Валентин Томберг - Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма

• Название: Медитации на Таро. Путешествие к истокам христианского герметизма
• Автор: Валентин Томберг
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2000
• ISBN: 5-220-00301-1

Отличие `Медитаций на Таро` от общеизвестных трудов по герметизму и оккультным наукам, прежде всего в принципиальной новизне исполнения: это - классика именно современной эзотерической мысли. Предпринятая автором попытка переосмысления в контексте современности самих основ герметизма - Великих Арканов Таро - увенчалась ошеломляющим успехом. Необычайность этих `писем неизвестному другу` - т.е. читателю-единомышленнику - в которых показана глубинная связь запечатленных в Библии, Упанишадах и Каббале эзотерических знаний, в том, что их автор использовал в качестве опорной точки `эзотерическое христианство`, а именно, в его понимании, учение Церкви как заведомый итог и ключ к пониманию всего пути человечества, к решению всей суммы его проблем и стоящих перед ним задач.

---

Поэтому Двадцать Первый Аркан Таро олицетворяет герметический метод принесения разума в жертву духовности путем его роста и развития вместо постепенного ослабления и атрофии. Это Аркан единства противоположностей (conjun-ctio oppositorum) - т. е. дискурсивной интеллектуальности и просветленной духовности; или, иными словами, это алхимическая реакция соединения человеческой мудрости, которая есть "безумие пред Господом", и Божественной премудрости, кажущейся безумием в глазах людей, - реакция, результатом которой становится не двойное безумие, но единая премудрость, разумеющая как "то, что вверху", так и "то, что внизу".

Чтобы лучше понять, о чем здесь речь, бросим прежде всего взгляд на скрытые стороны взаимосвязи между интеллектуальностью и духовностью, между знанием и откровением в исторической сфере. Так, Св. Павел писал:

"... и иудеи требуют чудес (), и эллины ищут мудрости (); а мы проповедуем Христa распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, для самих же призванных, иудеев и эллинов, Христа, Божию силу () и Божию премудрость ()" (I Кор. 1: 22-24).

Здесь апостол точно описывает модус соотношения между языческой интеллектуальностью и иудейской профетической духовностью его времени. Ибо лучшие из язычников - "философов" - в своих учениях сходились в устремлении к "логосу космоса" (т. е. "космическому разуму"), тогда как иудейские духовные лидеры жили в ожидании - и ожиданием - чуда, преобразующего мир: проявления силы Царя Небесного через Его Помазанника, царя земного. Первые хотели понять мир, тогда как последние ожидали его чудесного магического преображения. Проповедь же Христа распятого противоречила как главной идее философов о том, что весь мир есть воплощение Логоса, так и главному тезису ветхозаветного иудаизма о том, что Царь Небесный восседает над миром и вмешивается с небесного престола в земные дела лишь молниеносными вспышками Своего могущества - через пророков, чудотворцев и через Мессию.

Распятый Христос не удовлетворял, таким образом, ни тех, кто желал понять мир - будучи в их глазах лишь частным явлением из великого множества других - ни тех, кто ожидал магического преобразующего проявления Господней силы - поскольку в их глазах смерть на Кресте была поражением этой силы, а не победой... "для иудеев соблазном, а для эллинов безумием". Но Св. Павел не отчаивался: распятый Христос, говорил он, явил могущество и мудрость Господа тем, кто призван - как среди иудеев, так и среди эллинов. Это значит, что Крест Христа может быть понят лишь посредством креста откровения (трансцендентного чуда) и мудрости (имманентного Логоса). Таким образом, Св. Павел выдвигает перед человечеством проблему - вернее, ставит задачу. С тех пор духовная история человечества представляет собой лишь этапы решения задачи слияния откровения и знания, Божественной и человеческой мудрости. Этапы же эти таковы:

Поначалу было чистое противостояние, о котором Св. Павел сказал:

"Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие пред Богом" (1 Кор. 3: 18-19).

Впоследствии это противостояние становится параллелизмом, признанным и взаимотерпимым - своеобразным "мирным сосуществованием" духовной и интеллектуальной сфер. Евангельское выражение "Сыны века сего () догадливее () сынов света () в своем роде ()" (Лк. 16: 8) прекрасно передает главную идею параллелизма духовности и интеллектуальности. Исторически он проявляется в признанной и взаимотерпимой двойственности "философии" и "теологии". В дальнейшем на смену параллелизму постепенно пришло сотрудничество между духовностью и интеллектуальностью. "Мудрость эллинов" (и прежде всего философия Платона и Аристотеля), которая во времена Св. Павла видела лишь "безумие в проповеди Христа распятого" стала союзницей откровения. Поначалу к помощи философии платонизма решились прибегнуть греческие Отцы Церкви (прежде всего Климент Александрийский и Ориген), затем по их стопам пошел Св. Августин. Позднее Свв. Альберт Великий и Фома Аквинский открыли путь философии Аристотеля в сферу Богооткровенных истин.

Переходом к новому этапу постепенного сближения духовности и интеллектуальности, т. е. явлением, именуемым "схоластикой", духовная история человечества обязана доминиканцам. Схоластика означает великие и неустанные многовековые усилия человечества, направленные на предельно полное сближение духовности и интеллектуальности.

В своих стараниях сделать откровение постижимым, т. е. понять его разумом, схоластика использовала последний лишь в качестве орудия поддержки откровения посредством доказательств или философских рассуждений. Фундаментальный тезис схоластики гласит, что философия есть служанка богословия (philosophia an cilia theologiae). Разум, конечно, принимал в этом участие, играя, однако, подчиненную роль. Таким образом, схоластике не удалось осуществить алхимическую реакцию слияния духовности и интеллектуальности, или "соединения солнца и луны", результатом которой является третий фактор, называемый в алхимии "философским камнем".

Вот как описан "философский камень" духовной алхимии в Изумрудной Скрижали Гермеса Трисмегиста:

"Отец его - Солнце, мать -Луна; Ветер носил его в своем чреве; Земля - его кормилица. Оно - отец всех чудес [] во всем мире. Могущество его совершенно, если его применить к земле. Им отделяется элемент земли от элемента огня, тонкое от грубого, осторожно невеликим тщанием. Оно во сходитотземли к небесам и снова нисходит к земле и соединяет в себе силу верхнего и нижнего" (Tabula Smaragdina, 4-8).

Это показывает нам, что процесс индукции (который "восходит от земли к небесам") и процесс дедукции (который "нисходит на землю"), молитва (которая "восходит от земли к небесам") и откровение (которое "нисходит на землю") - т. е. человеческое духовное самосовершенствование и воздействие благодати свыше - объединяются и образуют полный круг, который сжимается и концентрируется в точку, где восхождение и нисхождение происходят одновременно и совпадают. Эта точка и есть "философский камень" -принцип тождественности человеческого и Божественного начал, гуманизма и профегизма, разума и откровения, интеллектуальности и духовности. В нем заключено решение проблемы, выдвинутой Св. Павлом, вернее выполнение задачи, которую он поставил, когда писал, что Крест есть для иудеев соблазн, а для эллинов безумие, но "для самих же призванных, иудеев и эллинов, - Божия сила и Божия мудрость" (1 Кор. 1: 22-24).

Итак, историческая и эволюционная миссия герметизма состоит в том, чтобы содействовать прогрессу алхимической реакции с целью получения "философского камня", или достижению единства духовности и интеллектуальности. Эта миссия находится как бы на гребне волны современных усилий человечества, направленных на слияние духовности и интеллектуальности. Масштабы этих усилий и устремлений намного превышают число герметистов, которые рассеяны по всему свечу. Возможно, людей, которые, не будучи признанными герметистами, посвящают все силы попыткам слияния духовности и интеллектуальности, больше, чем самих герметистов. Ни Владимир Соловьев, ни Николай Бердяев, ни Пьер Тейяр де Шарден, ни Карл Густав Юнг, к примеру, не были признанными герметистами, но сколь огромен их вклад в прогресс этой реакции! Христианский экзистенциализм (Бердяев), христианский гнозис (Соловьев), христианский эволюционизм (Тейяр де Шарден) и глубинная психология откровения (Юнг) - являются, по сути, неоценимым вкладом в дело соединения духовности и интеллектуальности. Герметизм не был их осознанным призванием, однако, может быть, не зная того, они служили его идеалам и черпали вдохновение из тех же источников, что и все герметисты. А посему у герметизма есть немалое число союзников и помощников среди тех, кто не входит в ряды его последователей. "Дух дышит, где хочет", но задача герметической традиции состоит в том, чтобы поддерживать (не претендуя на монополию, Боже упаси!) древний идеал "чудес" () во всем мире... которые восходят от земли к небесам и снова нисходят к земле и соединяют в себе силу "того, что вверху", и "того, что внизу". Это задача хранителя и стража великих духовных трудов.

Быть стражем означает две вещи: во-первых, изучение и практическое применение наследия прошлого и, во-вторых, постоянные творческие усилия, направленные на дальнейший прогресс этих трудов. Ибо традиция живет лишь тогда, когда она углубляется, возвышается и разрастается. Одного лишь сохранения приобретенного недостаточно. В мумификации нуждается только безжизненный труп.