыжок - взлететь и над "собакой" подчинения авторитету ("безраздельного послушания"), и над "волком" критики, отрицающей всякий авторитет ("критического протеста"), - ринуться ввысь, оставив далеко внизу обе "Вавилонские башни" - башню тезисов и башню антитез, - разум чувствует себя одинаково неуютно, к тому же его подсознание постоянно тревожат еле уловимые капли, в которых просачивается свет синтеза, омраченный тенью своенравной человеческой воли. Ибо хотя луна - разум, озаряемый солнцем, - пребывает в затмении, она все же оказывает постоянное воздействие на разум посредством своеобразного дождя, чьи капли падают в подсознание разума и производят в нем движение и неясный, тревожный шум.

Да, "всезнайство", однажды овладев разумом, полностью помещает его в обстановку карты Восемнадцатого Аркана Таро, - "Луны". Контекст этой карты - Луна в затмении наверху, две башни, волк и пес в середине и лужа с пятящимся в ней раком внизу - гласит: "при столкновении с двумя антиномиями - психической и интеллектуальной - у вас нет иного выбора, кроме движения вперед" (что означает подняться над собой) "либо отступления" (что означает погрузиться в застойную среду).

Ввиду чрезвычайной значимости этого выбора его обстановка должна быть представлена с предельной ясностью. Такова, стало быть, геометрическая фигура, пребывающая в основе данной ситуации (см. рис.).

Так вот, эта фигура - квадрат с двумя противоположными друг другу треугольниками - есть фигура магическая. Точнее, это классическая фигура симпатической, или колдовской магии, т. е. магического действия либо магического механизма, который парализует сознательную волю с помощью двух антиномий по горизонтали (квадрат) и антиномии по вертикали (вершины противоположных треугольников).

Само собой разумеется, что здесь и речи нет о "вредоносной магии" с ее "aqua toffana", о пропитанных ядом носовых платках, тунике кентавра Несса или иных, более экзотичных и менее известных смертоносных орудиях, о которых говорит Элифас Леви в посвященной Восемнадцатому Аркану Таро главе книги "Учение и ритуал высшей магии" (80: р. 155). Нет, речь здесь идет о чем-то гораздо более глубоком и серьезном, - об Аркане разума с помраченным сознанием. Это Аркан магического механизма, действующего под поверхностью того состояния разума, которое стремится объяснить движение через неподвижность, живое через неживое, сознание через бессознательное, нравственность через безнравственное. В самом деле, как могло так случиться с человечеством, что многие его интеллектуальные представители - даже его лидеры и вожди - стали рассматривать мозг не как орудие, но как генератор сознания, химию - не как орудие, но как генератор жизни, а экономическую сферу - не как орудие, но как генератор культуры? Как могло случиться, что человеческий разум пришел - во всяком случае у многих представителей человечества - к видению человека без души, а мира без Бога? Какая здесь действует тайная и скрытая сила, подталкивающая и вынуждающая человеческий разум прежде всего заявлять, что жизненно важные проблемы неразрешимы - коль скоро то, что выходит за пределы чувств и разума, непознаваемо, - и вслед за этим отрицать самое их существование? Иными словами, как могло произойти, что человеческий разум оказался в состоянии метафизического затмения?

Ответ на эти вопросы может дать нам симпатическая, или колдовская магия, а это и есть Восемнадцатый Аркан Таро. "Ответ", как для данного случая, так и для герметизма в целом, состоит в наделении способностью видеть, или в раскрытии глаз. Ибо каждый Аркан, в той мере, в какой он является Арканом, - это не доктрина, а, скорее, явление, - явление открытия глаз, т. е. открытия духовного чувства, позволяющего видеть вещи по новому. А это как раз то, что составляет комплекс проблем, входящих в Восемнадцатый Аркан Таро.

Человеческий разум подвергся воздействию колдовской магии - если называть вещи своими именами. Его сознательная мотивирующая воля парализована в квадрате двух антиномий: "авторитет - автономия" и "утверждение - отрицание". Чтобы выйти из него, она должна либо отступить в область предразума, либо двинуться вперед в область сверхразума, т. е. либо, подобно раку, заползти назад, в свою лужу, либо двинуться вперед, превзойдя самое себя, поднявшись над собой в прыжке или полете, но только не строить Вавилонских башен и не лаять жалобно и не исходить яростным воем, подобно собаке и волку.

Однако многие представители человеческого интеллекта избрали именно отступление. Иные способны лишь на воздыхания по романтическому прошлому, когда разум купался в лучах горнего света; иные проклинают грехи и заблуждения трагического прошлого, со всем его догматизмом и авторитаризмом. Иные, наконец, не тревожась о том, что происходит рядом сними в их интеллектуальном окружении, продолжают строить Вавилонские башни интеллектуальных систем -позитивных или негативных, утверждения или отрицания. Таким образом, одни отступают в предразум, т. е. предаются методическому поиску причины развитого - в примитивном, причины сознания - в грубой материи, причины рационального - в иррациональном, а причины нравственного - в безнравственном; другие изливают себя в элегиях, оплакивающих минувший золотой век, либо мечут громы и молнии по поводу его недостатков; третьи, наконец, возводят Вавилонские башни, основанные на тезисах и антитезах, извлеченных из сумрака их собственного разума и затмевающих то сознание, которое озаряет откровением и которым собственно надлежит руководствоваться.

Человек, предубежденный таким образом, начинает видеть в чем угодно лишь проекции первичных и элементарных импульсов собственной природы: наслаждение (Фрейд), стремление к власта (Ницше, Адлер), материальные и экономические интересы (Маркс). Проекция земного элемента человеческой природы на ночное светило - аналог нравственного сознания - вызывает затмение. Человек более не видит и не ожидает увидеть ничего заслуживающего внимания.